Зимнее обострение - Сергей Платов Страница 2

Несмотря на то что все участники соревнований первый раз увидели лыжи — эдакие струганые доски с изогнутыми концами — всего месяц назад, новшество пришлось богатырям по вкусу. Отдаленно напоминающие привычные снегоступы, прочно прилаженные к валенкам, они позволяли развить невиданную доныне скорость. Поговаривали даже, что Алеша Попович на спор, разогнавшись с горы, умудрился обогнать всадника на лошади. Правда, при этом говорили, что это был и не всадник вовсе, а всего лишь дьячок Микишка, да и лошадь была не то чтобы лошадь, а так, старая кляча, но такие малозначительные факты общей картины не портили.

Во время ставшей уже привычной зимней скуки новая забава была воспринята ратным людом на ура, и после многочисленных тренировок ребром встал вопрос о проведении официального мероприятия. Так как князь Берендей слыл фигурой увлекающейся (временами даже очень) и прогрессивной, то новую забаву поддержал всей душой, прибегнув к административному ресурсу. И уже на следующий день глашатаи объявили на весь Киев о предстоящем состязании. Горожане крайне заинтересованно восприняли эту весть и буквально в полном составе записались в болельщики нового, доселе неизведанного, но от этого не менее увлекательного спорта.

И вот настал решающий момент гонки: на последний огневой рубеж почти одновременно выкатились шесть богатырей. Среди них конечно же оказалась былинная троица во главе с Ильей Муромцем.

«Торопиться нужно медленно» — такое нехитрое, но весьма полезное правило было знакомо Муромцу с детства. Именно поэтому, вместо того чтобы торопливо приступить к стрельбе (как это сделал Добрыня) и тут же промазать, он прилаживал стрелу медленно, пытаясь хоть немного восстановить дыхание. Теперь глубокий вдох, задержка выдоха, прицел, звон отпущенной тетивы, и — ура! — сбита первая мишень. Далее последовала вторая, третья… Последняя, точно поразившая цель, стрела буквально взорвала всю округу громом оваций. Приятно, конечно, но расслабляться рановато. Уже на ходу закидывая верный лук за спину, Илья бросил взгляд на мишени соперников. Увиденное заставило его довольно хмыкнуть в бороду: штрафной круг у Поповича и целых два у Добрыни. У остальных и того хуже.

Однако гонка еще не закончена, и у преследователей есть шанс его догнать. А раз так, то ноги в руки, тьфу ты, то есть палки в руки и бегом к заветному кубку. Муромец со злостью стиснул зубы, негромко матюгнулся и, вложив в последний рывок все остатки сил, рванул к финишу.

Злость, кипевшую в жилах былинного богатыря, спортивной можно было считать лишь отчасти. Он злился, что позволил втянуть себя в эту авантюру, злился на соперников, упорно висящих у него на хвосте, и конечно же злился на тех, кто вообще заварил всю эту кашу (то есть, конечно, эту гонку). Причем в адрес последних эмоции были самые яркие и выразительные.

За повальным увлечением жителей древнерусского Киева биатлоном (с поправкой на временные реалии) стояла «Дружина специального назначения», а если быть точнее, то отдельные ее члены. Правда, на этот раз никто из представителей этого уникального подразделения не изъявил желания самолично принять участие в соревновании. Дружина в полном составе заняла законное место на специальном помосте, сколоченном для самых почетных гостей. В современном мире такое место называлось бы VIP-ложей. И именно в этой самой ложе, рядом с боярами и даже князьями, расположилась их весьма странная на первый взгляд компания.

В отличие от соседей по подиуму, разодетых в массивные песцовые и собольи шубы, спецдружинники предпочитали укороченные дубленые тулупы, отделанные кожаными вставками с многочисленными бляхами и шипами. Головные уборы команды так же выделялись на общем фоне. Внушительного размера лисьи шапки с пышными хвостами, болтающимися на спине, уже давно стали их фирменным отличительным знаком в зимний период. Летом же таким отличием служили уже ставшие легендарными кардинально проклепанные рокерские куртки-косухи.

