Эра героев. Тайная стража - Анатолий Шкирич Страница 2

– А на прощание позволь и я окажу тебе ответную услугу, – посетитель перевернул одну из карт.

С картонки безразлично смотрело изображение черной бездны под плащом. В бесплотных рукавах одеяния замерла пара скрещенных крестьянских кос.

– Я слишком часто видала Незваного, заглядывавшего чрез чужое плечо и ждущего своего часа, чтобы он мог меня застращать, – с достоинством произнесла гадалка.

– Прощай же. – И мужчина выскользнул в ночь за полог шатра.

– Своими руками ты меняешь свое будущее, – еле слышно сорвалось с губ прорицательницы, но некому ее уже было услышать.

Выйдя под моросящий дождь, мужчина кивнул одному из телохранителей, и тот тихо, как ночная тень, скользнул меж занавесками шатра. Запоздалый же клиент предсказательницы поправил плащ, вскочил на лошадь и без спешки устремил скакуна к выходу с ярмарочной площади. Погрузившись в свои мрачные и тревожные думы, которым вторили удары капель, всадник двинулся вдоль покинутых людьми палаток, пустых лавок и оставленных снарядов жонглеров и акробатов. На почтительном расстоянии за ним следовал второй страж.

Они не успели далеко отъехать, когда из шатра выскользнул телохранитель, на ходу обтирая лезвие клинка платком, ранее накрывавшим стеклянный шар гадалки. Вложив короткий меч в ножны под плащом, страж оглянулся, обводя хватким взглядом обезлюдевшую площадь, и двинулся к своей лошади, покорно ждущей у коновязи.

И вдруг телохранитель с вырвавшейся с губ бранью неуклюже растянулся на земле, словно некто наградил его пинком изрядной силы. Еще падая, страж выхватил из ножен клинок, но отточенное лезвие лишь рассекло пару дождевых капель.

Привлеченные руганью, оба всадника замерли, но телохранитель, поднявшись, успокаивающе вскинул руку и вскочил на коня. Однако по пути к выходу с ярмарки страж еще не раз оглянулся в тщетных попытках узреть невидимое.

Никто не заметил их отбытия. Лишь глаз с треугольным зрачком с вывески над шатром гадалки насмешливо поглядывал вслед всадникам, пока все трое не скрылись за дождевой завесой.

Полночь. Темная улочка, скованная домами, напоминала ущелье. Одно из тех злачных мест на окраине, куда ночная стража не направит по своей воле казенные башмаки, а жильцы, услышав крики, лишь плотнее захлопнут тяжелые ставни.

Одинокий фонарь доблестно исполнял свой долг, освещая горящим кристаллом небольшой проулок. Пара бродячих псов, что, рыча, копошились над кучей мусора, внезапно встрепенулась и скрылась в темноте. Через мгновение распахнулась дверь в полуподвальное помещение, и по проулку разнеслась приглушенная хаотичная музыка, звон стекла и хриплые разгульные голоса.

Здесь располагалось ночное заведение из тех, мимо которых днем проходят, брезгливо поморщив нос. Сюда ближе к сумеркам слеталась беззаботная молодежь, предпочитавшие оставаться в тени личности, что пытались на них заработать, а также другие жители города, желавшие утолить злость и похоть, ненависть и зависть в грохоте музыки, в смеси алкогольных паров, наркотических снадобий и запретной магии в окружении незнакомых лиц.

Из полумрака подвала в проулок выскользнула парочка, поддерживая друг друга в сладостных объятиях. Невысокая, хорошо сложенная девушка в облегающем темном платье без рукавов, с обильной шнуровкой. Ее каштановые волосы еще чудом держались в пышных узлах, длинная юбка скрывала изящные ноги, а по спине и чуть ниже откровенно скользили руки спутника.

– Да-да, так он и сказал, – чуть пошатываясь, рассмеялась девушка.

Губы парня скользнули по ее шее, но, когда он опустился чересчур низко, она его игриво оттолкнула.

