Бессмертное пламя - Юлия Диппель Страница 20

– Не имею ни малейшего понятия, – едва слышно произнес он в темноту.

– В каком смысле ты не име…

Мое негодование только начало набирать обороты, как его внезапно оборвала рука, плотно зажавшая мне рот.

– Тссс, – шикнул Люциан мне прямо на ухо. Спиной я прижималась к его напрягшемуся телу, но до меня никак не доходило, как он так быстро оказался позади меня.

– Там кто-то есть, – сказал он шепотом. – Не шевелись.

Его теплое дыхание на моей шее сменилось прохладным дуновением ветра после его исчезновения. В остальном, чем бы он там ни занимался, он не издавал ни звука.

И вот я стояла одна посреди дремучего леса, лишь смутно представляя, в какой стороне дорога, и не должна была шевелиться. Ситуация была настолько абсурдная, что мне даже в голову не пришло беспокоиться.

Ровно до того момента, как тишину леса прорезал душераздирающий крик. Очень драматичный крик, как у красавиц блондинок в ужастиках. Я огляделась вокруг. Из-за отдаленных кустов просачивался неяркий свет. Блондинка завопила во второй раз, и, вопреки доводам рассудка, я припустила прямо туда.

– Кто тебя послал? – в мрачном голосе Люциана звенела угроза, эхом отражаясь среди деревьев.

– Нет никаких причин грубить, дорогой мой. Откровенно говоря, я и не собирался прятаться. И, естественно, не рассчитывал, что меня так в высшей степени по-хамски схватят, – этот некто уже не звучал как блондинка из фильма ужасов. – Хотя я уже наслышан, что твое поведение в лучшем случае можно назвать грубым и наглым.

Я все быстрее продвигалась вперед, к размытому свету и странному разговору.

– Отвечай на мой вопрос, – требовал Люциан.

– Птенчик, если бы ты так на меня не набросился, я бы уже давно это сделал. Хотя не скажу, что я против, когда такой привлекательный юноша применяет ко мне силу, – жеманничал голос. – Ну, и кто у нас здесь? – добавил незнакомец лет сорока, когда я ступила на небольшую полянку.

Люциан разогнулся одним резким движением:

– Эй, не отвлекаемся! Кто ты такой и кто тебя послал?

Толстячок неловко встал. Он поправил растрепавшуюся прическу и изящно поклонился Люциану.

– Меня зовут Викториус ван Дреттен. Я – отмеченный праймуса Джирона, который отправил меня передать предложение праймусу по имени Люциан.

– Предложение?

– Именно так, дорогуша, – промурлыкал Викториус, пожирая глазами Люциана. – Не сложно догадаться, что ты со своим хорошеньким телом и есть брахион, известный как Люциан.

Я не смогла сдержать усмешку, увидев, как Люциан закатил глаза. Он отодвинул отмеченного в сторону и начал что-то искать на скале, которую я сначала даже не заметила.

– О, нет-нет-нет, сладкий! Ты можешь завязать мне глаза или что-то в этом роде? – голос Викториуса срывался от напускного возмущения.

– Нет, – рявкнул Люциан, не отрываясь от камня.

– Ой, ну хватит. Я не намерен забывать твой пленительный облик. Не говоря уже о виде сзади.

Люциан проигнорировал все признания своего воздыхателя, видимо, нацеленные на то, чтобы отговорить брахиона стирать ему память.

– Думаю, это не тебе решать, – сказал он и приложил большую ладонь к скале.

– Божечки мои, так упрям и напорист. Настоящий альфа-самец… бесстыдник!.. – тараторил Викториус, ни на секунду не упуская из виду спину бессмертного.

– Тебе никто не говорил, что молчание – золото? – уточнил Люциан.

– Неоднократно, сладенький мой. И каждый раз я отвечаю, что все равно предпочитаю серебро. Золото мне просто не идет. Я выгляжу отвратительно бледным! Не то чтобы я никогда его не надевал, все-таки золото – благороднейший из металлов, а что может идти мне больше, чем…

От пинка Люциана пленник прямо посередине фразы полетел на камни. Точнее, сквозь камни. Викториус просто в них исчез.

– Ээ… Люциан, – неуверенно начала я.

Он нахально мне улыбался:

– Я бы пропустил тебя первой, но не уверен, чем там занят наш «голубок». Поэтому иди за мной. Mi casa es su casa [6].

С этими словами он просто шагнул в каменную стену и исчез, как и вспыхнувший в тот момент свет, а я снова стояла в темноте. Я нервно всплеснула руками. И как меня сюда занесло? Бормоча: «Наверно, я свихнулась», я сделала решительный шаг в скалу.

Никаких неприятных ощущений. Только пару раз меня обдало воздушным потоком, как на входе в супермаркет зимой. Неожиданно я оказалась на своеобразном балконе над гостиной. Слева от меня вниз устремлялась металлическая лестница. Тут было так ярко, просторно и современно, что казалось абсолютно неуместным посреди громадного валуна.

– …слишком однообразно. Я бы добавил больше цвета. Может, поклеил бы обои с очаровательным узором, чтобы прикрыть эти противные стены из натурального камня. Они выглядят ужасно грубыми и холодными. С другой стороны, это опять же в твоем стиле. – Викториуса явно не лишило дара речи все это великолепие, находящееся в буквальном смысле слова нигде. И он не отказывал себе в удовольствии выразить мнение о жилище Люциана. – Пол – отрада для глаз. Что это? Орех? Вишня? А этот диван… При виде него у меня тут же возникают фантазии с тобой в главной роли. Хотя должен признаться, кремовые и коричневые оттенки не идут под мой цвет лица. Но мне же вряд ли удастся уговорить тебя на пару светло-розовых подушечек?

Люциан молча обошел барную стойку, отделяющую гостиную от кухни.

– О. Мой. Бог. Это твоя кровать? Да она же огромная!

– Захлопнись! – скомандовал Люциан и усадил Викториуса на стул, который принес с кухни.

– Ну замечательно! Стоит лишь капельку озаботиться цветовой гаммой, и тебя уже не пускают на диван. Что скажешь, лапонька? Ты не находишь, что этому дому недостает женской ручки?

Если бы я на миг представила, что он мог иметь в виду под «ручкой», мое лицо залила бы краска. Потому что ручки на сто процентов были бы его, а спектакль с жестикуляцией и драматично страдающей миной меня только рассмешил.

– Не слушай его, – проворчал Люциан и позвал меня к себе на диван. Я спустилась по лестнице и села рядом с ним. Диван правда был комфортным, как и предсказывал Викториус.

– Ясно-понятно. Девчонке на диван можно. Девчонок всегда пускают на диван! – надулся он, порывисто закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Сюда, в современную квартиру-студию, он лучше вписывался, чем в лесную чащу снаружи. На нем был надет ансамбль – по-другому и не скажешь – в разных тонах фиолетового. Пурпурный бархатный костюм и рубашка из нежно-лилового шелка. Бежевые туфли и платочек в кармане пиджака выгодно оттеняли соломенные волосы, уложенные на косой пробор. Вместо галстука или бабочки воротничок поддерживал аккуратно завязанный шейный платок баклажанового цвета. А из-под воротничка выглядывало странное переплетение светлых линий на его шее. Оно напоминало печать, полученную мной от Люциана, только форма не круглая.