Марш мародеров - Сергей Волков Страница 20

— Молодой человек, мне кажется, вы зря проецируете свое восприятие данного человека на сегодняшний день. Все изменилось — и мир вокруг, и люди внутри его.

— Крысу фиг изменишь, — совсем тихо говорит Хал и отходит в сторону.

— Я с мужиками пойду, рыбу помогу нести. — Ник хочет шагнуть вниз, переступив через ряд кресел, но татарин неожиданно вцепляется в него, словно клещ.

— Стой, не ходи!

— Да ты чего? — удивляется Ник.

— Ты чё, на самом деле не въехал? — горячо шепчет ему в ухо Хал. — Это же разводка, базар-вокзал! Крышевать они нас будут, продукты забирать! И девок, понял? И Рината с Коростылевым они сами замочили, зуб даю!

— Да ну-у… — недоверчиво тянет Ник, но на всякий случай оглядывается на Эн, стоящую в сторонке. Слова Хала о девках заставляют его насторожиться.

На арене тем временем Семен и десяток мужиков поздоровее, которых отобрал сам Асланов, взваливают на плечи мешки с рыбой. Женщины, вызвавшиеся помочь в наведении порядка на базе военных, беззаботно болтают с солдатами.

— Ну, спасибо вам, товарищи! — Асланов поднимает руку в прощальном жесте. — Выручили.

— Прими благословение, сын мой! — басит Монах, приближаясь к нему.

— Спасибо, батюшка, в другой раз — время не ждет, — отказывается майор. — Через пару дней зайду, договоримся, чтобы службу у нас провести, по всем правилам. А сейчас — спешим мы. Всех благ, товарищи и господа, всех благ!

Утро в общине выдается ранним. Солдаты вперемешку с общинниками тянутся к выходу из Цирка. Бабай, усевшись на ящик возле костра, назначает людей в рыболовецкие бригады. Анна Петровна отправляет детей и женщин обратно в зрительские ряды досыпать, но никто не идет. Община, взбаламученная появлением военных, никак не хочет успокаиваться. Люди действительно получили надежду, у них пропало тоскливое ощущение одиночества. Все понимают: отныне они — не просто несчастные робинзоны, пытающиеся выжить в мертвом городе, у них появились надежные защитники, способные разобраться с любым врагом.

Правда, до сегодняшней ночи ни о каких врагах никто и слыхом не слыхивал, но это никого, кроме Хала, не настораживает.

— Айда, проследим по-тихому, — предлагает он Нику, воспользовавшись тем, что профессор спустился вниз, к Бабаю.

— Я с вами! — Эн встает рядом.

— Нет, — твердо говорит Ник. — Ты останешься. И не возражать.

Эн

Когда Ник вот так говорит: «Не возражать!», когда он «включает тренера», я его не-на-ви-жу! Что я, маленькая? Сама не знаю, что мне делать? А может, мне в Цирке одной страшно оставаться? Монах этот безумный, жуткий, с его молитвами. Мародеры какие-то. Жена Рината воет, как волчица. А ведь и ее мужа, и Коростылева убили совсем рядом с нами. А если бы эти мародеры в Цирк ворвались? Ужас просто…

И вообще — зачем нужно следить за майором и его людьми? Ясно же, что они хотят. Профессор прав — теперь все будет хорошо, жизнь наладится. Я вот Монаху не верю. Он фанатик просто. И люди его слушают, потому что отчаялись. Весь этот бред про Апокалипсис, про семь печатей, про то, что нам Бог дал второй шанс, и грехи надо искупать и все делать согласно церковным правилам… Ну, не знаю. Правила-то они нормальные, конечно. Только вот как быть с мародерами? Их, майор сказал, расстреляют, когда поймают. А как же тогда «не убий»? При этом Монах сам сказал, что люди майора — наши заступники и «славные ратники Христовы». Нело shy;гично же!

