Наследница Единорогов - Энн Маккефри Страница 20

– По чести сказать, – ответил Рафик, – та из моих жен, которая выше ростом, так некрасива, что ее легко можно принять за мужчину, и как женщина она для меня не годится; а та, что поменьше, слишком молода для того, чтобы разделить со мной ложе. Оба брака были заключены для того, чтобы связать себя более тесными узами с нео-хаддитами, а вовсе не из страсти или желания.

Калум поперхнулся под своей вуалью. Гилл протянул руку под столом и ущипнул его сквозь многослойный полишелк за некую часть тела – достаточно сильно, чтобы это заставило Калума проглотить все, что он собирался было сказать.

Хафиз весело посмеялся над рассказом Рафика о его супружеских проблемах: похоже, получив возможность поддразнивать своего племянника неудачной сделкой, которую тот совершил, присоединившись к нео-хаддитам, он смягчился и был теперь более расположен помочь Рафику. Однако перерегистрация нового маяка на имя Рафика и Гилла, предупредил он, будет нелегким делом, которое потребует некоторой суммы, чтобы подмазать определенных людей: не все, сказало он, столь либеральны в своих взглядах, как он, Хафиз. Однако он будет рад устроить это дело, если Рафик сможет предоставить в его распоряжение определенную сумму.

– Это напомнило мне еще об одном небольшом моменте, – сказал Рафик, показывая Хафизу акции “Объединенных Производителей”.

– Разумеется, эти бумаги можно перевести в кредиты Федерации, – проговорил Хафиз, быстро просмотрев сертификаты, – правда, с существенной скидкой.

– Скидка на акции компании, признанной во всей Галактике, которые, несомненно, поднимутся в цене, должна быть практически номинальной, – возразил Рафик.

Хафиз улыбнулся:

– Не сказано ли в Книге Третьего Пророка: “Не считай среди достояния твоего свет далекой звезды, ибо кто знает? – в то время, когда свет ее достиг твоих глаз, быть может, она уже мертва”? – он взглянул на Акорну, которая беспокойно возилась под своими белыми покровами, заставляя серьезно нервничать Калума и Гилла. – Однако твоя младшая жена, как я вижу, в некотором беспокойстве. Возможно, твои жены захотят направиться в подготовленные для них комнаты, пока мы урегулируем мелкие проблемы скидок при продаже акций и выплат, необходимых для ускорения регистрации нового маяка? Или, может быть, им захочется погулять во внешнем садике? Я могу позвать одну из своих женщин, чтобы она сопровождала их.

– В этом нет необходимости, – поднимаясь на ноги, ответил Гилл. – Я почту за честь сопровождать дам.

Рафик улыбнулся ангельской улыбкой:

– Я полностью доверяю моему партнеру, – уверил он Хафиза. – Если он доверяет мне довести до конца наши переговоры, то и я могу доверить ему мою честь и честь моих женщин.

– В особенности, – Хафиз не отказал себе в удовольствии подпустить племяннику шпильку, благо Гилл и две “жены” Рафика удалились, – поскольку одна из них, по твоим собственным словам, слишком некрасива, чтобы спать с ней, а вторая слишком мала.

– Именно так, – жизнерадостно подтвердил График. – А теперь, возвращаясь к скидкам…

Едва они скрылись за цветущим кустарником внешнего сада, Калум откинул свою многослойную вуаль и глубоко вздохнул.

– Я убью Рафика, – объявил он.

Гилл хихикнул.

– Не забывай ходить мелкими шажками, как и положено женщине, – поддразнил он товарища, – и лучше опусти вуаль. Хотя Рафик и предупредил, что ты страшна, как мужик, у Хафиза могут возникнуть кое-какие подозрения, если он увидит, что тебе неплохо было бы побриться.

– Остается надеяться, что они закончат расшаркиваться друг перед другом, и мы сможем вернуться на корабль, – кисло проговорил Калум, но вуаль, тем не менее, на лицо набросил. – Я устал от этого маскарада.

Акорна потянула Гилла за рукав и указала на траву, росшую вокруг каждого из синих поющих камней.

– Что?.. Да, конечно, милая, можешь перекусить, если тебе хочется. Ты была хорошей девочкой. Только помни, если мы услышим, что кто-то идет, тебе надо прикрыть голову. Поющие камни нас предупредят, – прибавил Гилл, взглянув на Калума так, словно тот собирался его в чем-то обвинить.

– Но мне ты не позволил снять вуаль!

– Скромность, только скоромность, – снова хихикнул Гилл. – Кроме того, тебе не нужно есть. Ты же знаешь, Акорне с ее метаболизмом нужно что-то более существенное, чем блюдечко шербета. К тому же, если Хафиз собирается оставить нас на обед, там, скорее всего, будут в основном мясные блюда – а ты же знаешь, что она их не ест.

Акорна, не обращая внимания на разгоревшийся спор двух своих опекунов, тихо опустилась на колени, напоминая при этом белый сугроб, откинула вуаль и принялась объедать нежные верхушки травы.

– Хорошая девочка, хорошая, – ободрил ее Гилл. – только под корень ее не съедай.

– Делать дырки в траве – грубо, – проговорила Акорна. – Это “нет”.

– Очень большое “нет” в чьем-нибудь другом саду, – согласился Гилл. – Но, я думаю, здесь ее все равно подстригают, так что, если ты съешь дюйм-другой сверху, ничего плохого не будет.

Пять нот, издаваемых поющими камнями, прозвучали внезапно и очень быстро. Акорна попыталась вскочить, но многослойная полупрозрачная ткань сковывала ее движения: она упала бы, если бы Гилл не схватил ее за руку и не поставил прямо. Когда Рафик и Хафиз появились в поле зрения, девочка все еще сражалась со своей вуалью, пытаясь прикрыть лицо.

Хафиз вскинул брови в изумлении и поторопился подойти поближе к Акорне:

– Во имя пейсов Третьего пророка! – воскликнул он. – Вот это действительно редкость! Рафик, любимый мой племянник, я верю, что мы можем прийти к соглашению, устраивающему нас обоих, с существенно меньшими затратами, чем я ожидал!

– Дядя, – с упреком проговорил Рафик, – прошу тебя не оскорблять скромность моих жен и честь моей семьи…

Однако он опоздал: Хафиз уже поглаживал короткий рог, росший изо лба Акорны. Она стояла совершенно неподвижно, и только сузившиеся зрачки выдавали ее огорчение и замешательство.

– Ты жаловался на то, что эта жена слишком молода, чтобы от нее была какая-то польза, – не отводя глаз от Акорны, проговорил Хафиз. – Какая радость, что твои новые друзья-верующие придерживаются старых традиций не только в вопросах полигамии и хиджаба, но и в вопросах развода! Нет ничего проще, чем тихий семейный развод, который одновременно избавит тебя от нежеланной связи и позволит мне приобрести новую редкость.

– Об этом нечего и думать! – возразил Рафик. – Ее семья доверила девушку мне; заботиться о ней – мой священный долг.

– Тогда они, несомненно, будут счастливы слышать, что отныне она будет озарять своим присутствием дом такого почтенного и достойного коллекционера, как я, – радостно заявил Хафиз. – Я приму все религиозные запреты, которые соблюдает ваша секта, и всей душой готов чтить их. Она может жить в тех комнатах, которые я приготовил на сегодня для тебя и твоих жен; я предоставлю их ей в ее полное распоряжение, туда не будет заходить никто, кроме ее слуг, так что верования нео-хаддитов ничто не оскорбит. Ты сможешь честно сказать ее семье, что она окружена всей возможной роскошью.