Застава - Василий Головачев Страница 2

– А если мы откажемся работать?

– С нами?

– С вами… и с ними… скроемся где-нибудь, чтобы нас не нашли.

Гордеев побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, по лицу его прошла тень.

– Не скроетесь, Константин Венедиктович, нет такого места на Земле. К тому же хроники долго не живут, ориентируйтесь на это обстоятельство.

Глаза Ватшина стали круглыми.

– Почему? Не живут?!

Гордеев снова усмехнулся:

– Вы слишком много знаете. С нами вы будете в безопасности… относительной, конечно, потому что ничего абсолютного в природе не существует, но в пределах наших возможностей мы безопасность гарантируем, без нас же вы…

– Понятно. – Ватшин ссутулился над столом перед призрачным кубом объёмного монитора, в котором плавали, превращаясь друг в друга, цветные геометрические фигуры. – Не так уж много я знаю.

– Талант хроника в вас только-только проклюнулся, всё впереди. Сан Саныч по этому поводу шутит: я очень много знаю, но практически ничего не помню.

Ватшин бледно улыбнулся. Математик Александр Александрович Уваров, Сан Саныч, как его все звали, был первым хроником, согласившимся сотрудничать с «Триэн» – глубоко законспирированной организацией, созданной для борьбы с тихой инопланетной агрессией и получившей свое название от аббревиатуры «Никого над нами». И в правильности своих решений Уваров не сомневался. В отличие от Ватшина.

– Я ничего не умею… ещё напортачу…

– Научим, – рассмеялся руководитель «Заставы», одного из подразделений «Триэн», которое непосредственно работало с хрониками и организовывало их охрану. – Никогда не бойтесь делать то, чего не умеете. Помните, ковчег сделали любители, профессионалы построили «Титаник».

Улыбнулся и Ватшин. На душе стало легче. Гордеев видел его насквозь, но относился к нему без пренебрежения и шутил не обидно, а главное – представлял собой силу, на которую действительно можно было опереться.

– Итак, поможете?

– Куда ж я денусь с подводной лодки, – как можно твёрже сказал Константин. – Полистаю материалы о Вилюе и попробую сходить в прошлое, посмотреть, что там происходило.

– Тогда разрешите откланяться. – Полковник встал. – Мы готовим экспедицию в район Верхнего Вилюя, в Долину Смерти, хорошо бы к этому моменту иметь данные – что и где искать.

Ватшин проводил его до двери, вернулся в кабинет.

Вошла жена в домашнем халатике, присела на краешек стула. Красивая, милая, тёплая, заботливая, не испугавшаяся трудностей. Дариня, как выразился Сан Саныч, когда они заговорили о подругах во время одной из встреч. Как её уберечь от беды, оградить от опасности? Существует ли такая возможность? Или ей всю жизнь придётся следовать за мужем, не принадлежащим себе, за которым охотятся не простые уголовники или коллекторы (слава богу, он никому ничего не должен), а инопланетяне?

– Что молчишь? – тихо спросила она. – У нас всё плохо?

Он улыбнулся, привлёк Люсю к себе, поцеловал в пахнущую чистотой шею.

– У нас всё хорошо, котёнок, и будет хорошо! Хотя забот, конечно, прибавилось. Я, наверно, не дотяну до понедельника.

Люся напряглась, отодвинулась, глаза её потемнели.

– Ты заболел?!

– Что? – не понял он. – Ах, это… извини, оговорился, я имел в виду – начну писать роман раньше, давно подготовил материал. Намечал начать в понедельник, а сегодня пятница.

– Не пугай меня больше! Шутник.

– Не буду.

– Хочешь, заварю свежего чаю?

Он поколебался.

– Не хочу, лучше морсу сделай. А я пока посижу в Сети, скачаю кое-какую информацию по Вилюю.

– Это где? – простодушно спросила жена.

– Якутия, далеко за Уралом.

– Зачем тебе?

– Иван Петрович просил посмотреть, там недавно нашли остатки каких-то древних сооружений.

– Ладно, занимайся. – Люся упорхнула на кухню.

Ватшин ещё раз, более внимательно, просмотрел переданные Гордеевым фотографии и влез в Википедию, где хранился материал о реках вилюйского бассейна, а также о знаменитой Долине Смерти – Елюю Черкечех, которую изучал погибший археолог Фомин.

Разумеется, как писатель-фантаст и вообще разносторонне информированный и любознательный человек Ватшин знал о существовании Елюю Черкечех, но пока что эта тема его не слишком интересовала, писать романы о контактах жителей плато с пришельцами он не планировал. Тем неожиданнее была просьба Гордеева «посмотреть прошлое» Вилюя, и Константин ощутил дрожь в жилах – как тигр, почуявший добычу. Проявить себя с этой стороны – в качестве хроноразведчика – он не планировал.

Компьютер развесил в мониторе требуемый материал.

История открытия Долины Смерти насчитывала почти сто пятьдесят лет. Её обследовали как заезжие иностранцы-путешественники, так и русские географы, геологи и археологи. Были найдены и описаны металлические «котлы», лежащие в болотах и реках Олгуйдах и Алгый Тимирбить, пещера, где, по легенде, некогда жил великан Уот Усуму Тонг Дуурай, и обработанные технологическим путём задолго до появления здесь человека каменные плиты и столбы.

Археолог Фомин как раз и наткнулся на плиты, возраст которых, по его прикидкам, был не меньше десяти-двенадцати тысяч лет.

Люся позвала пить горячий морс.

Посидели на кухне, поговорили о житейских делах, о предстоящем отдыхе на Алтае с друзьями, и Константин вернулся в кабинет, настраиваясь на хроноразведывательный поход.

Погружение в спящую вселенную собственной психики произошло естественным образом, без долгой медитации, стоило ему только сосредоточиться на полной тишине. Мысль прыгнула в прошлое, в неведомые глубины Всего и Вся. Психика этот процесс воспринимала как спуск на воображаемом лифте, прозрачные стенки которого позволяли разглядеть пролетающие мимо картины прошлого.

Отсчёт времени давался труднее всего. Сказывалось отсутствие опыта. Сознание просто не умело сравнивать промежутки времени длительностью меньше одного года. Удавались лишь погружения на сотни и тысячи лет в прошлое, когда память предков возвращалась толчками, словно лифт останавливался на этажах, соответствующих разным эпохам, когда приходило понимание процесса и оценка «кванта» прошедшего времени, который мог быть равен и столетию, и миллионолетию.

Константин представил местность в долинах рек – притоков Вилюя и сосредоточился на глубоком нырке в прошлое на двенадцать тысяч лет.

Мысленный прожектор высветил сначала всю Землю, словно Ватшин летел над ней на космическом корабле, потом поле зрения резко сузилось, и он спикировал на зелёно-коричневое полотно Красноярского края, изрезанное лентами рек, главной из которых была Лена, а из её притоков – Вилюй, чья длина достигала двух тысяч шестисот пятидесяти километров.