Уйти, чтобы выжить - Сергей Садов Страница 2

Директор встал и неторопливо прошелся по кабинету, остановился напротив Александра Петровича.

— Знаешь, что убедило руководство согласиться? Не перебивай, дослушай до конца. Никто не пошел бы на такое, никакие аргументы не помогли бы… Но однажды человеку, на которого у меня была вся надежда попался твой доклад о том, как ты нашел этого ребенка. Там были и те слова, которые он тебе сказал… Что-то типа не трогайте остальных, а со мной делайте что хотите…

— Я помню, — тихо ответил Александр Петрович.

— Вот-вот. Помни! И сделай так, чтобы этот твой Володя их не забыл. Эти его слова дали ему шанс. Мне было сказано, что человек, который так мало думает о себе ради других… Таких не часто встретишь, особенно в наше время. Особенно среди тех, кто… ну, ты понял. Если он там сумел остаться человеком… В общем, считай, что он сам себе дал этот шанс в тот момент, когда помогал другим, не думая о себе. Поскольку ты назначаешься его куратором, я хочу, чтобы ты постарался объяснить ему это…

— Спасибо… спасибо вам…

Коршунов повернулся на хлопнувшую дверь.

— Мальчишка, — буркнул он. — Почему все уверены, что у меня нет сердца?

Чего реально ему стоило добиться разрешения на этот проект, не узнает никто…

Светловолосый мальчик читал, удобно расположившись на кровати и подложив под спину подушку. Читал настолько увлечённо, что даже щелчок и лёгкий вздох открываемой двери лишь на миг заставили его насторожиться, но, кивнув сам себе, он возвратился к чтению, не обращая ни малейшего внимания на происходящее за спиной. Вошедший грузный мужчина молча прошел в комнату и сел на стоящий рядом с кроватью стул. Задумчиво оглядел мальчика с ног до головы и вдруг ударил, ударил настолько быстро, что его движение смазалось. Мальчик, не отрываясь от книги, небрежно, словно отгонял комара, махнул рукой и кулак врезался в подушку рядом с его головой. Мужчина, довольно кивнул, но выглядел он не очень веселым.

— Время подходит, — заметил он. — Как ты себя чувствуешь?

— Больно бывает все чаще. Врачи хотят увеличить дозу обезболивающего, но я против. — Парень со вздохом захлопнул книгу, положил её на тумбочку и впервые взглянул на вошедшего.

Взгляд. Тот, кто впервые встречался взглядом с этим мальчиком, долго еще не мог забыть его глаза, в которых словно поселилась пустота. Не пустота отсутствия разума, а пустота эмоций. Мальчик, зная об этой своей особенности, сразу же отвел взгляд, глядя поверх плеча мужчины, от чего стало казаться, что он о чем-то глубоко задумался.

— Может напрасно? Тебе станет полегче…

— Полегче мне станет только в одном случае, и вы это знаете. Сколько мне осталось по словам врачей?

Мужчина отвернулся.

— Немного… Но если у нас получится, то вся твоя жизнь, сколько бы она ни длилась.

Мальчик отвернулся.

— Может, я зря согласился… еще чуть-чуть и все закончится… Как вы думаете, ТАМ действительно можно будет встретиться с родителями и сестрой?

— Дурак!!! — Мужчина вскинулся, но тут же взял себя в руки, приподнял книгу и явно, чтобы сменить тему, заметил:

— «Государь» Макиавелли? И что можешь сказать?

— Цинично, — после небольшой паузы отозвался мальчик. Судя по всему, он и сам был не очень доволен своим срывом. — Цель оправдывает средства.

— Ты не согласен?

— Ну почему? По-своему он прав, вопрос только в том, какую цель ставить.

— Так ты, значит, одобряешь?

— Нет.

Мужчины хмыкнул.

— Твою логику, как обычно, понять невозможно. Ты же только что говорил, что Макиавелли прав.

— Он описал действия, с помощью которых можно добиться цели. С ними я согласен. А второй ваш вопрос был про одобрение этих действий.

— Ну-ка, ну-ка? — Мужчина развернулся на стуле и с интересом глянул на собеседника.

Мальчик нахмурился, но тут же его лицо вновь стало спокойным.

— Одиночество, — наконец выдал он.

— Что? — такого наставник точно не ожидал.

— Тот, кто пойдет этим путем, будет одинок… А я знаю, что такое одиночество… — Мальчик прикрыл глаза.

Одиночество… Нет, Александр Петрович вряд ли меня поймет. Я с огромным уважением отношусь к моему наставнику, но тут… чтобы понять, это надо пережить.

— Папа, быстрее!!! — я нетерпеливо прыгал у лифта, не забывая показывать Ленке язык. Сестра дулась.

— Володя, прекрати! — мама дернула меня за руку. — Ты же старший и должен показывать пример.

— А она первая начала, — наябедничал я.

— Как маленький, честное слово. И не скажешь, что уже восемь лет.

— Так, орлы, едем. — Папа подхватывает меня на руки и вносит в подъехавший лифт. — Споры прекратить!

Внизу у подъезда нас ждет папин друг — дядя Игорь. Он мне никогда не нравился. Да и маме тоже. Она всегда хмурится, глядя на него, и отворачивается. Дядя Игорь улыбается.

— Ты чего тут? — хмуро спрашивает папа. — Я же сказал: все потом.

— Это срочно, Виктор. Барон совсем оборзел. На нашу территорию лезет…

— Не при детях! — рявкает отец. — Сказал, вернусь и разберемся.

А почему? Мне тоже интересно. И я даже знаю, что мой папа — авторитет! Непонятно что такое, но звучит очень значительно! А вот маме почему-то не понравилось, когда я в школе друзьям похвастался, на их вопрос, кем работает мой папа. Странные эти взрослые.

— Как бы поздно не было!

К подъезду стала подъезжать Лада. Я уже знал, что эта машина «западло» и что «бумер» намного круче. Чем круче, правда, не знал и теперь старательно изучал машину. А водитель какой-то неумелый попался. Зачем-то начал газовать. Папа вдруг вздрогнул и столкнул меня с крыльца… И тут раздались выстрелы. Совсем как в кино. Пули защелкали по дому… Сначала даже интересно было.

Я выглянул из-за скамейки.

— Пап, мне больно, — хныкнул я на всякий случай. — Пап… Мама.

Я замер у крыльца, удивленно разглядывая лежащих родителей и сестренку. Чего это они? И тут до меня дошло…

— Нет!!! — Я бросился к отцу, но был перехвачен дядей Игорем. В его взгляде такая ненависть…

— Жив, гаденыш, — прохрипел он. — Паршиво.

Я во все глаза смотрел на него, потом отчаянно задергался, что-то крича. Если бы дядя Игорь не был ранен, вряд ли бы у меня получилось убежать, но сейчас я вывернулся и бросился в уже начавшуюся собираться толпу.

— Остановите мальчика! — закричал дядя Игорь мне вслед. — Это его родители! Остановите!