Магическая Академия, мой бывший ректор-дракон и я - Маруся Антипова Страница 2

— Мой милый мальчик, мой любимый сынок, — крепко обнимаю его.

Неделя превратилась в сплошные хлопоты. Перестирала все грязные вещи, сложила их в коробки. Может мы никогда сюда и не вернёмся, но выкинуть… рука не поднимается. Все личные вещи закрыли в самой маленькой комнате, выставили объявление. Жильцы нашлись очень быстро и даже были согласны подождать несколько дней, пока мы закончим с делами. Контакты им дала бабушкины, если эти жильцы съедут, то бабушка найдет новых. Она у меня шустрая, пользоваться компьютером и телефоном умеет.

Уволилась с работы, она у меня без обязательной отработки. Хорошо, что я прошлая заключила выгодный контракт. Забрали документы сына из школы, сказали, что переезжаем. На последнем занятии по боксу, сын сказал тренеру, что больше не придет. Переезжает. Такая у нас легенда. Мы переезжаем в другой город. Сын расстался с девушкой, слышала, как она плакала в подъезде. Милая девушка, хорошая, но ничего не сделаешь. Каждый из нас попрощался со своими друзьями и знакомыми. Я посидела с подругами в нашем любимом кафе, сын сходил в боулинг с друзьями.

В последний день… отдала жильцам ключи от квартиры, попросила в случае чего, звонить моей бабушке. Они пожелали нам хорошей дороги.

Ночевать остались у ба. У нее места много. Ее графская душа требовала хоромы.

Утром позавтракаем, немного сидим в тишине на кухне. И идем собираться. Я специально купила длинное светлое платье, туфли на низком каблучке, чулки и много нижнего белья. Вдруг, там еще не сменилась мода. И до сих пор ходят в панталонах. Сын одевается в черные брюки с рубашкой, высокие кожаные сапоги.

Смотрю на Эрика, а вижу его отца. Я думала, что за столько лет уже успокоилась, но… это все был самообман.

— Пора, — бабушка достаёт артефакт и вкладывает в мои руки. Сжимаю небольшой медальон на длиной цепочке в ладони.

— Эрик, ты готов?

— Готов, — подтверждает сын. Поднимает наши чемоданы, я закидываю небольшую сумку на плечо.

— Пора! — хватаю сына за локоть и выпускаю свою силу… она утекает в камень, что расположен посередине медальона. Он разгорается все сильнее и сильнее.

И нас переносит…

Мы стоим около поместья бабушки. На встречу выбегает дворецкий Двэйн, причитая, что наконец-то вернулись. Но немного сбивается с шага, когда видит Эрика.

— Катерина? — Он переводит непонимающий взгляд на меня.

— Двэйн, познакомься, это мой сын Эрик Дариан Даккорский.

— Приятно познакомиться, ваше сиятельство, — и кланяется. — И с возвращением домой, леди Катерина. Ваши покои ждали вашего возвращения. А для юного господина покои подготовят сию минуту. Талита, готовь покои для юного господина. Джастин, готовь праздничный ужин, хозяева наконец-то вернулись! — Кричит Двэйн, убегая назад в поместье.

— Добро пожаловать в поместье Даккор, мой мальчик! — И делаю первый шаг к двери.

Покои встречают меня треском камина и чистой водой в графине. Легкий запах лаванды витает в воздухе. Опускаюсь на диван и вздыхаю.

— Вот я и вернулась. Как будто и не было этих восемнадцати лет.

Небольшой диван пастельного салатового цвета с мелким рисунком в виде ромбиков, подушки с шелковыми наволочками, бежевый ковер под ногами, столик из светлого дерева с еле заметной царапиной.

Моя отметина.

Выла из-за обиды на Дамиана, да так выла, что ногтями скребла по столу. Провожу по царапине пальцем. Восемнадцать лет.

Стоит ли сразу рассказать сыну об отце или подождать? А нужен ли ему вообще этот отец? А Дамиану сын?Может он давно женат и в законном браке родились дети. Тогда об Эрике ему лучше не знать.

— Зато сыну здесь будет лучше.

Первый звоночек прозвучал месяцев семь назад. Я вернулась с работу и начала готовить ужин. Чистила картошку и заметила в ведре осколки. Пересчитала тарелки, не хватало три штуки. Решила, что всякое бывает.

Через дней пять снова осколки в ведре. Разбилась любимая чашка сына. Следом ваза. Сахарница. Посуда билась и билась. Я старалась поговорит с Эриком, но он лишь отмахивался и убегал на очередное занятие по боксу.

Он не хотел идти на бокс, но в девять лет сын стал неуправляемым. Драконья кровь искала выход, но в мире было так мало магии, что все перерастало в приступы агрессии. Знакомые предлагали обратиться к врачам и лечить ребенка. Но дракона в себе не вылечишь. Пришлось взять Эрика за руку и отвести в секцию. Он плакал, ругался, закатывал истерики, но потом смирился. И я успокоилась.

Теперь это началось снова. Битая посуда. Нервный сын. Значит следом пойдут приступы агрессии и крики. Так и произошло. При мне он не показывал свои проблемы, зато орал по телефону, на улице. Думал, что я его не слышу, но я стояла на балконе и все слышала.

Пришлось признаться себе, что я — эгоистичная дура. Это был первый шаг. До второго шага — решиться на возвращение, пришлось идти несколько долгих месяцев, но вот мы здесь…

Поднимаюсь с диванчика и направляюсь в гардеробную, я оставляла здесь свои вещи перед побегом, интересно, они до сих пор висят?

Висят.

Мои платья.

Прикасаюсь к подолу одного из них, какая ностальгия. Бирюзовое с вышивкой на подоле. Интересно, оно на меня налезет.

Снимаю с себя одежду и аккуратно надеваю. Полезло!

Смотрю в зеркало. И вижу себя восемнадцатилетнюю, как я в этом платье ждала Дамиана около входа в Академию. Долго ждала, думала уже не придет. Сейчас же я уверена, что он и не хотел приходить, просто ему срочно понадобилось уйти, а тут я… стою и жду. Прошлая я, такая юная и влюбленная, не хотела этого замечать. Но есть одно, в чем я благодарна Дамиану — у нас с ним получился чудесный сын.

Плохая из меня мать, даже не узнала, как устроился мой мальчик. Быстро застегиваю пуговицы у платья, приглаживаю подол, немного мятый, но не страшно. Заплетаю косу, чтобы волосы в лицо не везли и отправляюсь искать сына.

Поиски продлились недолго, стучусь и отворяю дверь. Сын сидит в кресле и смотрит на стену.

— Милый, с тобой все хорошо? — подхожу ближе и опускаюсь на колени перед Эриком. Провожу ладонью по его лицу, приглаживаю волосы.

— Мама? Это ты? Что произошло с твоим лицом?

Я и забыла, что скинула морок, который прикрывал мою настоящую внешность. Не хотелось сверкать на земле в тридцать шесть лет своим восемнадцатилетним лицом.

— Это мое настоящее лицо, мой милый.

— Ты такая молодая?!

— Как видишь. Не нравится?

— Нравится, просто непривычно, — сын дотрагивается до моей щеки. Улыбаюсь на это действие. Какой же он в меня славный.