Тайна подземного королевства - Кэтрин Фишер Страница 2

Поворот оказался слишком крутым, из-под заднего колеса взметнулись меловые брызги. Наскочив на камень, велосипед занесло. Роберт потерял равновесие, ощутив тот кошмарный момент, когда уже невозможно выровнять руль, опустил ногу, но велосипед ушел из-под него, и он во весь рост растянулся на земле.

— Черт возьми!

Он кое-как поднялся, в сердцах пнул велосипед, посмотрел на руки. От меловых камушков на коже остались вмятинки. Одна ладонь была ободрана; на ссадине выступили алые капельки крови.

Роберт раздул щеки и посмотрел вдаль на тропу. Дэн, наверно, уже доехал до дороги. Он торопливо присел на корточки, стал собирать рассыпанные палочки пастели, вывалившиеся из коробки. Он пользовался мягкой жирной пастелью, она легко крошилась. Попробуй теперь найди ее в высокой мокрой траве! Он с трудом отыскивал палочки, одну за другой укладывал их обратно: желтая охра, жженая сиена, зеленая марена, все краски пейзажа, на которые он по субботам в Марлборо тратил чуть ли не всё свое жалованье. Многие были почти истрачены, их бумажные трубочки были наполовину пусты. Пропал только коричневый вандейк; он долго искал его и, обнаружив раздавленные каблуком обломки, в сердцах выругался.

Мимо проскакала лошадь.

Он в испуге обернулся. Лошадь, белая, на удивление неслышно приблизилась по тропе и поскакала дальше. Наездница низко пригнулась, чтобы не запутаться в густых ветвях березы и боярышника, нависающих над тропой. Лошадь казалась огромной. Всадница была одета в красное, светлые прямые волосы коротко подстрижены. Как у Хлои.

Он тотчас же отвел глаза. Воспоминание причинило боль. Роберт собрал запыленные осколки коричневого вандейка, сложил их в коробку, убрал в рюкзак и закинул его за плечи. Потом поднял велосипед.

Очертания лошади трепетали в воздухе. То ли жаркое послеполуденное марево, то ли крупные капли дождя, разгулявшегося не на шутку, — что-то наполняло воздух загадочным сиянием, призрачными всполохами, и лошадь входила прямо в эту мерцающую пелену.

Роберт застыл на месте. Потом сел на велосипед и припустил вслед за видением.

Оно уже почти исчезло. Колеса велосипеда подскакивали на ухабах, но он никак не мог догнать лошадь. Она то и дело скрывалась из виду — то за кустами, то за поворотом дороги. Встревоженный, подхлестываемый неизъяснимым страхом, он мчался за ней, продираясь сквозь листву, и черные резиновые рукоятки велосипеда липли к пальцам. День стоял тихий, топот постепенно угас вдалеке. Внезапно его чувства обострились, в ноздри ударил терпкий запах травы, слабый, чуть кокосовый, приторный аромат утесника. Каждый меловой камушек, попадавший под колеса, отдавался оглушительным хрустом.

В мерцающем жарком мареве он подъехал к Фолкнерову Кругу и остановился.

От древнего сооружения почти ничего не осталось. Один огромный камень, выше человеческого роста, когда-то служивший воротным столбом, был опрокинут, другой лежал на земле, наполовину скрытый разросшимся подлеском. Но пространство было наполнено ощутимой энергией, вязкая пустота покалывала кожу; он видел эту пустоту, хоть там и видеть было нечего, только место, когда-то огороженное камнями. И лошадь вошла прямо в него.

У Роберта перехватило дыхание.

— Хлоя? — прошептал он.

Девушка оглянулась. Ее лицо скрывалось в тени громадных деревьев, их ветви нависали так низко, что ей приходилось пригибаться. Лес был пронизан стрелами солнечных лучей.

Он не мог сказать наверняка. Зеленый трепет листвы, золотистые пылинки в солнечных лучах. Оливково-зеленый, полынно-зеленый, миллионы оттенков зеленого. Узкое лицо, точь-в-точь такая же улыбка — он не видел ее три месяца, только на фотографиях. Улыбка дерзкая, злобная. И голос. Она произнесла:

— Привет, Робби.

Он задрожал всем телом.

Покрылся холодным потом, насквозь промок под дождем.

«Не может быть. Это не она».

Круга больше не было. Роберт понял это, и в тот же миг до него снова донеслось пение птиц, и шелест ветра, и шорох дождя, и не было никакого леса, ни здесь, ни на много миль в округе, и лошадь ушла по тропе так далеко, что глаза уже не видели ее.

Он поднял велосипед, подтолкнул его и нажал на педали. Под укрытием живой изгороди торопливо покатил вниз, пригибаясь под нависшей листвой, объезжая рытвины. На пустой асфальтированной дороге велосипед заносило, и он чуть не столкнулся с машиной; шофер сердито просигналил и крутанул руль в сторону.

Дэн стоял возле деревянного забора на другой стороне дороги; завидев приятеля, он испуганно подался вперед.

— Осторожнее! — Как будто только что вспомнил, что это и есть то самое место, где случилась трагедия.

— Где она? — задыхаясь, спросил Роберт.

— Кто?

— Девушка на лошади.

Дэн недоверчиво посмотрел на него. Потом сказал:

— Какой лошади?

Никакая лошадь здесь не проходила. Это было ясно с первого взгляда, и Роберт не на шутку перепугался. По обе стороны дороги тянулись пустые, открытые взору холмы, колосья на полях полегли под дождем. Дорога просматривалась не меньше чем на милю. Даже туристы попрятались от дождя.

Весь мир лежал перед ним как на ладони.

Лошади не было.

Дэн грустно посмотрел на него.

— Что с тобой? — Его голос звучал подавленно. — Напрасно мы сюда пошли. Надо было мне подумать. Прости.

Роберт не знал, что ответить. Поэтому просто сел на велосипед и покатил в сторону Эйвбери, чуть покачиваясь, потом прибавил ходу, чтобы Дэн не догнал его.

Этого никак не могло произойти на самом деле. Когда он увидел, что лошади нигде нет, ужас пронзил его, как удар электрического тока, мир раскололся пополам, черная трещина протянулась через защитную стену его разума.

Лошадь была настоящая, она, проходя мимо, потерлась об него теплым боком, ее копыта приминали траву, позвякивала сбруя.

И девушка назвала его по имени.

Но она была не Хлоя. И это было страшнее всего, потому что настоящая Хлоя лежала в больнице, на реанимационной кровати, повсюду были трубки, а электронные мониторы рисовали линию ее жизни. А его мать вытирала слюну, капающую у нее изо рта.

Его догнал Дэн.

— Роберт, прости, я болван, — пробормотал он.

* * *

В Эйвбери было на редкость тихо. Обычно летними днями на траве среди древних камней располагаются на пикник бесчисленные туристы, поклонники рэйки или фанатики, бьющие в барабаны вокруг обелиска. Но сейчас их разогнал дождь, они ушли — кто пить чай в кафе, кто в музей, кто на экскурсию в Эйвбери-Манор. Роберт и Дэн пробирались по залитой дождем главной улице, среди неиссякающего потока машин, едущих через деревню. Дэн въехал на автостоянку возле паба, увернулся от нескольких путешественников с их собаками, исчез за домом.