– Что-то ты совсем разошелся, – но в голосе ее слышалось поощрение.

– Такие уж мы, дети ночи, – длинные темные волосы обрамляли его бледное аристократическое лицо, облегающий темный сюртук усеивал ряд модных застежек из кожи.

– Звучит как затасканная фраза из дешевого бульварного романа, – фыркнула девушка. В глазах парня, полных страстного предвкушения, мелькнула злость. – Да и с чего мне верить, что ты один из настоящих? Сейчас каждый горазд прихвастнуть перед дамой, лишь бы наполнить ее бокал, а на утро – пфи, и перед тобой обычный подонок.

– Я могу показать тебе краски ночи…

– Этой ночи осталось-то с птичий нос, – оборвала его в очередной раз девушка, задумчиво покачиваясь на каблуках. – Во, придумала, клыки показывай!

– Все должно было пойти не так, – злостью он явно попытался скрыть нервозность. Быстро взглянув по сторонам, парень убедился в отсутствии непрошеных свидетелей в тихом пустом проулке. – Ну хорошо же.

Он чуть отступил от спутницы и оскалил верхнюю губу, обнажив клык сантиметра на полтора длиннее соседних резцов. Ноздри парня расширились, словно у дикого зверя, что учуял близость добычи, а грудь начала бурно вздыматься. Он порывисто шагнул навстречу девушке, но тут его спутница неловко оступилась и припала на колени. А в следующий миг на ребра парня обрушился сильный удар, и он влетел спиной в стену дома, сбив слой старой облицовки. Узкий серебряный кинжал оцарапал его гортань, не давая даже сглотнуть без риска для жизни.

– Ублюдочная тварь, мерзкая отрыжка северных лесов, – пьяные нотки в голосе девушки улетучились.

– Сударыня, – руки парня безвольно упали вдоль туловища, и он сполз по стене вниз настолько, насколько позволяло лезвие. – Я что ни на есть самый обычный человек. Эти клыки – лишь гипсовый слепок, чтобы дамочек привлекать, – он попытался хмыкнуть, издав на деле плаксивый стон. – Я не хотел никого обидеть, миледи. Это же так стильно – прикидываться ночными тварями, носить темные одежды и разглагольствовать.

– А ты всего лишь жалкий моднявый нытик, – медленно и презрительно процедила девушка.

– Да, так и есть… прошу вас, госпожа… отпустите меня…

Кинжал отдернулся от горла парня и единым слитным движением скользнул в ножны на ее лодыжке. Девушка повернулась и пошла по проулку.

– А ты знаешь, я почти поверила тебе, – она даже не повернула головы в его сторону, медленно идя по проулку к улице. Пальцы ее левой руки стянули с правого запястья браслет.

Парень стоял все там же, привалившись к облупившейся стене дома, и дыхание его становилось все более беспорядочным и поверхностным.

– Потливость? Головокружение? Слабость в ногах? Диагноз: отравление серебром. Лечение: смерть.

– Что ты со мной сделала, стерва? – прохрипел он, хватаясь за горло.

– Раствор серебра на коже и в помаде, – браслет сложился в полоску металла с четырьмя отверстиями для пальцев. – Но недостаточно концентрированный, чтобы ты не почувствовал его сразу, до того как он попадет в ту мерзкую жижу, что течет по твоим венам.

За спиной девушки разнесся хриплый крик ярости. Она же считала про себя свои шаги.

– Длина зуба сорок три миллиметра. Расстояние между клыками и расположение бороздок на них сходятся с характером ран, обнаруженными на телах двух девушек, – кастет плотно осел на ее изящных пальцах. Из волос была вынута пара длинных деревянных шпилек, удерживавших доселе пышные локоны на месте. – Ты думал, что ваши старшие оставят без внимания, что какой-то дикарь нарушает все договоры? – Шпильки скользнули в свои пазы на кастете. – Скажу честно, мне одинаково противны и твари вроде тебя, и те кровососы, что соблюдают придуманные законы. Но за них мне не заплатили, а вот за тебя…