Братство. Крест и клинок - Александр Нежинский Страница 2

И все-таки… Будь он все еще желторотым первогодком, попавшим на первые свои «мокрухи», можно было бы списать на шок и тому подобное. Так ведь нет – осматривая не первые и даже не сто первые за свою службу места преступлений, Алексей совершенно явственно ощущал там присутствие зла. И не того, что, скажем откровенно, стало уже где-то привычным и обыденным, будучи четко расписано по статьям Уголовного кодекса и намертво вбито в отшлифованные пункты оперативно-розыскных мероприятий, а именно что Зла. Такого, при соприкосновении с которым чувствуешь приближение к тьме и пустоте, коим нет ни названия, ни описания, и на место обычного, замешанного на приземленном инстинкте самосохранения страха приходит такой глубинный ужас, что, кажется, сама душа твоя обрывается и ухает в никуда… Впрочем, как уже сказано было выше, ни с кем даже заикнуться о подобных ощущениях и впечатлениях Алексей не рискнул бы ни в жизнь. Не тот случай.

А потом все закончилось. Внезапно. Вдруг. И совсем не так, как думалось… Вот просто раздался телефонный звонок, и некто (чей номер так и не смогла зафиксировать специально установленная именно для этого хитрая аппаратура) спокойным и даже где-то монотонным голосом поведал – где именно надо искать того, в поисках кого давно сбились с ног все опера города. Идите – и возьмите… Группа, на задержание не то что выехала, а вылетела немедленно – не успели еще умолкнуть гудки в положенной на рычаг трубке. И конкурс на место в ней был почище, чем на кресло в парламенте во время выборов. Но тут в плюс Лехе как раз сыграла его молодость, одним из бонусов имеющая, естественно, отменные физические кондиции. Дурных иллюзий относительно того, что «клиент» при виде милицейских «корочек» упадет, рыдая от раскаяния, на колени и томно протянет руки под «браслеты», не строил, естественно, никто. От подобного гада, да к тому же, по всеобщему мнению, совершенно и окончательно сбрендившего, ожидать можно было чего угодно. Так что на подсказанный таинственным анонимом адрес выдвигались, экипировавшись «по-взрослому»: «броники», пусть и легкие, носимые под курткой, табельное оружие. Кто-то не поленился даже прихватить кургузый огрызок АКСУ. Мало ли…

Самое интересное, что ничего из этого сыщикам не понадобилось. Душегуб (и вправду оказавшийся точно по указанному адресу) встретил ввалившихся в его дом сыскарей не беглым огнем или острым лезвием клинка. Он встретил их смехом… Вот эта ржущая, откровенно забавляющаяся образина и стояла перед глазами у Алексея по сей день. «Жалкие черви!» «Ходячее мясо!» «Вы пришли брать меня – ну так берите! Все равно ничего вы мне сделать не сможете – Хозяин не позволит! Он моя сила, он моя защита…» Вот такими примерно речами были ошарашены столпившиеся перед невиданно наглым уродом сыскари. А дальше произошло и вовсе нечто невообразимое – из немелкого тела убийцы вдруг словно кто-то выдернул одним махом какой-то стержень. Или – скорее – враз обрезал ниточки у кривлявшейся марионетки. Ноги подкосились, руки обвисли плетьми, глаза, еще секунду назад бывшие совершенно осмысленными, остекленели и сошлись в одну точку, а изо рта потянулись тягучие нити слюней. Зрелище было отвратным донельзя…

А потом он вдруг, так же внезапно, «вернулся». И в доме снова зазвучал издевательский смех: «Видели?! Я таким могу стать, когда захочу! И быть, сколько захочу! Так что максимум мне светит дурдом. А уж оттуда-то я выйду. Еще как выйду! Я вернусь! Ве-е-ерну-у-у-сь!» – чуть ли не пускающий пену с заведенными под лоб глазами убийца уже даже не орал – выл… «Я вернусь – и они снова будут кричать! Он любит, когда мясо кричит! Он…» Неизвестно, что бы еще поведал обалдевшим от его «шоу» слушателям упивавшийся моментом душегуб о криках своих жертв и таинственном ком-то, кому эти крики предназначались, если бы в первом ряду этих самых слушателей не стоял Леха. И если бы у Лехи не стоял вот уже несколько минут перед глазами детский сандалик на грязном полу подвала…

