Оскверненная - Гленда Ларк Страница 19

Как отчаянная попытка восстановить защиту это было не так уж плохо, но она тотчас же раскусила меня. Эта девушка была мне не по зубам.

– Не говори ерунды, Эларн. Ты совсем не узнал меня, когда я вошла. А как только ты понял, кто перед тобой, ты решил, что я, пожалуй, мало отличаюсь от той прыщавой девчонки, на которую ты не обращал внимания при прошлой нашей встрече. Ты полагаешь, что я прячу свое уродство за иллюзией, созданной с помощью силвмагии.

Что было совершенно справедливо. Я пожал плечами, чтобы вернуть себе власть над собой.

– Я никогда не позволил бы себе негалантного предположения, будто твоя… ээ… привлекательная внешность является следствием чеголибо иного, кроме дара природы. И ты никогда не была уродиной… даже в том неблагоприятном возрасте. В отличие от меня.

Она фыркнула.

– Тебя называют дамским угодником, и я теперь вижу почему. Ты определенно с успехом преодолел неуклюжесть «того неблагоприятного возраста». – Она еще раз вызывающе оглядела меня. Я внезапно почувствовал, что шнуровка воротника душит меня, и с трудом удержался от того, чтобы распустить ее. Джесенда дернула за шнур звонка, жестом предложив мне сесть в кожаное кресло. – Прошу тебя, садись. Какой чай ты предпочитаешь – горный со Спаттов или равнинный с Сафана?

Ну вот, она еще и выбор предлагает…

– Подойдет любой, спасибо. – У себя дома мы пили самый обычный чай, покупая коробки, на которых просто было написано «Чай с Южных островов». Я положил книгу на низкий столик и сел там, где она предложила. Джесенда села напротив меня.

– Думаю, тебе следует узнать обо мне одну вещь, – сказала она. – Даже несколько вещей.

– Вот как? – Это был единственный ответ, который пришел мне в голову. Я давно уже так не смущался в присутствии молодой женщины. Мне не нравилось быть таким растерянным, но ничего поделать я не мог.

– Я не использую иллюзии, чтобы улучшить свою внешность. Впрочем, признаюсь, что прибегала к иллюзиям при нашей прошлой встрече, хотя и не с целью стать красивее. – Она лукаво улыбнулась – скорее своим воспоминаниям, чем мне. – Как ты верно сказал, то был неблагоприятный возраст. Я считала, что люди должны ценить мой ум и характер, а не смазливое личико.

У меня глаза полезли на лоб. Уж не хотела ли она сказать, что в четырнадцать лет намеренно делала себя непривлекательной? В то, что девчонка такого возраста обладала достаточной уверенностью в себе и апломбом, чтобы пожелать выглядеть прыщавой толстушкой, было трудно поверить. Еще неприятнее была мысль о том, что я тогда был достаточно предсказуем и попался на ее удочку. Я почувствовал, что краснею, и попытался спасти остатки своего самоуважения.

– Ты слишком многого ожидала от четырнадцатилетнего парнишки. Боюсь, что это испытание я самым позорным образом провалил.

– Так и было, – согласилась она.

Я был избавлен от поиска ответа, поскольку вошел слуга, и Джесенда велела ему принести чай. Когда он вышел, она заговорила на другую тему, серьезно спросив:

– По словам отца, на Тенкоре птицыдастелцы тоже превратились в людей?

Я кивнул:

– Я видел, как это случилось. – Образы внезапно нахлынули на меня, и я ощутил отвращение. Я понял, что не хочу вспоминать все, что видел, и особенно не хочу вспоминать Цисси. – Не возражаешь, если мы не станем говорить об этом? – Впервые с того момента, как она вошла в комнату, я говорил, не взвешивая слова, не заботясь о том, какое впечатление они произведут.

Джесенда с любопытством посмотрела на меня, но, как и положено любезной хозяйке, заговорила о другом. Она показала на книгу, которая лежала на столике, и спросила:

– Ты интересуешься приливами?

– Я же пловец. Для меня приливы не просто интересны, от них зависит моя жизнь.

– Я знаю, что на приливы влияют луны, но не знаю, как это происходит. Ты мне не объяснишь?

Я подумал было, что она просто вежливо поддерживает разговор, но она с таким вниманием ждала моего ответа, что это говорило не просто о случайном интересе.

– Это сложный предмет… – начал я.

– Я сумею разобраться.

«Ах ты, саркастическая сучка», – подумал я, но не смог удержаться и не попытаться произвести впечатление.

– Ну, вопервых, никто на самом деле не знает, как это происходит. Единственное, что нам известно, – это что луны притягивают к себе океанские воды, когда стоят над головой. Некоторые менодиане считают, что такова воля Бога, что на воду действует божественная сила. Другие говорят, что, божественная это сила или нет, ее можно измерить, определить силу притяжения лун. Таким же притяжением, хотя и в меньшей степени, обладает солнце. Все, что нам известно достоверно, – это что приливы существуют, и когда Серебряная луна оказывается позади Голубой в месяц Темной Луны и они действуют совместно, приливы делаются очень высокими. – Я показал на диаграмму в книге, которая иллюстрировала то, о чем я говорил. – Представь себе, что солнце – магнит, который притягивает к себе все в мире, но океан единственный может откликнуться на его призыв. В результате вода скапливается на той стороне, которая обращена к солнцу… а когда еще в ту же сторону ее тянут две луны, тогда выпуклость оказывается огромной, а прилив самым высоким – КоролемКитом. Однако это означает, что в других местах остается совсем мало воды. – Я показал на другую диаграмму.

Джесенда сразу все поняла.

– Так вот почему отлив бывает таким сильным сразу же после самого высокого прилива.

– Совершенно верно. В другие месяцы все бывает еще более запутанным. Луны находятся на разном расстоянии от нашего мира, они движутся с разной скоростью, так что бывает, что воду они тянут в разные стороны… – Я забыл о том, что хотел произвести на Джесенду впечатление и принялся объяснять более сложные вопросы – как влияют на приливы разные сочетания положения лун, – просто потому, что, как и большинство людей, любил говорить о том, что меня интересует. Я схватил несколько безделушек с комода и расставил их на низком столике, демонстрируя расположение солнца, лун и нашего мира. К тому времени, когда слуга вернулся с чаем и подносом, полным всяких вкусностей, я уже создал импровизированную карту ведущего к Ступице залива и рассуждал о разнообразии скоростей приливной волны. Слуге пришлось поставить угощение на библиотечный стол.

– Таким образом, когда вода прилива устремляется в узкую часть залива у его начала, – продолжал я после ухода слуги – в отличие от Джесенды он ради приличия оставил дверь открытой, – там, где она встречается с течением впадающей в море реки, образуется стоячая волна – гора воды, которая становится все выше и выше до тех пор, пока прилив не пересилит встречное течение. Тогда она обрушивается, и по заливу идет приливная волна…

– А насколько она большая, зависит от фаз лун – то есть, вопервых, от того, каково положение лун относительно солнца и, вовторых, от их взаимного расположения, – сказала Джесенда.