Избранная и беглец - Оливия Штерн Страница 20

— Не дергайся. И не глупи.

Один из криссан шевельнулся, но Оллин решительно сдернул предохранитель.

— Убирайтесь.

— Верните нам образец, — произнес криссанин, — эта особь сбежала, но она нужна нам.

За спиной надрывно всхлипнула Айрис, и Оллин разозлился.

— С чего бы мне ее вам возвращать? Вы ее потеряли. Если бы я ее не вытащил, то ее бы утопили. Так что теперь она принадлежит мне.

— Вы не понимаете, — криссанин развел в стороны пустые руки, — особь благополучно пережила имплантацию и, скорее всего, дальнейшая трансформа тоже пойдет гладко. Такое случается, прямо скажем, нечасто. А мы ограничены во времени… Послушайте, вы же говорите на языке Федерации, ну в самом деле… Вам известно, что такое Поддержка?

Оллин только плечами передернул.

— Знать не знаю ни о какой Поддержке. А эта… особь, как вы изволили ее назвать, теперь моя. Я ее выловил из озера, так что… уходите.

— И вы что, выстрелите в нас? — совершенно невинно поинтересовался криссанин, в то время как его товарищ добыл из кармана планшет, развернул голограмму и принялся что-то там настойчиво перелистывать.

— Выстрелю. — Оллин улыбнулся.

— Вы не можете стрелять в Поддержку.

— Никто больше не будет мне говорить, что я могу делать, а чего не могу.

В это время криссанин положил планшет обратно в карман.

— Послушайте, господин Делайн. Зачем вам все это? Вы же законопослушный гражданин Федерации. Наследник, в шаге от правления. Не стоит лезть туда, куда… в общем, не стоит. То, что Федерация не лезет во внутренние дела планеты, еще не значит, что вы имеете право лезть в дела Федерации.

— Почему… вы меня так назвали? — Он вцепился в винтовку так, словно она была единственным шансом на спасение. — Почему?..

А в груди вдруг сделалось горячо и щекотно, как будто он был маленьким и мелкими осторожными шажками подбирался к великой тайне.

Криссане снова переглянулись. Медленно шагнули вперед.

— Ну как же… господин Делайн… мы вас знаем. Федерация еще не слишком велика… Цивилизованных нод не так уж и много, можно поискать. И найти. А Рамелия — известное место. И вы оттуда, даже искать долго не пришлось.

И подходили — медленно, крадучись, словно хищники.

Впрочем, тот хищник, что сидел глубоко внутри Оллина, не дремал, наблюдая за маневрами криссан. И именно аватар как будто толкнулся в ребра, заставляя стряхнуть оцепенение. Оллин взмахнул винтовкой и рыкнул:

— А ну, назад! Я вас сейчас застрелю, будь вы хоть трижды Поддержка. И никто об этом не узнает. Двигайте отсюда.

— Отдайте нам особь.

— Сейчас, прям вот так и отдам.

Внезапно чуткий слух модификанта уловил отдаленное жужжание, которое стремительно приближалось, превращаясь в рев.

И в тот момент, когда, закладывая крутой вираж, на них начал падать звездолет, очень сильно напоминающий галактический истребитель класса А, Оллин успел извернуться, подхватить Айрис и метнуться к единственному убежищу.

Прямо за спиной жарко полыхнуло, он заорал от боли в обожженной спине, но все же закрыл собой женщину, обнимая, вжимая в себя… В следующий миг они оба упали на землю, Оллин перекатился на бок, рыча. Перед глазами все наливалось тьмой, спину пекло и дергало так, что он едва удержался на кромке сознания.

— В корабль, — прохрипел он, рывком поднимая Айрис, толкая ее к открытому люку, — давай, быстрее!

Он ухитрился забросить ее в люк и нырнуть туда сам до того, как ослепительно-белый жар снова опалил их, врываясь внутрь.

«Ну, все», — мелькнула обреченная мысль, когда Оллин таращился на катящуюся прямо на него волну огня.

Но ничего не произошло. Жидкое пламя как будто разбилось о невидимую преграду, стекло на землю.

— Включен силовой барьер, — невозмутимо отчитался корабль, — в соответствии с инструкцией с целью обеспечения сохранности корпуса.

Оллин замотал головой. Что же у него там со спиной? А, плевать. Пройдет. Сейчас, похоже, нужно срочно убираться с Эрфеста. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — внезапно появившиеся ребята хотели убить именно его, Оллина, а заодно поджарили тех двоих, что называли себя Поддержкой.

— Задраить люк, готовиться к взлету, — прохрипел Оллин и посмотрел на Айрис.

Она была перемазана землей и гарью, но, похоже, не пострадала. Стояла на полусогнутых ногах, прижавшись спиной к переборке, и округлившимися глазами смотрела то на ревущее пламя, то на Оллина.

Потом люк закрылся, и взгляд серых глаз остановился на Оллине.

Айрис молчала. Потом, опомнившись, попыталась прикрыться, но Оллин поднялся на ноги и, схватив ее за руку, поволок к амортизационным креслам. Толкнул на место второго пилота. Рыкнул:

— Не дергайся!

Трясущимися руками защелкнул ремни. Упал в кресло сам — и завыл в голос от чудовищной боли в спине. Ожог… наверняка там лархов ожог.

Но все-таки пересилил себя, дотянулся до штурвала и дернул его на себя.

— Взлетаем.

— Выполняю, — прошелестел корабль.

И синее небо рухнуло на панорамное окно, распадаясь на муть облаков и растворяясь в темноте. Айрис вскрикнула.

— Авторегистрация отключена? — прорычал он уже кораблю. — Отвечай!

— Авторегистрация включается в фоновом режиме каждые синхронизированные сутки, — последовал ответ.

— Отключить! — Оллин почти проревел это.

Понятно, как их засекли. А он не додумался.

Боль с новой силой вгрызлась в спину, но это ничего, модификанты живучие, немного потерпеть, и все заживет… Ну, или потерпеть, а потом полечиться. Накатила дурнота, краски стремительно начали меркнуть.

Последнее, о чем он успел подумать — криссанин называл его Делайном. Почему?

Она смотрела и не могла оторваться, не могла даже отвести взгляда от окна в виде неправильного овала. Синее небо стремительно надвинулось, невидимая сила мягко вжала в кресло. Несколько раз снаружи все подергивалось дымкой, густой, словно туман на болотах, а потом вдруг синева закончилась, и перед Айрис развернулось бесконечное ночное небо. Оно было повсюду, это небо — сверху, внизу, насколько хватало взгляда, справа и слева. Чувствуя, как во рту скапливается кислая слюна, Айрис вытянула шею и где-то в самом низу увидела стремительно удаляющийся шар, сине-зеленый, как будто разукрашенный белоснежными пенками.

И тогда Айрис тихо заплакала, потому что пришло понимание: она умерла, за ней пришел слуга темной ипостаси Двуединого и увел ее в темные хоромы. И больше никогда она не увидит своего сыночка, а он вырастет и даже знать не будет о том, что у него была мама и эта мама любила своего малыша больше жизни.

Конец ознакомительного фрагмента