Тарси - Валерий Афанасьев Страница 2

Разве ж это меч? Так, короткий клинок сантиметров сорок длиной, настоящий меч под курткой не спрячешь, а носить его у всех на виду: люди будут оглядываться вслед, да и у милиции вопросы появятся. Но сталь у клинка отменная. А может, и не сталь вовсе, я не знаю состав сплава, знаю лишь, что он отменного качества.

Не спорю, пистолет можно было просто выбить. Зачем мне меч? А вот именно затем, чтобы произвести должное впечатление: половина пистолета в руке вместо целого очень хороший повод поговорить.

– Рассказывай.

– Я ничего не знаю, нам поручили схватить тебя и привезти для разговора.

– Наблюдение за мной вы вели?

– Нет, нам сообщили, где и когда тебя ждать.

Понятно: исполнители, работающие втемную. К тому же исполнители не самого высокого уровня: работают без затей, чуть что – сразу стрелять начинают. Не узнаю я у этого типа ничего интересного. В крайнем случае, назовет фамилию своего непосредственного шефа, и все.

Глупая какая-то история. Наблюдатели явно действовали тоньше. Что за странная попытка захвата? Или проба сил? Ладно, с этим есть кому разобраться.

– Руки за спину!

Парень подчинился, вид клинка в моих руках действовал на него гипнотически. Я выдернул его брючный ремень, связал ему руки за спиной и привязал к батарее. Быстро не распутается, а там и милиция подоспеет или те, кому я собираюсь звонить.

– Алло. Степан Сергеевич? Здесь ваши конкуренты объявились. Записывайте адрес.

Дело сделано. Пусть с теми, кому я в очередной раз понадобился, разбираются профессионалы.

Я вышел на улицу и свернул в переулок, на проспекте уже была слышна милицейская сирена. Ждать приезда милиции я не стал, не опасался и того, что меня станут искать – люди Степана Сергеевича разберутся с этим вопросом. Скорее всего заберут дело себе вместе с неудачливыми нападающими.

Как-то в этот раз все несерьезно. Вот полгода назад… Тогда все было организовано с выдумкой и хорошей подготовкой.

Стайка девиц студенческого возраста вывалилась из кафе, весело галдя и заполняя округу беззаботным щебетом. Я улыбнулся, подмигнул им и поймал на себе парочку заинтересованных взглядов. Остановиться? Завязать разговор? Почему бы и нет? Увы, время не позволяло сейчас отвлекаться, у меня была назначена встреча, и опаздывать на нее было очень нежелательно. Я вообще не люблю опаздывать, от этого все запланированные дела начинают идти наперекосяк.

Студентки о чем-то зашептались и разразились смехом, бросая взгляды в мою сторону. Явно обсуждают мою кандидатуру и делятся впечатлениями.

Что там рассматривать? Ну да, рост выше среднего, телосложение подтянутое, правильные черты лица, глаза карие, волосы русые. Обычная внешность: не красавец, не урод. Разве что улыбка? Говорят, она у меня обаятельная. Но верить всему, что говорят, не следует.

Вообще-то, я довольно открыт и до некоторых пределов доброжелателен, но уже не так беззаботен, как когда-то. Сколько лет прошло с той поры, как я был таким же беззаботным шалопаем? Всего-то года два, а кажется, что десять. Да нет, пожалуй, два с половиной, если считать отправной точкой, резко изменившей мою судьбу, ссору с Юлькой. С той поры изменилось слишком многое, я повзрослел. Внешне это не слишком заметно: несколько лет плюс, несколько лет минус. В этом ли дело? Но если припомнить все произошедшие с той поры события…

Я тогда был ужасно расстроен, поскольку это была не просто ссора, а ссора окончательная. Юлька расставила все точки над «i», заявив со всей определенностью, что я ей не подхожу ни по одному из требуемых параметров, и вообще ей нравится другой. Она такая – может отрубить раз и навсегда. Признаться, я ничего подобного не ожидал.

Это был удар такой же сильный, как и неожиданный. Должен признать, я был к ней неравнодушен. Очень неравнодушен. Тем сложнее было удержать себя в руках, точнее, делать вид, что держу.

Настроение у меня образовалось преотвратнейшее. Весь белый свет стал мне немил, а из всех желаний осталось только одно – пойти и немедленно напиться. И не последовал я ему лишь потому, что это была бы капитуляция – полное и безоговорочное признание своего поражения. Я скрипел зубами, натянуто улыбался и старался не показать, насколько же мне в данный момент плохо.

Второй мыслью было – немедленно найти равноценную замену, а то и лучше. Хотя лучше, чем Юлька, не найдешь (так мне тогда казалось).

Тем не менее пройти под ручку с красавицей по центральному бульвару я посчитал привлекательной идеей. Да так, чтобы Юльке непременно об этом рассказали и она поняла, кого потеряла.

Но злая проза жизни любит посылать разочарования одно за другим. В иное время красавицы стайками вьются, а когда они нужны, не найдешь ни одной. Те, что есть, непременно заняты, а те, что не заняты… Они, конечно, тоже красавицы, но сравнения с Юлькой не выдерживают. Приглашать же на свидание кого попало это издевательство над здравым смыслом, так можно добиться только одного: посочувствуют не Юльке, а мне. А мне это надо? И так нелегко.

Учеба в голову не шла совершенно. Хорошо еще, что сессия заканчивалась, и я кое-как на автомате сдал два предмета, в основном пользуясь былыми заслугами и тем, что успел усвоить за год. Оставался еще один экзамен и несколько мелких задолженостей.

Выручали тренировки. Правда, и здесь не обошлось без накладок: я вкладывал в учебные поединки все, что накопилось на душе. Спарринг-партнеры стали меня откровенно избегать, а тренер начал смотреть с подозрением и посоветовал ограничиться работой с тренажерами.

– А если не уймешься, поставлю тебя в пару с Грызли, – таков был его однозначный вердикт.

Грызли – это серьезно. Это вовсе не медведь, как можно было бы подумать, хотя внешне весьма похож. Попробуйте посоревноваться со стапятидесятикилограммовой горой мышц. Грызли может помять двух таких противников, как я. Он на спор пробивает кулаком нетолстую кирпичную стену и держит удар в корпус силой более чем в сто килограммов. К счастью, у него на удивление ровный характер. Зачем ему дзюдо, ума не приложу.

Как я уже сказал, Грызли – парень добродушный, но если в спарринге увлечется, то может быть по-настоящему опасен. Поэтому предупреждение тренера слегка охладило мой воинственный пыл: парочка переломов вряд ли сможет улучшить настроение.

Но если воинственный пыл охладел, то настроение и не думало улучшаться. Не знаю, во что бы все это вылилось в результате. Скорее всего чувства перегорели бы и жизнь двинулась бы дальше по накатанной, но все пошло немного не так. Очередной поворотной вехой на пути оказался мой сосед по комнате Сашка Локтев. Кто бы мог подумать! Четыре года мы прожили с Сашкой и Ромкой в одной комнате институтской общаги, и я думал, что знаю о них все.

Сашка – субтильный очкарик, пытающийся спланировать все свои действия на год вперед. Подобного я от него никак не ожидал.