За синей рекой - Елена Хаецкая Страница 2

– Должно быть, мудрая женщина эта Элиза, ваше высочество! – вскричал он. – Да только мы с вами ее не послушаем!

Марион ощутила смутную тревогу. Вдруг подумалось, что она уже давно ушла из дому и ей следовало бы теперь возвращаться. Но просто повернуться и уйти от занятного старичка, который, к тому же, угостил ее орехами, казалось ей невежливым. Она решила продолжить беседу.

– Меня зовут Марион, – представилась она.

– Знаем!.. Как же!.. Наслышаны… – забормотал старичок. – Косорукий Кукольник, к вашим услугам! – Он отвесил девочке затейливый поклон.

И тут, как по волшебству, из рукавов, из-за ворота, из карманов старичка посыпались деревянные солдатики, куклы, бумажные цветы, тряпичные зверюшки, лодочки, сабельки, тележки и свистульки.

Моментально позабыв о своих хороших манерах, раскрасневшаяся Марион кинулась к горе сокровищ и принялась рыться.

Наконец она отложила несколько кукол, которые больше других пленили ее воображение, и совсем уж было собралась осведомиться о цене, как вдруг из разворошенной груды на нее глянуло нечто совсем несуразное – сшитый из пестрых лоскутков зверек с пуговицами вместо глаз и растопыренными лапками. Он был настолько нелеп, что Марион не удержалась от пренебрежительного смешка:

– Фу, какой смешной уродец!

– Истинная правда, ваше высочество! – подхватил старичок с такой готовностью, словно только и ждал этого замечания. Ловким ударом ноги он перевернул кучу игрушек, так что уродец тут же исчез под целым отрядом солдатиков и ворохом кукольных кринолинов.

В тот же миг Марион остро пожалела о сказанном. Ей представилось, как тряпичный зверек валяется где-нибудь брошенный, никому на свете не нужный. Любая из этих прекрасных кукол легко найдет себе хозяйку. А он…

– Ах вы, скверный, злой старикашка! – закричала она на Косорукого Кукольника. – Сами косорукий, и сами ногой пинаетесь! – С этими словами она принялась раскидывать в стороны деревянных солдатиков. Несколько раз ее больно кусали за палец чьи-то деревянные зубы, какая-то кукла ущипнула девочку, а одна тряпичная кошка, неожиданно выпустив когти, оцарапала почти до крови.

Уродец обнаружился в самом низу. Марион быстро схватила его и торжествующе закричала:

– Вот он! Я беру его!..

Теперь старичок смотрел на нее без всякой любезности и даже как будто с неприязнью. От былой изысканности манер не осталось и следа.

– Товар денежек стоит, – скрипучим голосом проговорил он.

– У меня есть деньги! – запальчиво крикнула Марион. – Я вам не голодранка, кстати!

– Один гульден, – прошамкал старичок.

– Вот вам ваш гульден! – И Марион запустила в Кукольника монетой.

Он ловко поймал ее на лету, сунул за щеку и, едва Марион отвернулась, осторожно раскусил, после чего выплюнул скорлупки.

Чем ближе Марион подходила к дому, тем больше ей казалось, что она совершила какую-то ужасную, непоправимую ошибку. Последний квартал она почти бежала.

Дверь распахнула Элиза.

– Где ты была, голубка? Отец уже отправился тебя искать…

Марион плюхнулась у порога прямо на пол, поставив корзину себе на колени.

– Элиза, кто пришел? – слабым голосом крикнула из комнаты мать. Тотчас заревела младшая сестренка Лотта.

– Это Марион, это наша девочка вернулась, – сладко отвечала Элиза. Лотта продолжала плакать. Мать больше не проронила ни звука.

– Элиза… – жалобно проговорила Марион. – У меня ножки устали. Сними с меня башмачки…

Посмотрев на огорченное лицо девочки, проворчав: «Обокрали тебя, что ли, голова бедовая», кухарка ушла с башмачками на кухню. Марион продолжала сидеть неподвижно. Она шевелила пальцами босых ног и безучастно смотрела в стену.

Спустя недолгое время звякнул дверной колокольчик. Вернулся отец.

Марион нащупала в корзинке лоскутного зверька, стиснула его пальцами и прижала к груди. Отец молча приближался к ней.

Марион медленно встала.

– Ну, – произнес отец, – и где же ты была?

– Где ты сказал, – ответила Марион тихо, – на ярмарке…

– Странно же ты ходила за покупками, если ни в рыбном, ни в мясном, ни в зеленном тебя не видели.

Марион предприняла слабую попытку оправдаться:

– Ну, я сперва хотела поискать в другом месте.

Отец поднял брови.

– И много ль нашла на гульден?

– Ну… Вот. – Марион протянула ему тряпичного уродца.

На миг отец потерял дар речи. Марион даже испугалась за него:

– Папочка, тебе плохо?

Страшным свистящим шепотом отец спросил:

– ЧТО ЭТО?

Марион успокаивающе ответила:

– Как ты велел, папочка…

– А что я велел? – прошелестел отец.

– «Что-нибудь»…

– Что-нибудь? – переспросил он еле слышно и вдруг взревел: – Ч Т О – Н И Б У Д Ь?!!

– Не надо! – взвизгнула Марион, но было поздно. Отец вырвал у нее зверька, запустил им в стену и крепко ухватил дочь за ухо. Рыча что-то невразумительное, потащил ее в чулан. Ухо пугающе хрустело, перед глазами плавал мрак, ноги заплетались.

Наконец дверь чулана захлопнулась, и Марион осталась одна в темноте.

Спустя какое-то время пришла Элиза с кувшином воды и сказала:

– Отец очень сердится, а матушка даже всплакнула. Эх ты, голова бедовая! На что гульден-то истратила?

Не отвечая на вопрос, Марион сказала насморочным от долгого плача голосом:

– Элиза, голубушка… Там у двери валяется такой тряпичный Что-Нибудь. Принеси мне его сюда…

Элиза в сердцах шмякнула дверью и удалилась. Марион уж и не знала, на что надеяться, когда дверь снова отворилась и в темноту влетело что-то мягкое.

Марион схватила зверька, крепко-крепко прижала его к груди и залилась горючими слезами.

– Одни неприятности мне от тебя, – пожаловалась она.

Ей представилась вся ее будущая жизнь, полная лишений, одинокая и очень-очень короткая. И будет Марион лежать в сундуке – ветошка ветошкой…

От этих мыслей слезы текли из ее глаз все обильнее и обильнее, как вдруг чей-то голос тихо произнес:

– Не плачьте, умоляю, ваше высочество.

Марион покосилась на сундук.

– Это вы? – шепотом спросила она своего соседа.

Привидение, как всегда, отозвалось еле слышным вздохом – берегло силы.

– Это я, – совсем близко проговорил голос – хрипловатый басок.

У Марион похолодели пальцы. Ей показалось, что Косорукий Кукольник каким-то образом проник в чулан. Ведь это он называл ее «высочеством».