Шаг во тьму - Иван Тропов Страница 2

И конечно же не забывая считать. К кустам на краю проплешины я дошел на семьдесят пятый шаг.

Семьдесят пять шагов. И значит, семьдесят пять холмиков.

Холмиков…

Я поежился. Шесть часов на холоде нормально выдержал, а теперь вот пробрало. Семьдесят пять…

Чертова сука! С такими я еще не сталкивался.

Правда, есть крошечный шанс, что под холмиками всего лишь котята-ягнята. Вон они какие маленькие, эти холмики. Вполне может быть, что это всего лишь животные. И оттого их так много.

Логично?

Я вздохнул. Есть вещи, в которые очень хочется верить – но…

Можно бы раскопать одну из могил. Если это ягнята, то ничего страшного не случится.

Но вот если нет… Если это вовсе не ягнята и хозяева заметят, что кто-то раскапывал могилы?

Семьдесят пять…

Если там, под холмиками, не ягнята-щенята, то завалить эту чертову суку и так-то будет непросто. А уж если она еще и всполошится… Ч-черт! Нет, копать нельзя.

Но как тогда узнать, что в могилках?

Я облизнул пересохшие губы. Способ, конечно, есть. Способ всегда есть. Только этот способ мне не нравился. Очень не нравился.

Я медленно обернулся.

Дом глядел на меня черными окнами-зеркалами.

Большой, старый, с потрескавшейся штукатуркой и щербатыми углами, на них штукатурка облетела, виднелись кирпичи… и с новенькими чистенькими стеклопакетами, в которых все отражается. Трухлявый череп в зеркальных очках.

Как же мне не хочется туда лезть…

Только месяц поднимался все выше. Месяц горбом влево. Старый – идет на убыль, скоро новолуние. А если взошел старый месяц, то скоро будет и светать. Значит, и хозяева вот-вот вернутся.

И черт его знает, когда их не будет в следующий раз.

Я глядел на дом, дом пялился на меня своими окнами-зеркалами. Предчувствие накатило удушливым жаром.

Паршивое предчувствие. Очень паршивое. Этот дом может оказаться последним, что я увижу в своей жизни.

Не знаю почему, но это так. Такое уж предчувствие. А своим предчувствиям я привык доверять.

На миг мне захотелось просто уйти. Убежать, поджав хвост, и забыть обо всем, что я нашел здесь. Об этом доме… о чертовой суке, которая выжила всех в округе… Об этом заднем дворе с семью десятками холмиков…

Холмиков.

Да, холмиков. Наверно, в этом все дело. Я вздохнул и пошел к дому.

* * *

Вблизи он выглядел еще больше.

Арочные окна полуподвала, издали казавшиеся у самой земли, были мне по грудь. Все наглухо забиты досками, черными от времени.

Вблизи стены выглядели еще хуже. Все в паутине трещин и трещинок. Кажется, ногтем можно расколупать.

Может быть, потому, что я слишком старательно разглядывал эти стены, пока обходил дом… Я все надеялся, что предчувствие поутихнет. Но оно не отпускало.

Я вздохнул и пошел быстрее. Обогнул правый флигель и вышел к парадному входу. Здесь подвальный этаж выступал широким эркером, становясь крыльцом-террасой. С боков две лестницы.

Я медленно двинулся вверх. Чугунные перила обеих лестниц аккуратно выкрашены белым, матово светятся в лунном свете, а вот каменные ступени щербаты от времени. На третьей – плита с трещиной, под моей ногой она дрогнула и глухо стукнула. Вот почему хозяева всегда ходили по левой…

Последние ступени. В груди молотило сердце, предчувствие становилось все острее. Паршивое предчувствие…

Я заставил себя перешагнуть последнюю ступеньку, заставил себя пройти через площадку к двустворчатым дверям. Толкнул.

Высокие, тяжелые и – незапертые. Неохотно, но подались.

Из дома дохнуло теплом, восточными благовониями и… За пряно-дымным ароматом пряталось что-то еще. Что-то очень знакомое, но никак не ухватить, приторные благовония забивали остальные запахи. Но ассоциации не из приятных.

Месяц висел прямо за моей спиной. Свет его падал в приоткрытую дверь, в серебристом прямоугольнике на полу лежала моя тень. А дальше – только темнота.

Черт возьми, мне совсем не хочется идти туда!

Я оглянулся. Перед крыльцом была лужайка, за ней пруд. Неподвижная вода казалась застывшей черной смолой. Вдоль берега слой опавших листьев. Темные – осиновые, светлые – дубовые…

В сердце кольнуло. Господи, как же красиво… Почему-то красота особенно чувствуется вот именно в такие моменты, когда предчувствие говорит, что через несколько минут для тебя все может кончиться…

Ну и трус. Вы только посмотрите, какой трус!

Я отвернулся от пруда и резко выдохнул. Сбил пальцы домиком, и еще раз, и еще, туже натягивая перчатки. Шагнул внутрь.

Где-то над моей головой невидимые пружины медленно, но уверенно притянули створки обратно. Лунный прямоугольник сжался в щель, пропал.

Я постоял, давая глазам привыкнуть. Оказалось, здесь не так уж темно: слева и справа на полу лежали лунные призраки окон.

Холл просторный и совершенно пустой. Штукатурка на стенах, лепнина под потолком почти такие же потрескавшиеся, как и стены снаружи, но тщательно побелены.

Паркет очень старый и какого-то странного рисунка – двойная спираль из клиновидных дощечек, ни разу такого не видел. Дерево потемнело, но вычищено и навощено до блеска. Ох, и скрип сейчас будет на весь дом…

Я шагнул, заранее сморщившись, но пол… не скрипел. Совершенно. Звук был такой, словно под ногами толстая каменная плита. И ощущения такие же. Лиственница? Со временем почти окаменела?

Я двинулся дальше.

По краям холла, слева и справа, – двойные двери. Это в крылья, мне туда не нужно. Еще одни двери – прикрытые – сбоку от широкой лестницы. В главный корпус. Туда мне тоже не нужно. По крайней мере пока. А вот лестница…

Широкий пролет с ковром и золотисто светящимися в темноте шарами перил ведет вверх. Но справа за ним – неприметный, если не искать, узкий путь вниз. Вот это то, что нужно. Я зашагал туда, на этот раз увереннее, не опасаясь ужасного скрипа…

Замер.

Подошвы ботинок у меня из натурального каучука. Обычно медленные шаги почти бесшумны. Но здесь…

То ли из-за каменно-твердого пола, то ли из-за этих голых каменных стен, высокого потолка и огромного, но совершенно пустого холла… акустика здесь сумасшедшая. Звук каждого шага несколько раз отлетал от стен, никак не желая умирать. Будто где-то в другой комнате по паркету цокали звериные коготки. В такт моим шагам. Маскируясь.

Я усмехнулся. Маскируясь, как же…