Янмэйская охота - Роман Суржиков Страница 2

В Сюрлионе пророк посетил гильдию негоциантов и сказал, что видел во сне корабли, идущие без весел и ветра, ведомые лишь волей капитана и божественной силой. Купцы приняли это как очень доброе знамение и возрадовались, и предложили пророку в подарок одно из лучших судов, спущенных на воду сюрлионскими верфями. Пророк не посмел принять такой подарок. Он сказал: «Если хотите сделать доброе дело, подарите корабль братьям ордена Максимиана, что восемь лет обучали меня мудрости. Я же позволю себе совершить на нем лишь одно плавание». Вынесенный в море могучим током Холливела, корабль повернул на север и пошел в Леонгард, неся на борту пророка и семь человек его свиты, и шестнадцать паломников, что увязались следом.

Леонгард — морские ворота Надежды — встречал путешественников гранитными клыками пирсов, вонзившихся в бухту, и величавой колоннадой храма Елены-На-Волнах, и звездными огнями Трехглазого Маяка, и радостной вестью: пророчество сбылось, Адриан одолел Степного Огня! Набережные полнились людьми; служители храма, взявшись за руки, выстроили живой коридор для пророка, а добрые горожане Леонгарда кричали из-за их спин:

— Правда, что ты видишь будущее? Скажи, что нас ждет!

— Ужин и сон, — отвечал пророк, ибо время было вечернее.

— А после? Что принесет новый год? Чем кончится война? Северянин сожжет Фаунтерру? Династия падет?!

Пророк отвечал, что видел во сне Янмэй Милосердную и Светлую Агату, что делили ложе и ласкали друг друга, как любовницы. Нельзя было понять это иначе, кроме как: Север помирится с Короной, война кончится династическим браком. Люди ликовали — и не шли дальше в своих вопросах, а пророк не навязывал истины тем, кто в ней не нуждался.

В храме Елены-на-Волнах он сотворил чудо. В подземном святилище храма три века почивал малый Мерцающий Предмет — похожий на короткий металлический прут, источающий прохладное голубое сияние. Никто не смел приблизиться к нему, ведь известно, что Мерцающие Предметы несут страшную гибель всякому, кто недостаточно чист душою. Ни один священник Леонгарда не смел похвастаться абсолютной чистотой — и избегал подземелья. Но пророк спустился туда, взял в руку Предмет, подставив лицо смертоносному голубому свету — и остался невредим. Священники пали на колени и вознесли хвалы чистоте пророка. Они стали уговаривать его взять Предмет в подарок и носить на шее, чтобы каждый встречный сразу видел святость пророка. Конечно, он отмел эту бахвальную идею. Священники сказали, что пророк должен взять Мерцающий Предмет, ведь только такой святой человек сможет извлечь из него благо. Пророк сказал: «Во мне меньше святости, чем в самой нижней затертой ступени вашего храма» — но его, кажется, не услышали. В конце концов, он согласился взять Мерцающий, но велел уложить его в бронзовый ларец, а тот — в чугунный сундук, и оба надежно запереть, чтобы случайный встречный не пострадал.

Затем пророк посетил графа Лайтхарта — правителя Леонгарда. И тот задал привычные вопросы: «Что вам снилось, премудрый? Какое будущее меня ждет?» Пророку вовсе не снился граф Лайтхарт. По правде, было бы странно, если б чистокровному шиммерийцу — пусть даже святому — начал сниться другой мужчина. Но пророк не хотел обижать дворянина и сказал то, в чем был уверен: «Худшие дни Дома Лайтхарт остались позади». Граф устроил шумный пир в честь святого сновидца.

Из Леонгарда пророк двинулся в Сердце Света, сопровождаемый уже полусотней паломников. Каждый искал божьего благословения и избавления от своих личных бед. Никого полностью не интересовала истина, известная пророку, — волновал лишь крохотный ее кусочек, касавшийся личной драгоценной шкуры. Пророку, меж тем, все трудней становилось нести в себе бремя знания…

В Сердце Света он встретил герцога Фарвея в глубоком душевном смятении. Герцог сумел сберечь свои земли от пламени войны, но лишился любимых внуков: владыка взял их в заложники. Пророк сказал, что видел во сне девочку, спасенную из лап чудовища. Следующим днем владыка Адриан погиб и война окончилась, а внуки Фарвея остались живы. Ликованью герцога не было конца, и пророк хотел было открыть ему истину, но не посмел омрачить такое искреннее счастье и повел речь о неважных безделицах: искровых очах и монополии Шиммери на их добычу…

Он получил от герцога Фарвея в подарок драгоценную книгу «Божественная механика» Праотца Эдварда и покинул Сердце Света во главе процессии из сотни человек. Каждый паломник знал: восемь раз — по одному разу в год — пророку являлись вещие сны. Каждый верил: через сновидения боги говорили с пророком, предупреждая о бедах, но показывая их счастливый исход. Каждый думал: пророк знал наперед о Северной Вспышке, мятеже Степного Огня, о гибели владыки и примирении Агаты с Янмэй… Но все это было мишурою в сравнении с главным откровением, что явилось пророку в первом сне.

Восемь лет назад богиня сновидений взлетела к его ложу и показала такую картину. Подлунный мир выгибается, задрав к небу края и прогнувшись по центру. Он становится похож на воронку, сквозь которую в кувшины заливают масло, и как раз под горлышком воронки оказывается Бездонный Провал. Все люди, строения, животные соскальзывают с поверхности мира и сыплются в пропасть. Растения цепляются корнями и выпадают вместе с комьями грунта; птицы силятся удержатся в полете, но валятся от усталости. Весь мир осыпается в Бездонный Провал, и ничего не остается, кроме твердой, гладкой как стекло поверхности Вселенской Спирали. Вот и она идет трещинами, крошится на осколки — и дождем падает в бездну, и ничего не остается во вселенной, даже тех бесплотных глаз, что наблюдали сон.

В первом и самом жутком из своих снов пророк видел гибель мира.

Восемь лет он искал в трудах Прародителей хоть одну трактовку грозного знамения, хоть один намек на то, от чего может погибнуть все мироздание, и как предотвратить катастрофу. И не нашел. Прародители свято верили, что мир будет стоять вечно. Пророк не решался рассказать свой первый сон, ибо тот звучал бы худшей из ересей.

Но и забыть его не мог. Богиня сновидений не лгала пророку. В этом он был абсолютно уверен.

Сплавившись на баржах по Холливелу, пророк со свитой вошел в тенистое королевство Дарквотер. Он принял решение: хоть одному человеку необходимо открыть истину. По крайней мере, один человек должен его выслушать и понять — самая мудрая женщина Юга, пережившая трех детей и трех мужей, лично знавшая четверых императоров, выстоявшая в нескольких безнадежных войнах, постигшая оба ведовских искусства. Пожалуй, излишне уточнять, что пророк искал встречи с королевой Дарквотера — Леди-во-Тьме.

Вот как шиммериец оказался у ворот болотной столицы Нэн-Клер, где и увидал нахального нищего.

* * *

Они вошли в город, и нищий, разинув рот, принялся пялиться на диковинные дарквотерские домишки: все были широки снизу и сужались к верху, как купола или арки, или шляпки грибов; улицы же состояли из досок, настеленных на шпалы из бревен, а под настилами журчала и булькала вода.

— Ты хочешь есть? — спросил пророк у нищего.

— Дай агатку — поем, — ответил нищий и получил монету.