Определенные навыки в уголовном розыске очень быстро нарабатываются до уровня «автомата» – если, конечно, ты хочешь быть живым сыщиком, а не мертвым героем. С предохранителя «ствол» был снят и патрон в патронник был дослан еще на подходе к дому. Вскинуть «макаров» вверх и плавно, как тысячу раз учили, нажать на спуск для человека тренированного – дело секунды. Алексей был тренирован на совесть. Так что подскочившие с боков и сзади и насевшие на него коллеги выдирали из крепких пальцев уже вставший на затворную задержку пистолет с пустым магазином. Восемь «девятимиллиметровых» легли в цель с отменной точностью и кучностью. Инструктор по боевой подготовке точно бы похвалил. В отличие от прокурора…

Был бы Леха другим человеком, были бы у него другие отношения с коллегами и начальством, не числились бы за ним помимо неизбежных для каждого молодого «опера» «залетов» и дела, прямо скажем, достойные и серьезные – могло бы закончиться куда хуже. Чего уж там говорить – тюрьмой вполне могло бы закончиться… Окажись в руках задерживаемого хотя бы завалященький предмет, который можно было бы отнести к оружию, да хоть ножик перочинный – может, и обошлось бы. А так… Максимум, что удалось сделать – «отмазаться» от крайне неприятных статей Уголовного кодекса, «отделавшись» увольнением. Зато никакого «Я вернусь!» в исполнении свихнувшегося маньяка теперь не предвиделось. И не будет больше детских трупов под кровавыми пентаграммами в заброшенных домах… Это так Леха думал, пока, стянув-таки себя с развороченной кровати, полуощупью ковылял по собственной квартире в поисках источника выворачивающей нутро вонищи. Эта мысль, собственно, и осталась последней здравой мыслью в его голове на тот момент, когда он увидел-таки, что именно является источником гнуснейшего запаха. А вернее – кто…

К счастью, определенный жизненный или, скорее уж, профессиональный опыт может дать неоспоримое преимущество в некоторых, скажем так, совершенно нестандартных ситуациях. Если абсолютное большинство людей, увидев то, что предстало перед глазами Алексея, моментально чокнулись бы, не сходя с места, то он просто остолбенел, застыв посреди комнаты как вкопанный. Было от чего. Прямо в проеме двери, ведущей в кухню, стоял, вцепившись в дверной косяк рукой, а скорее даже лапой с неправдоподобно отросшими кривыми ногтями (почему-то в данном случае в глаза Леше бросилась как раз именно эта деталь) …ну да… тот самый маньячила-сатанист, в которого Алексей самолично высадил магазин из «макарова».

Он был мертв. То есть – вне всяких сомнений, абсолютно и совершенно мертв, мертвей некуда. Мало того, начавшей разлагаться плотью невыносимо несло как раз именно от него. Голый торс «гостя» помимо отвратительных трупных пятен и отчетливо видимых входных отверстий от пистолетных пуль, выпущенных почти в упор, «украшали» и следы работы паталогоанатомов – не очень-то аккуратно заштопанные разрезы. И тем не менее – это вполне твердо (ну… как для трупа) стояло на ногах, издавало порезанной в морге глоткой какие-то омерзительные свистяще-шипящие звуки, а главное – во все глаза уставилось на застывшего в ступоре хозяина квартиры. И вот глаза… глаза-то как раз и не были пустыми и стеклянными, как у книжно-киношных зомби. Не были эти красные, пылающие адской злобой буркалы глазами мертвеца. Да и вообще человеческими эти глаза не были – если уж на то пошло. Издав то ли хрип, то ли рык, в котором явственно слышались удовольствие и предвкушение удовольствия еще большего, незваный гость с горящими глазами отлепился от дверного косяка и сделал навстречу Алексею пару шагов. Гораздо более уверенных и ровных, чем можно было бы ожидать от разлагающегося трупа…