Игры на свежем воздухе - Наталия Курсанина Страница 20

А руки, пальцы хватают нити, уже не зависимо от моей воли. Тянут, кружат их, заворачивают в узоры. Нет… чего-то не хватает. Чего?!

Зеленые нити. Мягкие… нет, не мягкие, липкие. Притягивают, наматываются на руки, держат. Это неправильно! Почему же я так уверена, что этих нитей, этой энергии здесь быть не должно? Она вязкая, нежно зеленая и очень противная. Еще несколько па и я понимаю, что меня просто завернули в кокон из этой полупрозрачной, холодной и липкой паутины. И двигаться не хочется… и думать… и хотеть… я пустая.

Замереть.

Или умереть?

Удар сердца. Музыка чуть стихла и почти закончилась. Как? Я же еще не дотанцевала!

Надо все начать сначала! Я не могу застыть в этом коконе!

Шаг. С пятки на подушечку. Пальцы ноги на себя. Чуть согнуть колени и снова - полной стопой с поднятыми пальцами резкий шаг. Невидимые ножные колокольчики звякнули и застыли. Будто шагаешь не по полу… по воде так шагают… по крови… чтобы не замочить ногти.

Рука тянется вверх и вправо. Ладонью вверх. Большой палец касается безымянного. Я держу небо. Держу мир, такой хрупкий и такой невесомый. Левая рука описывает полукруг и останавливается напротив груди - я в этом мире. Я… Кали.

Откуда-то изнутри смех. Но не тот пьяный смех от вина и вседозволенности за столом. Другой… жестокий и в то же время сильный. Она идет по крови, она держит в руках головы своих врагов и она - всепрощающая Кали. Божественная. Страшная. Родная.

Только раз в жизни я исполняла индийский танец. И то, без восторга. Учить - учила. Но вот танцевать - нетушки! Даже костюм продала. А сейчас тело само вспомнило.

Я уже не могла проконтролировать, где индийские движения, а где куски каты, где танзицюань, а где ушу. Оно само рвалось изнутри, вперемешку, вдребезги раздирая опутавшие меня бледно-зеленые сопли. Нет большей свободы, чем та, которая внутри тебя. Нет большей любви, чем любовь богов. Красно-багровая, испепеляющая тебя, как и все вокруг, энергия тьмы. Багровой тьмы.

Стук сердца был слишком громок. Я слышала его с закрытыми глазами. Только его. Во всей оглушающей тишине огромной пиршественной залы.

Потом я начала дышать. И вместе со мной выдохнули люди.

Я подняла голову. Теперь я знала энергию каждого из них. Я держала их нити в руках, заставляя их сердца биться в такт моему.

«Людишки… Попробуйте только дернуться!» - кажется это не моя мысль. Я повела рукой и они вздрогнули.

Смех внутри. Леденящий кровь смех. Удаляющийся, торжествующий. Меня охватила печаль - танцевать с Кали. Когда я еще сподоблюсь? Первый и последний раз. Я буду помнить. Я буду жалеть. И я всегда смогу верить…

На пол с хрустальным звоном упали две половинки диадемы.

Почему мне раньше казалось, что Бальдар нечеловечески красив, а Рандир смешон? Глядя на перепуганного дворянчика и гордого, хоть и порядком избитого порученца, получалось с точностью наоборот.

«Ника!»

«Тауэр!» - чуть не закричала я вслух от радости. Я снова слышу тебе, остроухий! Как я могла быть такой глухой?

«Это диадема…» - как всегда - коротко и ясно. В шоке я не сразу поняла, что эльф впервые назвал меня по имени. Наверное, он сам удивлен. Замолчал. Но присутствие осталось.

Я посмотрела на Рандира и улыбнулась. Открыто, честно, без перекоса. Он подошел, предложил руку. Я вложила в его ладонь свою. Здесь нам больше делать нечего. Обоим.

В коридоре нас подхватил Тауэр. Рандир позволил перекинуть свою руку через плечо и обвис на эльфе. Я тоже уцепилась с другой стороны. Ноги заплетались. Накатилась слабость после танца с богиней. Надо все-таки заканчивать эти «общения» с богами. То с Норной поспорила, то с Кали станцевала - еще пару таких «знакомств» и можно копыта отбросить.

Хотелось две вещи - горячую ванну и крови. Или наоборот? Нет, все-таки сначала ванну, а потом… если дадут. Еще просить надо. Пока потерплю.

Служанки нашлись в соседнем коридоре. Я их знаю? А пофиг!

- Эй!

- Что желаете, госпожа?

Я же по-прежнему гостья барона! Этого еще никто не отменял.

- Наполните бадью в моей комнате горячей водой. Можно не сильно горячей. Полотенце и чистую рубаху.

Платье… а ну его лесом! Сейчас нет сил разбираться с платьями. Только бы до постели добраться.

Вода была натаскана оперативно - не первый раз замужем. Бадья, литров на двести заполнена на две трети. Хорошо-то как! Температура воды такая, как я люблю - чтобы рака вареного из себя не изображать. Однажды после Игры мы у кого-то на флету [4]по очереди купались. Меня и спросили: «Какую тебе воду наливать?». Я ответила: «Люблю залезать в горячую ванну и остывать вместе с ней!». Народ долго на меня косился, пока я сама не поняла, что ляпнула.

Рубаху мне принесли изо льна. Длинную, но с короткими рукавами. Мое нижнее белье пару раз стиралось, но потом уплыло в неизвестном направлении - застирали значится. Ничего страшного. На реконструкторских фестивалях научишься ходить и по пятнадцатому веку, и по семнадцатому - все так, как раньше было. Без клопов, естественно. Но и без трусов тоже. В панталонах.

До полуночи я досидела. Больше не смогла. Сон не шел. Мысли с упорством вертелись вокруг одного. Боги на меня влияют явно отрицательно. При такой жажде я скоро вампиром стану. И не фэнтэзюшным, а самым натуральным. Стоит только перенапрячь силы и энергии чуть больше стянуть и… получи фашист гранату.

В коридоре было темно, но слабый силуэт на подоконнике угадывался.

- Тауэр?

«Иди»

Мне стало стыдно. Очень стыдно.

- Прости.

«Это не ты. Это диадема. Зачарованная»

- На что?

«На власть»

- Но я не хотела власти!

«Над тобой»

- Черт!

«Иди. Вопросы потом»

Откуда он знает, что я на ногах держусь из последних сил?

- Спасибо.

Заглянуть в щелку. А вдруг спит? Стыдно-то как! Ночью, в комнату к мужчине… подумать совестно! И за поведение свое в зале - тоже стыдно.

- Рандир? - тихонечко.

Может, не ответит?

- Иди сюда. - Так же тихо из глубины комнаты голос.

- Иди…

Я подхожу. В сумраке белеют повязки с темными пятнами.

- Рандир…я…

- Все нормально.

Пауза.

Я боюсь сказать, а уходить уже поздно.

- Подойди, не бойся…

Звук рвущейся ткани. Он разворачивает на предплечье бинт. Я дрожу.