Последний трюк - Себастьян де Кастелл Страница 20

– Да.

– Тогда, по-моему, ты неправильно понял наши отношения, отец.

Я порылся в кармане и протянул ему карты, которые прислала мама.

– Когда в следующий раз увидишь Бене-маат, обязательно верни ей это. Мне они ни к чему.

Мой отец редко теряет дар речи. Он смотрел на карты в моей руке с лицом спокойным, как неподвижная вода, но ярость в его глазах заставила меня потянуться к футлярам с порошками. Шелла предупреждала, что однажды мой бойкий язычок заведёт меня слишком далеко.

«Предки, пусть это будет не сегодня. Я не готов».

Я уже собирался вытащить порошки, когда тыльной стороной руки отец ударил меня так сильно, что я отшатнулся. Когда я ударился о стену, из-за иллюзии пустыни мне показалось, что меня поддерживает сам воздух. Я не мог припомнить, когда в последний раз отец меня бил. Если в твоём распоряжении десятки заклинаний, с помощью которых ты можешь наказать непослушного ребёнка, такая чисто физическая реакция кажется… грубой.

Инстинкты, развившиеся у меня в течение последних трёх лет борьбы с врагами, пытавшимися запугать меня с помощью жестокости, вернули мне арта валар. Я улыбнулся Верховному магу народа джен-теп.

– А сегодня мы будем танцевать, отец?

«Неплохо, – подумал я. – Ты говоришь почти уверенно».

И вновь он застал меня врасплох, хотя на этот раз его слова ранили меня сильнее, чем я ожидал.

– Ты хотя бы представляешь, как сильно Бене-маат тебя любит? Она вырастила тебя, заботилась о тебе, её магия истекала кровью каждый раз, когда она пыталась исцелить тебя от Чёрной Тени.

– А потом она…

– Она совершила ошибку! – закричал отец. – Я совершил ошибку! Ни один родитель не должен видеть, как на лице его ребёнка расцветает Чёрная Тень, зная, что с каждым днём это приближает его к безумию! К безумию, которое овладело твоей бабушкой, сделав её настолько жестокой, что мне пришлось её убить!

Он так сильно сжал губы, что я понял: он сдерживается, чтобы не ударить меня снова.

– Мы совершили ужасную ошибку. С тех пор Бене-маат каждый день искала способы восстановить твои татуировки, даже когда весь Совет нашего клана ей запретил. И после всего этого ты говоришь о ней с таким презрением?

Три года я был изгнанником, на меня охотились наёмные маги и ищейки (некоторых из них послал за моей головой отец), но я никак не думал, что он способен заставить меня ещё и почувствовать свою вину.

Наверное, я ошибался.

– Оставь карты себе, – сказал отец, возвращая их. – Они подарок судьбы. Это возможность для твоей матери поговорить с тобой на… на твоём языке. Ты должен их ценить.

Он ссутулил плечи, чего я никогда раньше не видел. Его гордо очерченные щёки и подбородок, казалось, обрюзгли от такой неподдельной усталости, что, будь у меня сердце подобрее, оно заныло бы от сочувствия. Но я не мог выказать слабость. Слишком часто моя семья манипулировала мной в своих целях.

– Я не стану убивать ради тебя ребёнка, отец.

– Ты сделаешь это не ради меня. Ты сделаешь это ради неё.

Ещё одним движением пальцев он вызвал видение. Королева Джиневра стояла на коленях на земле, в её испуганных глазах отражался силуэт воина-берабеска, занёсшего над ней клинок-казхан.

– Визири приведут свои армии в Даром, и первое, что они сделают, проломив ворота дворца, – обезглавят маленькую девочку, которую ты, похоже, обожаешь гораздо больше, чем собственную семью. Они принесут её останки в дар своему Богу.

Меня пробрал холодный озноб, но я не позволил словам и иллюзиям отца затуманить мой разум.

– Тогда я найду другой способ её защитить. Королева никогда бы не попросила убить ради неё ребёнка. Кроме того – на случай, если ты не заметил – маршалы и Шептуны негативно относятся к тому, что я делаю за них их работу. Как думаешь, почему они заставили Ториан накачать меня и затащить в ту комнату для бессмысленного испытания, зная, что я попытаюсь сбежать, и просто желая посмотреть, смогу ли я…

Последнее слово замерло у меня на губах, когда до меня дошла абсурдность моих слов.

«Вот негодяй!»

Ке-хеопс рассмеялся, заставив изображение Джиневры исчезнуть.

– Для картёжника ты плохо умеешь прятать свою сдачу. Может, однажды тебе стоит научить меня той игре, которая так увлекает игроков… Как она называется? Покер?

Я не обратил внимания на насмешку. Я был слишком занят тем, что заново переживал каждый момент своего пребывания в покоях Шептунов.

– Они знали о Боге берабесков ещё до твоего появления.

Что я несу. Конечно, Шептуны должны были знать или, по крайней мере, подозревать, что в Берабеске происходит что-то серьёзное. У них шпионы на всём континенте. Хотя визири и охотились за иностранными агентами, кое-какие слухи, должно быть, просочились из Махан Мебаба и сделали свидетельства моего отца ещё более ценными.

– Они проверяли не тебя, – сказал я. – Они проверяли меня. Чтобы проникнуть в Берабеск и убить Бога, нужен некто, хорошо разбирающийся в магии, но тот, кого не могут выследить правоверные. Некто с необычайными уловками и мастерством. Некто верный королеве, не дароменский житель… Известный как бывший преступник, от которого легко отречься, когда его схватят, потому что преуспеет он или потерпит неудачу, правоверные не позволят ему уйти из Берабеска живым.

Отец смотрел на меня сверху вниз с чем-то сродни сочувствию.

– Ты выбрал жизнь изгнанника, Ке-хелиос. Путь изгоя. Тебе следовало бы знать, что найдутся те, кто попытается использовать тебя.

«И не все они оказались моими родственниками».

– Королева никогда не одобрит убийство ребёнка, – настаивал я.

– Даже ради спасения собственного народа? Численность берабесков втрое превосходит численность населения Дарома, владений джен-теп и Гитабрии, вместе взятых. Только вздорные религиозные верования берабесков не дают им господствовать на всём континенте. Этот их Бог, настоящий он или нет, объединит их в армию, какой никогда ещё не видел мир. Для визирей берабесков мы, остальные – язычники и богохульники. Берабески уничтожат всё на своём пути.

– Но почему я? – спросил я, чувствуя, что проигрываю спор, и говоря тоном именно такого капризного ребёнка, каким и считал меня отец. – В мире полно обученных шпионов и убийц. Почему я должен быть тем…

– Потому что ты гораздо опаснее любого наёмного убийцы, Ке-хелиос. Ты непредсказуем. Твои враги идут на тебя с мечами и заклинаниями, а ты побеждаешь их с помощью игральных карт и трюков с монетами. Наёмные маги, маги-ищейки, лорд-маги… Все они встретили смерть от твоих рук. В мире, полном убийц и обманщиков, ты постоянно находишь способы выжить, извлекаешь знания из каждого столкновения, учишься, чтобы стать ещё опаснее для своих врагов, и всё это с помощью простого заклинания дыхания и взрывающихся порошков.