Мистерия мести - Вадим Панов Страница 2

Четыре года назад пятидесятилетний Мальцев поступил так, как это частенько бывает в его кругах: развёлся с женой, отписав ей и троим детям солидное содержание, и официально погрузился в жаркие объятия тридцатилетней Тины Шрамм, которая легко согласилась сменить звучную выдуманную фамилию на финансово-благополучную. В те счастливые деньки очарованный директор даже изменил себе и мелькнул на первых полосах таблоидов: свадьба в венецианском дворце, мировые звёзды, примчавшиеся лично поприветствовать новобрачную, круиз на третьей в мировом рейтинге яхте… Мальцев засветился, но вскоре опомнился и вновь укрылся от любопытных глаз, вернувшись в свой подмосковный дворец, превосходящий венецианский по всем параметрам, кроме возраста. Как выразился язвительный комментатор: счастливая пара погрузилась в обыденность красивой жизни. Все ожидали, что яркая Тина с головой окунётся в светское болото, замелькает, так сказать, в гламурном глянце, но этого не произошло.

Иногда — благотворительные мероприятия, совсем редко — публичные светские вечеринки, и ни одного скандала за четыре года. Острословы посмеялись: директор научил жену осторожности — и оставили чету в покое. Но две недели назад о Тине Мальцевой заговорили повсюду, потому что…

— Вам, безусловно, известно, что мою Тину убили?

— Примите мои самые искренние соболезнования. На виске директора вновь проснулась жилка.

— Нет нужды лицемерить. «Хватит меня поучать!»

— Когда речь идёт о смерти, я всегда искренен, — мягко произнес я. — Мне, знаете ли, доводилось терять близких.

Тон оказался правильным — директор поверил. Или захотел поверить, что в сущности одно и то же. Кивнул:

— Тогда спасибо. — Помолчал, сделал глоток воды из хрустального стакана и продолжил: — Две недели назад мою Тину убили. Убили жестоко. Убили нагло, в центре города. Убили — и тем исполосовали мне душу. Убили, а я до сих пор не знаю, кто это сделал. — Ещё несколько мгновений напряжённой тишины. — Смерть моей Тины расследовали лучшие сотрудники полиции, но результата нет. Я объявил награду, но результата нет. Я недоволен. Я хочу знать имя мерзавца.

Примерно это я и ожидал услышать: расследуйте убийство Тины Мальцевой, экселенц, вы ведь частный детектив. В конце концов, вам за это деньги платят. Чисто бизнес, ничего личного.

Да, я — детектив, а тут — громкое и поэтому противное дело. Противное и совершенно не по моему профилю. Не по профессиональному профилю — по психологическому. Не люблю я расследовать убийства, понимаете? Не моё это. Родственники жертвы меня раздражают, вид трупов повергает в тоску, а перспектива встречи с настоящим убийцей — в уныние. Но как сказать об этом человеку, не собирающемуся услышать «нет»?

— Вы верите в меня больше, чем в лучших полицейских страны?

Заход получился осторожным и цели не достиг.

— Мне рекомендовали вас как человека, умеющего находить правду.

Попробуем усилить:

— Не знаю, что обо мне наговорили, но я частный детектив, специализирующийся на супружеской неверности. Я человек сугубо мирный, моя сфера — человеческие отношения.

С тем же успехом я мог проповедовать камню.

— Вы нашли убийцу Баглоева, — равнодушно напомнил директор.

Мальцев принял решение на мой счет, и никакие трепыхания, даже самые отчаянные, не могли ничего изменить. Но трепыхаться мне разрешалось.

— То расследование начиналось как слежка за неверной женой.

— Вы отправили на каторгу Рейкина.

— Не я — адвокат жертвы.

— Я просмотрел материалы дела и поговорил со знающими людьми: адвокат блестяще выступил в суде, но убийство распутали вы. — На столе появилась толстая папка. — Я хочу знать, что случилось с моей Тиной.

Он до сих пор ни разу не употребил слово «жена».

А я ждал. Всё, что я знал раньше и узнал за вчерашний день о Мальцеве, свидетельствовало: он должен был использовать в разговоре слово «жена». Но он постоянно говорил «с моей Тиной», подтвердив тем самым то, чему я с чужих слов не поверил: директор Мальцев не купил себе красивую куклу, а действительно обожал свою молодую жену. И это глубокое, сильное чувство абсолютно не вязалось с его характером и жизненными принципами.

Или он расстроился из-за того, что никак не может добраться до обидчика?

— Вам ясна задача, Юрий? Теперь вы работаете на меня.

В любой другой ситуации я вспотел бы от счастья, сейчас же из последних сил попытался отделаться от столь замечательного клиента.

— Скажу честно, господин директор: мне страшно браться за расследование.

Трепыхание вызвало лёгкую усмешку:

— Вы ведь мужчина. Неужели вам не стыдно мне об этом говорить?

— Не стыдно.

— Тогда объяснитесь.

— Я в принципе не терплю насилия, — как можно искреннее произнёс я. И очень мягко продолжил: — Но то, как вашу супругу убили, не укладывается у меня в голове. Я не хочу искать человека, способного на такое зверство. Мне противно и страшно его искать.

Как ни странно, но ни грубить, ни хамить в ответ директор не стал — воспитание, что поделать. Он едва заметно кивнул, показывая, что услышал и понял мои доводы, но принимать их не собирался.

— Юрий, вы совершенно напрасно опасаетесь неведомого убийцу… больше, чем меня. Я принял решение нанять вас, и я не отступлю. Полмиллиона плюс расходы. Аванс — двести тысяч, его переведут на ваш счёт сегодня.

Директор Мальцев, как все умные люди, умел прикасаться к потаённым стрункам человеческой души, уговаривать людей и вдохновлять их на подвиги. И ещё он умел делать такое лицо, что становилось ясно: отказ не принимается. И дальнейшие трепыхания приведут к появлению похожей на младенцев парочки из приёмной.

Признаюсь честно: я не пытался вытряхнуть из безутешного богатого вдовца побольше денег, мне действительно было страшно браться за расследование этой некрасивой истории, но… В общем, попробуйте сами поговорить с директором, и вам станет ясно, почему мне пришлось согласиться.

— Надеюсь, вы понимаете, что аванс я не верну, а результат не гарантирую?

— У вас есть один недостаток, Юрий, — честность. — Мальцев демонстративно взялся за компьютерную мышь, показывая, что разговор окончен. — Не сомневаюсь, вы сделаете всё возможное для поиска убийцы. До свидания.

Почему я стал частным детективом?

Тем более в те годы, когда в эту профессию пошли не только люди с правоохранительным опытом, но и заурядные бандиты, массово создававшие ЧОПы ради легализации рэкета. Помните тех «частных детективов» из девяностых в кожанках и с «ТТ» за поясами? Тот ещё сброд. Кого не перестреляли — те сидят.

Но я не из таких. Я вообще мальчик из приличной семьи. Нет, не «мальчик из хорошей семьи» («ТМ»), а из приличной: качественное образование, кое-какие знакомства родителей, кое-какие знакомства свои благодаря правильно выбранному родителями учебному заведению. Не мажор, но и не бомж. Мог бы, к примеру, стать гран-журналистом, сидеть под абажуром, пописывать хорошо оплачиваемые гадости и постепенно обрастать читателями блога. Или гран-политиком: сидеть под абажуром, поливать грязью прошлое и настоящее, заседать в Общественном совете… Мог и по чиновной линии податься: красиво говорить, умело управлять, воровать, делиться, потерять покровителя, бежать во Францию, с трепетом ждать выдачи…