Никакого зла - Мария Сакрытина Страница 2

«Да пошли вы все!» — устало подумал Артур. И потянул меч снова.

* * *

Меч так и остался в камне.

Артур шлёпал по лужам в кедах, слишком лёгких для осенней слякоти. Он промок и замёрз — сначала взмок из-за проклятого меча, в том солнечном мире, где даже ветер казался ласковее, дружелюбнее. Дома же ветер вгрызался ледяными зубами в разгорячённую кожу — Артур дрожал под мокрой тонкой курткой и думал, что ещё утром ведь было теплее! И что хорошо бы свалиться с простудой и не выходить из дома вообще. Никуда. Особенно, в портал. Но Мерлин ведь всё равно достанет…

Артур шёл и старался не замечать идущего следом наставника. Старался не замечать и всеми силами делал вид, что Артур с ним не знаком. Мерлин всегда провожал Артура домой. Не просто выбрасывал из портала, а доводил до порога. Как какую-то девчонку.

И всегда одинаково: Артур торопливо шагал, не оглядываясь, а Мерлин величаво шёл следом с видом престарелого денди, который выгуливает своего пса. Только поводка не хватало. Но конечно, зачем поводок, Артур же дрессированный…

Впрочем, сейчас их никто не видел. На улице было пусто: в элитном спальном районе в такую погоду даже собачники не гуляли. Только раз мимо пронеслась чья-то Бентли, щедро забрызгав грязью Артура и по странному зигзагу объехав Мерлина. Потом, когда Артур был уже у подъезда, на крыльце соседнего дома мелькнуло ярко-зелёное пальто. Артур мысленно отметил, что это наверняка Виола: только она одевается в такие кислотные цвета. Отметил и удивился: куда это она так поздно и в такую погоду?

Артур с Виолой учились в одном классе, но общались всего один раз, когда Виола обзавелась странным другом, который классно играл в футбол. С ним команда Артура выиграла пять раз подряд, потом этот друг… кажется, Дамиан (иностранец, что ли?) куда-то исчез. Вместе с Виолой. Куда делась одноклассница, Артура не волновало, а вот без её друга победы обходили команду стороной, и с этим надо было что-то делать.

Забыв про Мерлина, Артур направился к замершей на крыльце девушке в зелёном. И замер: эта красавица Виолой быть точно не могла. Может, новая соседка? Ещё одна любительница кислотных цветов?

Девушка тем временем закончила копаться в сумочке, зонтик не нашла, тихо проворчала что-то, выпорхнула из-под козырька над крыльцом, и тут же с разбега угодила в лужу. Артур молча смотрел, как она топчется по мокрому асфальту в своих резиновых сапожках с детским рисунком — лягушки в коронах. Как из её причёски вылетает что-то мелкое и блестящее, и длинные, до земли, волосы рассыпаются по плечам и спине. Как девушка пытается их собрать, корча отчаянные рожицы и тихо ругаясь…

Потом на крыльце появился холёный рыжий кот. Даже нет, котяра: усатый, полосатый и с такой мордой, словно ему принадлежит весь этот мир. Девушка, к тому времени кое-как справившись с волосами, увидела его, подпрыгнула, прошипела что-то вроде: «Обязательно сейчас?!» Кот одарил её презрительным взглядом и принялся вылизывать переднюю лапу. Девушка ещё что-то прошипела, схватила кота — тот покорно обвис — и, водрузив его себе на голову, побежала к метро.

Артур проводил её взглядом. Снова не смог сдержать улыбки: флегматичная морда кота смешно контрастировала с раздражённой миной красавицы. Потом отвернулся и только тогда заметил, что Мерлин тоже следит за девушкой.

— Не смей с ней общаться.

— Что? — опешил Артур.

— Не смей с ней общаться, — повторил Мерлин. И тут же: — Иди домой.

«Киборг», — вздохнул про себя Артур, а вслух спросил:

— А кто это хоть?

Он не ожидал, что Мерлин ответит: это выбило бы его из программы. Но старик, глядя куда-то мимо Артура, выплюнул:

— Фея. Предательница.

— Фея? — опешил Артур. — В этом мире?

— Иди домой.

Артур отвернулся и молча шагнул к крыльцу. А про себя подумал, что нужно эту красавицу обязательно подкараулить. Фея? Это хотя бы интересно!

Может, она подскажет, как и ему что-нибудь или кого-нибудь предать, чтобы избавиться от Мерлина раз и навсегда?

В которой я в очередной раз меняю внешность.

На кладбище тихо и мокро.

— Габи, скажи честно… как ты до этого додумался? — спрашиваю я, угодив сапогом в очередную лужу и забрызгав колготки.

Ветер, свистя, кидается мне в лицо. Сверху что-то недовольно шепчет голыми ветвями тополь. Ему вторит клён, щедро роняя алые в свете фонаря листья.

Мне холодно. У меня на душе скребут кошки. И одна из этих кошек удобно устроилась на моём плече!

— Ваше Высочество, поверьте, если вы будете пользоваться вашей головой не только для того, чтобы есть или примерять безумные наряды, но ещё и чтобы думать, вы тоже очень быстро придёте к выводу…

— …что гулять по кладбищу в десять вечера — отличная мысль? Очень сомневаюсь. И слезь с меня.

Рыжий кот только зевает. Не знаю, радоваться или всё-таки ругаться? До этого Габи долго комментировал мой гардероб. Едко, цинично, с замечаниями вроде «у тебя каждая деталь одежды с лягушкой?», «не знал, что ты так наслаждалась своим проклятьем», «зелёный цвет твой любимый или ты носишь его с намёком?» Да, с намёком, да, мне нравилось лишний раз ткнуть окружающих в моё сходство с жабой, да, я знаю, что это комплекс, но как по мне — я так защищалась! Если каждый смотрящий на меня и так вспомнит лягушку, то… пусть видит, что я этого не стыжусь!

Поэтому да, лягушки у меня на одежде везде, и да, это намёк, а не повод всяким демонам надо мной смеяться!

Впрочем, сейчас есть проблемы поважнее оскорблённого самолюбия.

Я сажусь на корточки.

— Слезай.

— Послушай, фея… — лениво начинает демон, но я ставлю его на землю до того, как он успевает снова уцепиться за моё пальто когтями.

Старое кладбище густо заросло травой, а сейчас, после дождя она ещё и мокрая. Габи тут же получает свою порцию осенней «росы» и начинает вылизываться — словно настоящий кот — да ещё и трясти лапой, к которой прилипла жёлтая травинка.

— Показывай, куда идти, — тороплю я.

Кот продолжает умываться. Вдумчиво. Тщательно, полностью отдавшись действию.

— Габриэль!

— Я же сказал, — зевает кот. — Ищи крапиву. У могил. Что тебе непонятно, фея? Иди ищи.

Я оглядываю утонувшее во тьме кладбище: луч моего фонаря (хоть его я дома, как зонтик, не забыла!) выхватывает тропинку меж могильных камней и вдобавок чьи-то неясные тени. Рядом что-то трещит, постукивает и шепчет. Картинка для ночи ужасов, не хватает только мертвецов с их «Уэ-э-э!» и ведьм у котла.

— Крапива в десять вечера. Габриэль, ты издеваешься?

Демон продолжает вдумчиво вылизываться.

Я оставляю его сторожить сумку, из которой загодя вынула пакет и ножницы, и прохожусь меж могил. Да, кресты и могильные камни заросли травой, естественно, это же старое кладбище, но трава сейчас уже сухая, сено, и потом, как я ночью узнаю в ней крапиву?..