Правила крови - Вадим Панов Страница 2

— Вот, например, возьмем красавицу под номером семь. — Ляпсус покосился на информационную строку, бегущую внизу телевизионного экрана. — Милорада. Мне кажется, ей бы вполне подошел черный цвет волос.

— Скорее темный каштан, — не согласился толстяк. — И кудряшек побольше.

— Нет, этой… Милораде только черный. А вот ее подружке справа да, темный каштан… Нет, пожалуй — темная медь.

— Подружке справа надо одеваться скромнее, — пробормотал брат Курвус. — Телевизор из-за этих школьниц стало невозможно смотреть, клянусь рецептами Спящего.

Потягивая пиво и болтая, эрлийцы изредка поглядывали на экран: «Тиградком» вел прямой репортаж с выпускного вечера школы Золотого Озера, и весь Тайный Город гадал, что выдумает ректор, чтобы переплюнуть помпезное мероприятие, проведенное неделю назад в школе Ласточкиной Горы. Первое отличие уже определилось: к радости мужской части населения, выпускающиеся «русалки» значительно опережали конкуренток по части смелых решений в одежде.

— А мне нравится этот выпуск, — раскованно признал Ляпсус. — Живенькие девушки, а насчет их одежды…

Что думал врач относительно модных фасонов юных фей, Курвус так и не узнал. Закрепленный на стене сигнальный артефакт выдал переливчатую трель, а на белой стене появилась тревожная надпись: «Надвигаются дела!»

— Строят «дырку жизни». — Ляпсус поднялся на ноги и торопливо вытер губы стерильной салфеткой. — У нас пациенты.

Курвус хлебнул еще пивка и включил кассовый аппарат. Правила Московской обители не менялись на протяжении тысячелетий: сначала оплата, затем спасение. Благотворительностью лучшие врачи Тайного Города не занимались принципиально.

— Колото-резаная или магическая? — Ляпсус подбросил монетку. — Орел. Колото-резаная.

В центре приемного покоя завертелся вихрь портала.

— Спорю, что это люды, — пробормотал Курвус. — Поругались на выпускном балу из-за белобрысой вертихвостки и принялись выяснять отношения. Три к одному: молодой люд после дуэли…

— Поддерживаю. — Врач быстро вытащил из бумажника десятку и швырнул ее на стол. — Это не люды.

— А кто?

Из вихря появились два невысоких, узкоплечих воина, с трудом тащивших тяжело раненного соплеменника. Серые волосы, серая одежда, вертикальный разрез зрачков, пучки дротиков за спиной… Осы.

— Ты должен мне тридцатку, — буркнул Ляпсус. Курвус коротко выразил свое мнение на этот счет.

Вихрь портала исчез. Осы стояли посреди приемного покоя.

— Помоги, — проворчал маленький воин и протянул эрлийцу карточку «Тиградком». — Ему плохо.

Ляпсус и Курвус ловко подхватили раненого и положили его на кушетку.

— Я не ошибся, — пробормотал врач, разрезая окровавленную одежду. — Колото-резаная.

Грудь оса была пробита дротиком, классическим оружием обитателей Лабиринта. Зазубренный наконечник остался внутри, и Ляпсус честно признал, что не понимает, как пациенту удалось дотянуть до госпиталя.

— Вызови еше одну бригаду в операционную, — распорядился врач. — Одни мы не управимся.

Брат Курвус рысью бросился к интеркому.

— Ты поможешь? — осведомился ос у Ляпсуса. Непривычные к яркому свету зрачки воина съежились до тонкой вертикальной полоски. — Мы не хотим, чтобы он умер.

— Помогу, помогу, — проворчал эрлиец. — Кто его так? Подрались?

О междоусобицах среди обитателей Лабиринта никто в Тайном Городе не слышал, но раненый, судя по всему, схватился с соплеменником: опытный хирург отметил, что удар дротиком был нанесен по всем правилам воинского искусства Оси.

— Не подрались.

Воин ответил так высокомерно, что удивленный Ляпсус даже оторвался от раненого — обычно крысоловы вели себя куда проще.

А второй ос гордо вскинул подбородок и важно добавил:

— Ритуал.

* * *

— А теперь — самое главное! Совет школы Золотого Озера единогласно признал лучшей выпускницей этого года… — Ведущий церемонию конец выдержал приличествующую моменту паузу. Камера медленно проехала по напряженным лицам молоденьких колдуний. Стройные, белокурые, свежие — они даже улыбались одинаково натянуто. — …лучшей выпускницей этого года…

— Не томи, — буркнул Биджар Хамзи. — Девочки еле держатся.

— Фею Белославу!

Счастливая девушка, как и положено, радостно завизжала. Счастливые родители не смогли сдержать слез. Счастливый кавалер, он сидел рядом с родителями и также попал в кадр, надулся, как индюк. Проигравшие забег подружки принялись наперебой поздравлять королеву выпуска, изо всех сил делая вид, что безумно за нее рады. А Биджар сделал потише звук и широко зевнул. Можно было идти спать. Шоу, устроенное ректором школы, получилось на славу, девушки произвели самое благоприятное впечатление, а рекламные блоки Торговой Гильдии выглядели элегантно и к месту. Теоретически Хамзи должен был находиться в школе лично, улыбаться в камеры и ненавязчиво рассказывать, что украшения красавицам предоставила ювелирная фирма «Бриллианты Кумар», но Биджар целый день вел сложные переговоры, устал, а потому отправил на мероприятие помощника. И целый вечер провалялся на диване в компании бутылки отличного коньяка. В конце концов, нужно когда-нибудь отдыхать?

Зеленоглазая победительница пыталась одновременно рыдать от счастья, надуваться спесью и произносить нужные слова. Судя по активно открывающемуся рту, она благодарила всех, включая Спящего, за то, что помогли ей вырасти такой умной и красивой.

Из холла донесся негромкий глухой удар. Кто-то стукнул в дверь. Хамзи посмотрел на часы — половина первого ночи — и задумчиво почесал нос. На экране шевелила губами ректор Золотого Озера.

Удар повторился.

— Я никого не жду, — пробормотал шас и потянулся к бутылке коньяка.

Слуги давно спали во флигеле, семейство — в спальнях на втором этаже, охранники располагались в будке у ворот, и брести открывать дверь самому Биджару не хотелось. Ночных гостей он не боялся, ему было просто лень. И еще было странно, что хозяина особняка не предупредили о приезде гостей.

Еще один удар.

Хамзи негромко выругался по-шасски, подумал, выдал примерно такую же идиому на навском, кряхтя, выбрался из кресла и, выйдя в холл, распахнул входную дверь.

— Вы не думали, что я уже сплю?

Перед дверью никого не было. Пару секунд Биджар таращился во тьму, после чего медленно опустил взгляд вниз и вздрогнул.

Он сидел на освещенном крыльце. Черный, как сама тьма. Крупный, размером с большую собаку, но далеко не пес. Под очень короткой шерстью перекатывались сильные мышцы. Лапы мягкие, похожие на кошачьи, даже когти убраны в специальные подушечки. Вытянутая морда напоминала крысиную, если можно представить крысу с волчьей пастью, наполненной мощными клыками, из которой иногда выпрыгивал черный раздвоенный язык. Маленькие уши стояли торчком. И никаких глаз. Не было даже впадин. Слепые Волки прекрасно обходились без зрительного восприятия мира. Во тьме породившего их Лабиринта глаза были ненужным аксессуаром.