Хотя о какой логике можно сейчас вообще говорить? У нас все нелогично, все наперекосяк. Как мы дальше будем жить? Когда сможем вернуться домой? Надо спать, а заснуть я не могу. Лучше бы с Ником и Халом пошла. Можно, конечно, попробовать потихонечку выбраться из Цирка — и за ними. Нет, страшно. Там еще темно, мародеры где-то шастают. Придется сидеть тут и ждать… Эксо-эксо, Кэнди, в общем.

— Ну, и где мы их тут теперь найдем? — поеживаясь от знобкого ветерка, спрашивает Ник у Хала.

Они стоят в паре десятков метров от стены цокольного этажа Цирка, в кромешной темноте. Луна давно скрылась за облаками, звезд тоже не видно. Наступает глухой предутренний час, про который классик написал: «Когда горланят петухи, и нечисть мечется в потемках». Впрочем, никаких потемок нет и в помине. Есть самая настоящая тьма, непроглядная, густая, как нефть.

— Т-ш-шь! — шипит Хал, словно тысяча рассерженных котов. — Слышишь? Базарят! Это они, блин, зуб даю. Погнали!

И они «гонят», ощупью, наобум двигаясь в сторону удаляющихся голосов.

— Где бы прибор ночного видения раздобыть, а? — ворчит Хал, поминутно спотыкаясь.

Ник ковыляет следом, осторожно прощупывая дорогу перед собой обломанной кленовой веткой. Эта импровизированная клюка помогает мало — он тоже постоянно спотыкается, несколько раз падает.

Мрак стоит такой, что можно идти хоть с открытыми, хоть с зажмуренными глазами, поэтому друзья больше полагаются на слух. В ночной тишине разговоры солдат и общинников разносятся далеко окрест. Женщины кокетливо хихикают, что-то зычно говорит Семен, майор Асланов отвечает ему солидным баритоном.

— Куда они тащатся-то, блин? — неизвестно у кого спрашивает Хал. И тут же сам себе отвечает: — В Кремль, что ли? Ник, это у меня глюки — или впереди что-то светится?

Присмотревшись, Ник утвердительно кивает, но тут же вспоминает, что Хал не видит его и добавляет:

— Огонь там. Костер, наверное.

— Значит, точняк — в Кремль. Козлы, блин. — Хал скрипит зубами.

— Почему «козлы»? — удивился Ник. — Асланов, он же так и сказал: «Наша база в Кремле».

— Доить нас будут постоянно. Под боком же, рядышком, блин.

Пропустив мимо ушей очередной Халовский аргумент в копилку его же теории «крышевания», Ник спрашивает:

— Ну чего, идем обратно?

— Ни фига! Надо все до конца разузнать, блин.

На восточной стороне неба появляется светло-серая полоса. Буквально на глазах она расширяется, бледнеет, по краям ее плывут зеленоватые облачные клочья. Ник облегченно вздыхает — ночь заканчивается, наступает утро. Тьма вокруг чуть-чуть, едва заметно, линяет, превращаясь в еще пока густые сумерки.

— Хал, а тебе не кажется, что мы ерундой занимаемся? — в сотый, наверное, раз споткнувшись и здорово ударившись коленом, сквозь стиснутые зубы спрашивает Ник. — Что за нахрен? Ну, вон, дошли они уже до Кремля. Там и есть база. Что ты хотел выяснить-то этой слежкой?

— Фиг знает, — пожимает плечами Хал. Выглядит он смущенным и озадаченным. — Ладно, айда обратно.

— Ну уж нет. — Ник потирает ушибленное колено, выпрямляется и машет в сторону белой Спасской башни, украшенной часами. — Я к ним пойду. Пить охота, да и мужики наши там, Семен…

— Как хочешь. А я в Цирк, блин. Еще пару часов покемарю. Давай, пока!

— Пока! — чувствуя досаду, откликается Ник.