Крещение огнем - Анджей Сапковский Страница 2

Однако она откликнулась на вызов, думала, речь идет окаком-нибудь лечащемся эльфе, который хочет с ее помощью связаться со своейкомандой. Увидев же раненого ведьмака и узнав, в чем дело, прямо-такивзбеленилась. Выскочила из грота с развевающимися волосами и все возмущениевыместила на Аглайисе.

– Он меня видел! Видел мое лицо! Ты понимаешь, чем мнеэто грозит?

– Нет, не понимаю, – холодно ответила целительница. –Это Gwynbleidd, ведьмак. Друг Брокилона. Он здесь с новолуния. Уже четырнадцатьдней. И пройдет еще какое-то время, прежде чем он сможет встать и нормальноходить. Ему нужны вести из мира, вести о его близких. Доставить их можешьтолько ты.

– Вести из мира? Да ты в своем уме, духобаба?! Ты хотьзнаешь, что творится сейчас на свете за границами твоего спокойного леса? ВАэдирне – война! В Бругге, в Темерии и в Редании неразбериха, великая ловитва!За теми, кто поднял восстание на Танедде, гоняются повсюду. Кругом полным-полношпионов и ан'гиваров. Хватит одного слова, достаточно губы скривить где ненадо, и уже палач в яме тебя каленым железом пришпарит. И что, мне идти наразведку, выпытывать, известия собирать? Шею подставлять? И ради кого? Радикакого-то паршивого ведьмака? Он мне что, брат, сват? Нет, ты точно разумалишилась, Аглайиса!

– Ежели ты намерена и дальше орать, – спокойно прерваладриада, – то идем подальше в лес. Ему нужен покой.

Мильва невольно оглянулась на выход из грота, в которомтолько что видела раненого. "Хорош парень, – невольно подумала она. –Правда, худ, кожа да кости... Башка белая, но живот плоский, словно у парнишки,– видать, труд ему друг, а не солонина с пивом..."

– Он был на Танедде, – отметила, не спросила она. –Бунтовщик.

– Не знаю, – пожала плечами Аглайиса. – Раненый.Нуждается в помощи. До остального мне дела нет.

Мильва отмахнулась. Целительница славилась нелюбовью кболтовне. Но Мильва успела наслушаться сообщений дриад с восточных границБрокилона, знала уже все о событиях двухнедельной давности. О рыжеволосойчародейке, явившейся одновременно с магической вспышкой в Брокилон, о калеке сосломанными рукой и ногой, которого сна притащила в лес и который оказалсяведьмаком, гвенблейддом. Белым Волком, как его называли дриады.

Вначале, рассказывали дриады, не известно было, что делать.Заляпанный кровью ведьмак то кричал, то терял сознание. Аглайиса делала емувременные перевязки, чародейка ругалась. И плакала. В последнее Мильвасовершенно не верила – кто-нибудь хоть раз видел плачущую чародейку? А потомпришел приказ из Дуэн Канэлля, от Среброглазой Эиткэ, владычицы Брокилона.Чародейку отпустить. Ведьмака лечить..

И его лечили. Мильва видела. Он лежал в гроте, в лохани,полной воды из волшебных брокилонских источников, его укрепленные в шинах и навытяжках конечности были опутаны плотным покровом из лечебных вьюнов конинхаэлии побегов пурпурного окопника. Волосы белые, ровно молоко. Он был в сознании,хотя те, кого лечили конинхаэлью, обычно чуть ли не трупом валяются, бредят, ихустами говорит магия...

– Ну? – Невыразительный голос целительницы вырвал ее иззадумчивости. – Так как? Что ему сказать?

– Чтобы шел ко всем чертям, – проворчала Мильва,поправляя оттянутый кошелем и охотничьим ножом пояс. – И ты туда же, Аглайиса.

– Твоя воля. Я не принуждаю.

– Верно. И не принудишь.

Она не оглядываясь пошла а лес меж редких сосен. Она былазла.

О ночных событиях на острове Танедд в первое июльскоеноволуние Мильва знала из бесконечных разговоров скоя'таэлей.

Во время Большого Сбора чародеев на острове вспыхнул мятеж,пролилась кровь, полетели головы. Армия Нильфгаарда как по сигналу ударила наАэдирн и Лирию, началась война. А в Темерии, Редании и Каэдвене всесосредоточилось на белках. Во-первых, потому что, кажется, взбунтовавшимсячародеям на Танедде пришла на помощь команда скоя'таэлей. Во-вторых, потому чтовроде бы какой-то то ли эльф, то ли полуэльф кинжалом прикончил Визимира,реданского короля. Повсюду бурлило, словно в котле. Кровь эльфов текла рекой...

"Да, – подумала Мильва, – может, и верно болтают жрецы,мол, конец света и судный день уж рядом. Мир в огне, человек не только эльфуволк, но и человеку, брат на брата с ножом идет... А ведьмак лезет в политику ипристает к бунтовщикам. Ведьмак, который только для того существует, чтоб помиру болтаться и вредящих людям монстров кончать. Сколь существует мир,ведьмаки никогда не давали себя втянуть ни в политику, ни в войны. Недаром жесказывают сказку о глупом короле, который хотел ситом воду носить, зайца гонцомсделать, а ведьмака воеводой посадить. А тут, нате вам, ведьмак в мятежесупротив короля пострадал, в Брокилоне от кары хорониться вынужден. Нет, ивпрямь конец света пришел. Точно!"

– Здравствуй, Мария.

Мильва вздрогнула. У стоящей при сосне дриады глаза и волосыбыли цвета серебра. Заходящее солнце окружало ее голову кроваво-красным ореоломна фоне пестрой стены леса. Мильва опустилась на одно колено, низко склонилаголову.

– Здравствуй, госпожа Эитнэ.

Владычица Брокилона засунула за лыковый поясок золотой ножикв форме серпа.

– Встань. Пройдемся. Хочу с тобой поговорить. Они долгошли по заполненному тенями лесу, маленькая среброволосая дриада и высокаядевушка с льняными волосами. Ни та, ни другая не прерывали молчания.

– Давно ты не заглядывала в Дуэн Канэлль, Мария, –сказала наконец дриада.

– Времени не было, госпожа Эитнэ. До Дуэн Канэлли отЛенточки долгая дорога, а я... Ты же знаешь.

– Знаю. Устала?

– Эльфам нужна помощь. Ведь я помогаю им по твоемуприказу.

– По моей просьбе.

– Во-во. По просьбе.

– Есть у меня еще одна.

– Так я и думала. Ведьмак небось?

– Помоги ему.

Мильва остановилась, отвернулась, резким движением отломилазацепившуюся за платье веточку жимолости, повертела в пальцах, кинула на землю.

– Уже полгода, – сказала она тихо, глядя в серебристыеглаза дриады, – я рискую головой, провожу в Брокилон эльфов из разгромленныхкоманд. А как токо передохнут, раны подлечат, вывожу обратно... Мало тебе?Недостаточно я сделала? Каждое новолуние темной ночью на тракт отправляюсь...Солнца уже боюсь, ровно летучая мышь или сова какая...

– Никто не знает лесных тропок лучше тебя.