Константа связи - Сергей Слюсаренко Страница 20

— У, сволочь! — Вадим получил болезненный пинок в бок. — Хотел пушку припрятать?

Ему заломили руки за спину и затянули их тонким пластиковым шнурком.

— Встать! — заговорил другой, хриплый и спокойный голос.

Малахов неловко, окончательно перепачкав одежду, поднялся.

— Можете повернуться, ушлепки, — скомандовал тот же голос.

Вадим повернулся и осмотрелся. Три бандита с автоматами, в спортивных штанах, неуместных в такую погоду, и в кожаных куртках стояли напротив. Шип с испачканным землей лицом стоял рядом, и весь его облик выражал только одно: «Я же говорил!»

— Ты почему пушку прятал? — задал вопрос третий, который до сих пор молчал. Он был болезненно худ, глаза лихорадочно блестели. Говорил он отрывисто и не очень внятно.

— Так вы и не говорили — сдавай оружие, — с демонстративным удивлением ответил Вадим. — Сказали бы, я бы отдал.

— До хрена болтаешь, — заключил бандит. — Ваше счастье, что Сип велел всех приводить, а то бы я тут тебя и положил отдыхать, пока кабаны не подтянутся.

Худой, ничего не говоря, двинулся по тропинке вперед.

— Так, взяли свои манатки и за Дряпой быстро! — скомандовал хриплый.

— А как же рюкзаки? — подобострастно возразил Шип, показав бандиту связанные руки.

Хриплый поднял рюкзак Шипа и повесил ему на шею. Потом точно так же повесил второй рюкзак на Малахова. Шею сдавила лямка, а капюшон, который рюкзак сильно натянул, впился в голову, заламывая ее назад. Вадим тихо выругался, кое-как освободил голову из-под капюшона и зашагал вслед за главарем. Но внезапно остановился и сказал хриплому:

— Ружье возьми, мне оно потом пригодится.

— Вот эта пукалка? — вмешался в разговор третий бандит. Он был коренастым мужичком с неестественно широкими плечами. — Зачем она тебе?

— На зайцев ходить, — невозмутимо ответил Малахов.

Бандит взял ружье и, неловко подергав затвор незнакомого оружия, выстрелил в ближайшую сосну. Хоть кора и разлетелась брызгами в сторону, выстрел не причинил дереву никакого вреда.

— Первый раз вижу лоха, который с дробовиком по Зоне бегает. — Бандит стал палить по деревьям, пока не кончились патроны.

— Теперь тащи его. — Коренастый повесил на шею Вадима и ружье.

«Калашникова», отнятый у сталкера, бандит понес сам, видимо, из уважения к оружию.

Шип удивленно глянул на Вадима, не понимая, почему ружье заряжено дробью, после того как они вместе несколько часов снаряжали смертоносные патроны.

Когда уже казалось, что лямка рюкзака перетерла шею до позвонков, лес впереди расступился, и показалось приземистое одноэтажное здание. Две половинки его были соединены остроконечной кирпичной аркой ворот. На ней была прибита перекошенная табличка «Автокооператив ЛОКОМОТИВ». Гараж, вернее, большой гаражный двор запирался проржавелыми воротами, закрытый на такой же ржавый, как и сами ворота, амбарный замок. За воротами сквозь щели виднелся полусгнивший остов ЗИЛа, в прошлом голубого цвета. Вадим подумал, что первая цель достигнута не с такими уж и большими трудностями.

Пленников провели не через ворота, а через небольшую дверь в левом крыле здания. Видимо, когда-то это была будка гаражной охраны. Даже сохранился продавленный диван, на котором много лет по ночам бодрствовали сторожа кооператива, устав от водки и вечного домино.

Сталкера и Вадима подвели к одному из гаражей во дворе. Открылась маленькая дверь, проделанная в стальных воротах, и из гаража пахнуло стоялым воздухом, смесью запахов немытого тела, табака, несвежей пищи и многолетнего перегара. Пленников завели в помещение гаража и заставили спуститься в осмотровую яму, в торце ее был вход в погреб. Сейчас этот пустой погреб был переоборудован под тюрьму. Вадима и Шипа освободили от пластиковых ремешков на запястьях, приковали наручниками к длинной трубе, намертво закрепленной вдоль стены. Дверь в погреб захлопнулась, и наступила кромешная темнота.

Мы сегодня взяли в плен

Сто четырнадцать гиен,

Захватили десять дотов,

Восемнадцать самолетов,

Сто один мотоциклет,

Сто один велосипед.

Нам досталися трофеи:

Сто четыре батареи,

Триста ящиков гранат,

Полевой аэростат

И сто двадцать миллионов

Нерасстрелянных патронов.

Корней Чуковский. «Одолеем Бармалея»

— Ну что, допрыгались? Говорил — нельзя к бандитам ходить, ничем хорошим это не кончится! — немедленно заговорил Шип трагическим шепотом. — Что теперь делать будем? Отсюда не убежать. А убежать — достанут потом где угодно!

— Не суетись, Юра. Заперли — не убили. Разберутся и отпустят. — Вадим ощупывал в темноте наручники, которыми он был прикован к трубе.

— А если не отпустят? — не унимался сталкер.

— Ну, это еще посмотрим. Не отпустить нас — это постараться надо. Ты же матерый сталкер! Неужели всякую хрень в Зоне не боишься, а этих испугался?

— Я ничего не боюсь, — пафосно заявил Шип, — но…

— Ну и молодец, что не боишься. Надо пока отдохнуть. Дай я тебе наручники отстегну, — спокойно сказал Малахов, беря Шипа за запястье.

— Как отстегнешь?

— Ну, как себе расстегнул. Булавкой. — Вадим легко освободил Шипа. — Тут сухо, можно поспать.

— А смысл? Вдруг придут, а мы спим. И без наручников.

— Слушай, ты вообще чего в сталкеры пошел? — не выдержал Вадим. — Все тебе не так, из простой ситуации боишься выпутаться.

— Да я!.. — Шип так и не смог сформулировать «что он» и замолк.

— Тихо, не шуми. Может, чего услышу.

Но в гараже никого не было, и сверху не доносилось ни звука. Вадим, пользуясь давней привычкой в операциях спать, когда есть возможность, заснул чутким сном. Тем более что сидеть в темноте, выпучив глаза, смысла не имело.

Пленников разбудил громкий разговор над головой. За ними пришли. Дверь в погреб распахнулась, пропустив внутрь слабый свет.

— Пошли к Сипу, козлы, — раздался голос; это был все тот же коренастый.

Он стоял на краю ямы, а в темноту каземата шагнул незнакомый бандит.

— Слышь, Бык, а они не пристегнуты, — удивленно протянул он, обнаружив, что пленники спокойно сидят посреди каземата.

— Порежу Тырю, суку! — только и сказал приземистый Бык.

— Да что вы, ребята, в самом деле? — дружелюбно отозвался Вадим. — Мы что, звери какие-то? Мы же, можно сказать, сами к вам шли, чего вы на нас так вызверились?

— Много болтаешь, — отрезал Бык. — Так, Стос, накинь им зип-локи на ручки, не фиг так к Сипу вести. Не любит он такого инцеста.