Невозможная магия - Анна Бруша Страница 2

Сердце Виолетты болезненно сжалось. Дитер наверняка уже знал, что она никакой не стихийник. Да, все уже пронюхали, такие новости распространяются быстро.

Девушка представила, как ее однокурсники сбиваются в группки и с наслаждением смакуют скандальную новость, потягивая пунш из бокалов. Сколько лет в Магинхоллле не случалось ничего подобного? Все шло так, как полагалось: стихии откликались, маги выпускались, а мусорные ведьмы появлялись где-то в других местах. Просто возникали из ниоткуда в своих черных платьях, фиолетовых туфлях и остроконечных шляпах. Некоторые выступали по улицам с таким видом, словно у них на головах короны, но все понимали: это сделано для того, чтобы ведьм легко было опознать и держаться от них как можно дальше.

– И я даже не знаю, что у меня за сила. Это ведь может быть что угодно!! – в отчаянии Виолетта повысила голос.

– Да, так и есть, – сказала ведьма. – Что угодно. Совершенно.

По ее губам скользнула загадочная улыбка.

– Но как узнать? – Виолетта в отчаянии сжала кулаки. – Я не понимаю… что делать! Двери во все школы стихийной магии закрыты для меня навсегда!

Прозвучало весьма патетично.

– Что есть нормальность – это большой вопрос, – философски заметила ведьма. – Но час уже поздний. Выпей горячего чая и поверь: завтра все окажется не таким страшным.

Рядом с ней оказалась чашка невесомого фарфора с тонким синим рисунком, над которой вился белый парок. Блеснула и захрустела золотая бумага, когда хозяйка отеля пододвинула к Виолетте плитку шоколада.

Девушка даже не нашла в себе сил, чтобы удивиться. Она отломила кусочек и запила его чаем, словно это было лекарство. И действительно, когда во рту разлилась горечь от темного шоколада, Виолетта почувствовала себя лучше.

Ведьма протянула ей ключ.

– Лимонная комната, – пояснила она. – Вверх по лестнице, а потом направо.

Виолетта с трудом поднялась, пробормотав несколько невнятные слова благодарности. Глаза начали слипаться. Когда она отыскала комнату, то не стала даже зажигать свет, просто разделась и повалилась на кровать, зарывшись в ворох одеял.

Уже находясь на границе между сном и явью, она подумала, что так и не узнала имени своей понимающей слушательницы. И не спросила о стоимости комнаты.

* * *

За окном бушевала настоящая буря. Изредка синие молнии разрезали небо, озаряя темные безлюдные улицы. Именно такая вспышка и выхватила фигуру. Мужчина в черном плаще с капюшоном просто стоял и скользил взглядом по погасшим окнам. Его не беспокоили струи воды, обрушивающиеся сверху со зловещим шипением. Наоборот, он поднял голову и подставил лицо под капли.

«Бум-бум-бум», – такой раздался звук. Лицо мага было очень белым, на месте глаз – темные провалы, на губах играла застывшая равнодушная улыбка.

Маска.

От резкого порыва ветра хлопнула ставня. Мужчина отмер. Неторопливо, словно нехотя, он сделал шаг и исчез за пеленой дождя на долю мгновения раньше, чем какая-то ведьма в ночной сорочке высунулась и захлопнула окно.

Когда утром Виолетта открыла глаза, она почувствовала, что стыд и боль вчерашнего остались при ней. Как и следовало ожидать. Для исцеления раненого самолюбия и душевных терзаний, которые следуют за крушением жизненных планов, требуется время.

Девушка оглядела лимонную комнату при свете дня. Та была действительно лимонной: стены выкрашены в лимонно-желтый, на подушках и покрывалах – лимоны, на столике, что стоял в углу, – сахарница, чайник и даже чашка в виде лимонов. Лимоны. Лимоны. Лимоны.

Со вздохом Виолетта поднялась и отправилась в ванную. В ванной лимоны обнаружились на витраже окна. Свет проникал сквозь цветные стекла и становился изумрудно-желтыми пятнами на белом кафельном полу.

Девушка долго стояла под душем, желая, чтобы вода унесла с собой все ее печали, но потом все же пришлось спуститься вниз. Нужно выяснить, сколько она должна за комнату, и двигаться дальше. Только это «дальше» представлялось весьма туманным.

Виолетта скривилась, когда под ногами протяжно запели ступеньки, словно объявляя: «Эй! Смотрите все, кто-то идет!»

В гостиной за большим столом сидели четыре ведьмы, все в черных платьях. Но на этом сходство заканчивалось. Одна – ровесница Виолетты – была одета в нечто кружевное и полупрозрачное, вся увешана амулетами и серебряными потемневшими украшениями. Светлые волосы были уложены в сложные косы, состоящие из узелков, в которых при каждом повороте головы звякали вплетенные маленькие монетки.

– Ты, должно быть, Виолетта? Добро пожаловать! Я Стэлла, а это Бэв, – она кивнула на ведьму, сидящую по правую руку.

Та являлась полной противоположностью цветущей юности Стэллы. Самая настоящая карга с испещренными морщинами лицом. Ее черное платье было таким же строгим, как и взгляд. Единственным украшением служил красный цветок, приколотый к платью как брошь.

Бэв чинно кивнула и уставилась на Виолетту не мигая.

– Это Кассандра и Триша, – Стэлла указала на двух оставшихся ведьм.

У них были совершенно одинаковые лица и одинаковые каштановые волосы, вьющиеся красивыми крупными локонами. Девушки синхронно кивнули.

«Сестры», – решила Виолетта.

– Мы не сестры, – свирепо сказала Кассандра, словно прочитав ее мысли.

– И не близнецы, – поддержала Триша.

– Не надо думать ничего такого. Мы совершенно разные.

– Да, абсолютно.

Неужели они ясновидящие или умеют читать мысли? Да, это могущественная сила.

Пока Виолетта рассуждала, какая сила могла в ней проснуться, Стэлла легко поднялась и подошла к столику. На нем поблескивали начищенными боками серебряные посудины, в которых еда сама собой остается горячей.

– На завтрак омлет. Ты же ешь желтки? – деловито спросила она, постукивая вилкой по тарелке.

Виолетта открыла было рот, чтобы сказать, что, пожалуй, ограничится кофе, но ее опередила карга:

– С чего бы это она не должна есть желтки? Что за вздор. Если она согласилась есть омлет, значит, понимает, что он состоит из всего яйца целиком. Не очень-то вежливо с твоей стороны, Стэлла…

– Да, – подхватила Триш, – Виолетта еще не освоилась, а ты уже задаешь гадкие вопросы. Она может почувствовать себя неуютно.

Перепалка вспыхнула резко и внезапно. Ведьмы заговорили одновременно. Омлет был забыт, вспоминались старые обиды и претензии. Виолетта твердо решила, что все это безобразие ее не касается и она не даст втянуть себя в ведьмовские склоки. Надо просто переговорить с хозяйкой, и можно убираться.

Неожиданно для себя она обрушила на несчастную дружелюбную Стэллу поток диких обвинений. Причем ничего не могла поделать со словами, которые, словно гадкие лягушки, выпрыгивали из ее рта.