И только для одного, самого юного, члена этой компании одежда была не обязательна. Покрытый сверкающей чешуей модного цвета «мокрый асфальт», молодой Змей Горыныч, с простым и трогательным именем Мотя, холода не боялся. Его принадлежность к спецдружине подчеркивали три массивных ошейника на каждой из шей, с жутковатого вида шипами наружу.

Змейчик был далек от спорта вообще, и от соревнований по биатлону в частности. Именно поэтому, не обращая ровным счетом никакого внимания на бушующие вокруг страсти, он развалился в ногах обожаемого хозяина и задумчиво уставился тремя парами зеленых глаз на когти передней правой лапы. Он был, пожалуй, единственным, кого совершенно не интересовала развернувшаяся перед глазами гонка, и потому он лениво предавался размышлениям о превратностях своей судьбы.

С одной стороны, Горенышу грех было жаловаться на эту самую судьбу. Хозяин и просто друг, Илюха Солнцевский, в нем души не чает (вот только почему-то не разрешает гонять ворон над городом), крыша над головой есть (правда, не мешало бы в «Чумных палатах» дверные проемы расширить, а то проходить стало трудно), кормит Любава регулярно (хотя пора бы уже перейти на пятиразовое питание), и даже Изя в последнее время перестал ворчать на его неумеренный аппетит и громкий храп.

С другой стороны, Мотя всеми фибрами души ощущал беспробудную несправедливость. Сами посудите… Мотя, вздохнув выразительно разом всеми тремя головами, принялся загибать когти.

Коготь первый: Илюха Солнцевский, бывший чемпион по греко-римской борьбе среди юниоров какого-то неведомого и далекого Советского Союза, опять-таки бывший член солнцевской бригады, а ныне главный богатырь «Дружины специального назначения», элитного военного подразделения в подчинении князя Берендея. Ничего плохого о своем обожаемом хозяине Мотя сказать не мог (по мнению Змея, у Илюхи просто отсутствовали недостатки, что конечно же было крайне далеко от истины), а перечисление положительных качеств могло затянуться на неопределенное время, так что Гореныш сразу пошел дальше.

Коготь второй: черт Изя, средний богатырь их дружины. Что тут скажешь, черт он и в Киеве черт. В меру вредный, в меру нахальный и, без всяких мер, прижимистый. Единственное, что его отличало от подобной ему рогатой братии, так это совершенно необъяснимая и опять-таки совершенно искренняя дружба с остальными членами их небольшой компании. До конца Мотя не разобрался, но именно благодаря Изе Илюха свалился из туманного и очень странного будущего в замечательное настоящее. Дабы никого не шокировать своим неоднозначным внешним видом, Изя использует искусно наведенный морок и предстает перед окружающими в виде румяного разудалого молодца.

Коготь третий: младший богатырь дружины Любава, она же Злодейка-Соловейка. При описании единственной женщины в их компании частенько приходилось использовать слово «бывшая». Бывшая купеческая дочка и такая же бывшая мелкоуголовная личность, причем и тот и другой период ее жизни оставили свой отпечаток на ее характере. В свое время она взбунтовалась против купеческого быта и сбежала из отчего дома, не найдя понимания в городе. Любава, обладавшая уникальным в своем роде свистом, изрядно пошалила на большой дороге. Кстати, именно там произошло ее знакомство с остальными членами команды. И если с чертом у Любавы выстроились (хотя и не сразу) чисто дружеские отношения, то Солнцевский постепенно стал для нее значительно больше, чем коллега и тем более начальник. Правда, тут нужно отметить, что сам Илюха в отношении с младшим богатырем испытывал несвойственную ему робость и нерешительность. Ну да ничего, вода камень точит.