Лунаэли не сдаются, или Эльфийское кольцо - Елена Амеличева Страница 2

Поморщилась. Как-то многовато великих в этой хвалебной оде. Мог бы и упомянуть, что у ящеров тоже случались кровопролитные войны по пустякам. Например, Вонючая война — когда один из власть имущих нечаянно, или злонамеренно, история умалчивает, пукнул в присутствии другого. Да так, что пришлось окна дворца распахивать настежь. В итоге у того, которому подложили вонькую бомбочку, улетел какой-то зверек, наподобие дракона.

Владелец помчался его догонять, уронил их короля, а заодно и авторитет самодержца. Тот в прямом смысле сел в лужу, разбил корону и осерчал. Сходил в покои, переодел штаны и повелел наказать обоих придворных — и того, который его сбил с ног, и пердуна.

Первый обиделся, посчитав, что вину за неприятный инцидент должен понести исключительно тот, кто не смог сдержать в глубине своих телес тот злосчастный пук. В итоге пошла череда интриг, двор разделился на две стороны, и случилась, по сути, гражданская война, метко прозванная современниками Вонючей. Замять все удалось только благодаря заключению десятка браков. Все угомонились и пошли заниматься любовью, а не войной.

— Великие ящеры смешивались с людьми, — продолжал занудствовать любимый.

Вернее, плодили полукровок на стороне.

— Отсюда пошел род правителей-Защитников. Потом была война, ящеров изгнали в Пустошь, их вид деградировал, в конце концов, до состояния животных.

Да, тут не поспоришь. Мы оба Защитники — и я, и Иньяр, и наши малыши. Наполовину ящеры. Ни чешуи, ни когтей, ни желания рвать на части трепещущую плоть, чтобы горячая кровь жертвы заливала пасть. Пока мы в обличии людей и контролируем ту силу, что таится внутри.

Иногда ее надо выпускать «погулять», дать зверю внутри свободу. Главное, чтобы рядом не было никого, кем он мог бы закусить. А на детей я и вовсе наложила заклинания, чтобы их сила дремала. Ведь если они обратятся в маленьких дракончиков в гостиной моих родителей, я сиротой стану, в лучшем случае.

Так что в гости к бабушке и дедушке на Землю они наведываются нечасто. И я каждый раз об этом жалею, потому что двойняшки и шалости из одного лукошка ягодки. В прошлом году, например, Катя и Леша заскучали и вздумали поиграть в свои любимые огненные снежки как раз в тот момент, когда мой папа вышел из туалета и с чувством выполненного направлялся к дивану, чтобы мирно подремать под холодящие кровь новости по телевизору.

Я потом долго отпаивала его валерьянкой и, втайне от мамы, чем покрепче, и чистила память, внушая, что внуки поиграли со спичками, а не швыряли друг в друга сгустки огня с теннисный мяч. Как объяснить родителям, что их внуки, как и я сама, наполовину ящерицы, пока не придумала. Посему это остается тайной.

Пока вспоминала семейные тайны, лекция закончилась.

— Мамочка! — мои хулиганы кинулись ко мне: и дети, и их говорливый папаша.

— Мои хорошие! — присела на корточки, поймала детей в объятия.

Как же они пахнут, с ума сойти! Детский аромат невинности, лучший во всех мирах! Расцеловала и отправила играть. Младший Лунаэль тоже потребовал внимания, заревев на весь замок. Успокоился, только перебравшись к маме на ручки и получив свою порцию любви. Потом снова устроился в объятиях Дары и захлопал глазенками, наблюдая за родителями и мусоля пальчик.

— А меня поцелуют? — Иньяр в шутку обиженно надулся.

— Чмокнут в щечку.

— И все?

— А не заслужил больше!

— Тааак, впал в немилость? — он притянул меня к себе. — Супруга гневается?

— Именно!

— И где успел напортачить? — нахмурился.

Я с любопытством наблюдала, как он перебирает в уме «прегрешения» последней недели.

— Не вспомнил, — вздохнул. — Скажи сама, приму любое наказание!

— Экие у тебя авансы щедрые! — я усмехнулась. — Не боишься, что тяжко будет?

— Ну, тяжесть наказания должна быть соразмерна степени содеянного.

Все-таки у меня очень умный супруг! И красивый. И желанный. Кажется, знаю, как его наказать! Но для этого нам придется вернуться в спальню.

— Так что же я успел непотребного содеять? — уточнил он. — А то мне очень уж по нраву искорки в твоих прекрасных глазах, Марьяна! Ты явно что-то задумала, и твоему мужу не терпится принять в этом участие!

— Примешь, еще как примешь! — ухмыльнулась довольно. — А виноват в том, что внушаешь нашим наследникам неправильное отношение к соотечественникам!

— К-как это? — поперхнулся любимый. — Когда это было? Наветы врагов, не верь никому, жена моя!

— Не верила бы, да сама только что услышала, своим ушками! Кто говорил детям, что эльфы — это фуууу?

— Это они говорили, не я!

— Не стыдно?

— Стыдно. — Кивнул. — Прости, но ты же знаешь, как в этом мире относятся к остроухим. Особенно, Защитники.

— И чем же они тебе не угодили, Ваше Величество? — съязвила, начав сердиться по-настоящему, а не в воспитательных целях.

— Я бы тоже послушал.

Мы с мужем синхронно повернули головы вбок. И застыли, разглядывая незнакомца. Высокий, подтянутый, гибкий — это первое, что бросилось мне в глаза. Ну что поделать, я же женщина! И только во вторую очередь разглядела длинные белые волосы, голубые глаза на безупречно красивом лице и… и острые кончики ушек!

— Мой первый эльф! — выдохнула на радостях, едва не захлопав в ладоши, как двойняшки при виде подарков на день рождения.

— Что это значит? — прошипел супруг.

Но гость перебил его недовольство:

— Мне льстит ваша радость, госпожа Марьяна, — улыбнулся и сделал шаг навстречу. — О причинах нелюбви к эльфам, так и быть, поговорим в другой раз. А сейчас… — он протянул руку, — вы позволите?

— Конечно! — торопливо заверила, вложив в нее свою ладонь.

Ушки черной мушки, само собой, позволю! Я тут будто во Властелина колец попала, рядом говорящий красавчик-эльф! Завороженно глядя на его белые, словно изморозью покрытые реснички и в точности такие же брови на очень бледном, прямо аристократически, лице, молча позволила увести себя на улицу.

Хорошо, хоть не забыла накинуть на плечи зимний плащ, подбитый мехом. А гость так и остался в белом кожаном костюме, который обтягивал его тело так, что подчеркивался каждый совершенный изгиб. Эльфы не мерзнут? Просто интересно. Но спрашивать некультурно, наверное. Промолчу, за умную сойду, как говорит моя бабушка.

Мы вышли во внутренний дворик, где все было укутано снегом: под пышными сугробами дремали цветочные корни и луковицы, деревья тоже спали, прогибаясь ветками с шапками снега до самой земли. Лишь расчищенные дорожки, убегавшие из-под ног в разные стороны, отдавали светло-синим в этом царстве Снежной королевы.