Безвременье страсти - Лера Зима Страница 20

Валентин подошел, обхватил ладонями ее груди, и Элина не успела ничего сообразить, так как их губы соприкоснулись. Элина ощутила его влажный язык во рту и прикоснулась к нему сама. Пальцы Валентина сжали ее соски. Ее сердце забилось чаще. Валентин оторвался от ее губ и проскользил к ее шее, а затем к ушам. Горячее дыхание обожгло ее мочку, и он сказал ей: Ты такая удивительная, я таких еще не встречал. Из уст девушки в ответ вырвался только вздох. Они продолжали стоять, друг напротив друга. Элина подумала, что сейчас Валентин предложит прилечь на его диванчик, но нет. Он зацеловал ее шею и стал спускаться ниже, пока не дошел до грудей. Он взял ее сосок в губы, а второй сжал пальцами.

– Аа-а-а, ну почему ты так хорошо делаешь? – чуть ли не прокричала Элина, – кто тебя так научил?

Если бы юноша не был занят, он, пожалуй, ответил бы, что никто не учил, и более того, случилось все по наитию. Настолько непредсказуемой и удивительной оказалась для него открывшаяся страсть, заставляя его делать так, как он еще никогда и никому не делал. А он скользил все ниже, покрывая поцелуями ее груди, живот, и дотянулся ниже пупка. Решительным движением он стащил с нее штаны.

– О! Даже с трусиками одним движением! – только и смогла протянуть Элина. Она не сопротивлялась. Валентин сел перед ней на колени, обхватил за упругие ягодицы и принялся ласкать ее языком. Ему быстро удалось найти волшебную точку, как он называл клитор для себя, что до этого далеко не всегда получалось – все женщины на удивление были разными. Он замедлялся и ускорялся, замедлялся и ускорялся. Правую руку он протянул вверх и схватил Элину за грудь (которую она отпустила, до этого сама себя держала за обе груди) и аккуратно сжал ее. Сквозь грудь он чувствовал, слышал биение ее сердца. Оно нарастало, как будто готовое выпрыгнуть из грудной клетки. Валентин не сбавлял темпа, и, наконец, Элина закричала. То ли стон, то ли крик удовольствия.

– Ааа, аа-а – ее возбуждающие стенания раздавались одно за другим. И когда стоны утихли, Валентин встал, взял ее на руки и отнес на диван, где они полусидя-полулежа разместились.

Элина все никак не могла прийти в себя, приятная нега застилала ее.

– Валентин, ах, я так люблю тебя. Ты ты такой невероятный. Это фейерверк. С тобой я словно не здесь.

– Я тебя тоже люблю, дорогая, – произнес юноша.

– Валентин, подожди, не уходи.

– Я и не думал уходить.

– С тобой так хорошо. Мы вместе, вдвоем, у бескрайнего моря. Голубая-голубая вода, в которой переливаются блики солнца. И я стою по колено в воде и смотрю на морское дно. Вода успокаивается, и я вижу песчаное, словно из мелких золотых крупинок, дно, на котором лежат перламутровые раковины, ленивая морская звезда и плавают стайки необычных цветных рыб. И ты рядом, обнимаешь меня, мой принц, мой герой.

– Вот это у тебя внутреннее зрение!

– У меня всегда была богатая фантазия. – Элина, похоже, уже пришла в себя, и с этими словами нащупала член Валентина, прямо сквозь штаны. Он не сопротивлялся.

– А ты меня хочешь? – спросила она.

– Конечно, малышка! – с трудом выговорил он, еле дыша. Элине показалось, что она даже сквозь штаны чувствовала, как там все пульсировало.

Но теперь сюрприз ждал Валентина. Элина, конечно, не могла похвастаться опытом секса, которого у нее попросту не было. Но нельзя сказать, что она ничего не знала об отношениях мужчин и женщин. Ее мама не была многословна на эту тему, но про аистов да капусту врать тоже не стала – просто обходила этот неловкий момент стороной. Видимо, полагая, что все вопросы найдут свои ответы как-нибудь сами. Так, в общем-то, оно и случилось.

Еще в детстве, в далеком-далеком, ее подозвал мальчик из соседнего двора и все объяснил, с помощью грубых и матерных слов, и Элина узнала все. Это было грубо, дико, но она чувствовала, что ей нравится это знать. А потом, она уже сама просвещала мелюзгу и учила мальчишек, как надо признаваться в любви. Если тебе девочка очень нравится, – говорила она, – так ей и скажи: я хочу тебя трахнуть. (За что ему потом очень и очень влетело от взрослых).

И вот теперь пришла пора применить все свои познания на практике.

Элина чуть расстегнула его штаны и ухватилась за твердый, наливающийся бордовым цветом член. Осторожно сжала в кулак, почувствовала, как он пульсирует.

– Хочешь меня? – еще раз спросила она. Валентин только кивнул.

Элина спустилась на колени и обхватила разгоряченную головку губами, поиграла языком и принялась двигать головой, помогая еще и руками. Долго ждать не пришлось. Элина ощущала, как пульсирует член, и как все сильнее бьется его сердце, как он вот-вот потеряет над собой контроль.

– А-а-а, – Воскликнул он и зарычал как зверь. – Не могу больше! – Видимо, полагая, что Элина должна остановиться или ослабить хватку, освободить его член.

Но она продолжила наступление. Теплая струя ударила в ее рот, а Валентин кричал и стонал, а затем стал переводить дыхание. Как будто затуманенным взглядом он смотрел на нее, толко и сумев выговорить: Ты невероятная.

Элина сглотнула и улыбнулась, глядя в его зеленые глаза.

– У меня получилось? – спросила она невинно.

– Детка, я люблю тебя. – Валентин потянул ее на себя и крепко прижал к груди.

Просидев некоторое время в обнимку, слушая биение сердца друг друга.

– В следующий раз я хочу, чтобы твоя рубашка была расстегнута! Или я сама ее на тебе расстегну. – И с этими словами она сделала то, что следовало сделать ранее. Расстегнула верхние пуговицы, и заметила амулет в виде сердечка на его груди. Он переливался загадочными цветами. Что-то нехорошее подумалось Элине, но она промолчала.

– Учту на будущее! А еще у меня кровать есть, выдвигается! – сказал Валентин.

– Что же ты сразу не сказал?

– Как-то само собой вышло, но кровать тоже есть.

– Ты был великолепен. А кровать нам еще пригодится, дорогой.

Наконец, они принялись одеваться.

– И как часто ты так расстегиваешь лифчик? – Спросил Валентин, глядя, как девушка застегивала бюстгальтер. – Застежка впереди специально, чтобы тебе было удобнее сиськи показывать кавалерам?

– Тебе первому! О чем ты думаешь? – Воскликнула Элина, но увидев что юноша застыдился своего вопроса, что покраснел, смилостивилась и уже спокойным голосом пояснила – И вообще, мне самой так его удобнее надевать и снимать… перед сном. А ты, наверное, предпочел бы трусики на мне с такой же застежкой спереди? Проказник? – не унималась она. И задумалась.

– Ты тогда сказал, что таких не встречал,  – вспомнила Элина. – Каких? Таких доступных?

– Таких родных мне. – Пояснил Валентин.

– А кулончик твой, в виде сердца, скажи, это в память о какой-то любви? – наконец решилась спросить Элина.

– Нет, дорогая. Это досталось в наследство от бабушки. Старинная семейная реликвия.