«Все по местам!» Возвращение «Варяга» - Глеб Дойников Страница 20

— Это хорошо, что вы, товарищ Великий князь, меня слушаете. А плохо только то, что при этом самостоятельно думать вы отказываетесь совершенно. Какого, спрашивается, хера вы в атаку бросаетесь, как Чапай на лихом коне, вместо того чтобы пристрелить этого горлопана ротмистра на полуслове? — про Чапая Михаил, понятно, знать еще не мог, но смысл вполне понял, Балк, еще не отошедший от боя, полностью переключился на «несовременный» режим. — Слово офицера, если вы меня действительно сейчас из того же нагана не шлепнете или под суд не отдадите, при следующем таком фортеле я вам не мясо навылет прострелю, а колено раздроблю на хрен. Потому что страной и на протезе руководить можно, если что. А с пробитой башкой или вывернутыми кишками делать это несколько несподручно. Мы, между прочим, в этой никому не нужной мясорубке потеряли только убитыми пятую часть наличествующих людей. А еще есть куча раненых… И шансы у ВАС лежать там были выше, чем у среднего солдатика, так как вы более заметная мишень, а рукопашному бою пока нормально не обучились! А кто вообще должен был остановить этот идиотизм со штыковой в зародыше? ВЫ!

— Объяснитесь, капитан. Вы же сами мне сообщили, что в скором времени я наследником Императорского престола быть перестану. Что до суда, то итог нашей беседы будет всецело зависеть от мотивов, которыми вы руководствовались.

— Объясняю. Ваш царственный брат о том, что он не только владеет Россией, но и принадлежит ей от макушки до кончика хрена (про ноги не говорю, без них, как я уже сказал, и обойтись можно), забыл еще хуже, чем вы. Только вы хоть в бой бросились, что пусть было и глупо, но почетно, ибо за Россию… А он — в любовь, понимаешь, причем бесперспективную. Что такое гемофилия, в курсе?

Что-то про эту тему Михаил знал, а чего не знал — Балк объяснил, в меру своих сил, конечно.

— Ну неужели, якорь вашей разведке в задницу, нельзя было проверить родословную невесты? Там же гемофилик на гемофилике сидит и таким же погоняет. И вот результат — ваш брат по его линии оказывается последним здоровым мужчиной. Наследник Алексей… Выжить-то он выживет. У нас аж до 14 лет дотянул, значит, доживет и тут. Но будет ли способен полноценно руководить страной, будучи серьезно больным человеком? Возможно, да, при правильном воспитании, чтобы не на своей болезни зацикливался, а на судьбах страны. Думаете, ему для этого дядя, понюхавший пороху и знающий, что такое «ура-патриотизм» и что такое «больно, когда в тебя попадает пуля», не пригодится? Так что, Ваше Императорское Высочество, в могилку под залпы совместного русско-японского салюта — а они вышлют делегацию, они сейчас пока пытаются показать себя вполне европейцами — вам пока рановато. И потом, от покушений ваш брат не застрахован. Кто тогда регентом будет и доведет Алексея до совершеннолетия? Алиса? Тогда Россия точно под Германию ляжет.

— Аликс Германию ненавидит больше вашего, так что как именно она будет виновна в том, что Россия под нее ляжет, непонятно. И почему вы, товарищ капитан, мне сразу про это не рассказали? Отвечайте.

— Во-первых, вы так заинтересовались танками и прочими стреляющими игрушками, — усмехнулся Балк, — что о более серьезных вещах думать времени не было. Во-вторых, мне и самому было не до того. Оборона перешейка, японский брандер взорвать надо было, прочие дела неотложные (тут Балк немного запнулся, вспомнив о ждущей его в Артуре Верочке Гаршиной, роман с которой периодически отрывал его от войны и остального мира то на день, то на два). А в-третьих… Обо всем рассказывать не просто долго, а очень долго. Болезнь наследника — такая мелочь на фоне прочих болезней всей России, смертельных болезней, замечу, что гроша ломаного не стоит. Если вкратце — в моей истории ваш брат довел страну до революции, вернее, до трех. И после последней из них французская революция перестала быть пугалом для дворян и аристократов всего мира… Померкла, как звезда с восходом солнца (успокаиваясь, Балк все более соответствовал духу времени, и именно это превращение окончательно убедило Михаила в его правдивости). Без вас, Ваше Высочество, нам инерцию системы и ход истории не переломить. И ломать ее надо будет не танками, а взвешенной и неприятной многим политикой. А по поводу Аликс и Германии — Россия, «верная союзническому долгу», влезет в войну неготовой. Причем вляпается в войну, России совершенно не нужную, и закономерно, спасая своего кредитора — Францию, пропадет сама. Это как человек, который взял кредит в банке, оказывается обязанным этот банк защищать от вооруженных грабителей, а после того, как они его пристрелят, банк, спасенный им, еще и будет требовать возврата кредита с его наследников. Союзнички, мать их…

За дверью загомонили, заорали. Михаил быстро протянул наган обратно Балку.

— Прикажите впустить, капитан. Нам только стрельбы здесь не хватало.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество, — и, открыв дверь: — Бурнос, пропустить!

Когда группа врачей и офицеров под водительством начальника санитарного поезда ввалилась в палату, Михаил со скучающим выражением лица сидел, опершись спиной на подушки.

— Господа. Я ценю ваше беспокойство о моем здоровье, но, клянусь Богом, рана легкая. А сейчас — прошу вас оставить нас с капитаном 2-го ранга Балком наедине. Петр Степанович, — обратился он к лекарю, — я с удовольствием подвергнусь назначенным вами процедурам, осмотрам, клистирам, наконец — но только через полчаса.

— Час! — быстро ввернул Балк.

— Хорошо, час. Товарищ Ржевский, отпустите Бурноса, а сами заступайте на пост. Приказ прежний.

— Кстати, Бурнос мне сегодня жизнь спас… — задумчиво произнес Михаил, устраивая больную ногу поудобнее. — Когда мы к нашим окопам ковыляли, я случайно наступил простреленной вами ногой на одного из тех японцев, что нам пулеметы утром взорвали… Их там было двое, и как они умудрились так спрятаться в траве, что по ним полк пробежал, а их никто не заметил — не знаю. Тот, об которого я споткнулся, был опасно ранен, а вот второй был жив и весьма проворен… Но против Бурноса — как вы выражаетесь, «без шансов». Ладно, давайте о главном: что ожидает Россию такого неприятного, что вам меня пришлось спасать, прострелив мою же ногу, товарищ капитан второго ранга?

— Много крови и грязи, товарищ великий… И сколько можно меня называть капитаном второго ранга? Лейтенант я пока, хоть и с окладом капитан-лейтенанта.

— С сегодняшнего дня уже нет, Василий. Я урегулировал с братом, теперь вы капитан второго ранга, с чем и поздравляю. Правда, боюсь, недоброжелателей под шпицем у вас от этого многовато появится. Две недели подряд они упорно пытались отказать Николя в столь «немыслимой просьбе». Но он перечислил все, что вы в этой войне уже сделали, и спросил, а мыслимо ли это для одного человека? В общем, хотел вас вечером при стечении всего товарищества поздравить, но, очевидно, не судьба. Ну да и ладно, вернемся к нашим российским баранам. Какие еще великие потрясения ждут Россию, кроме Великой войны, о которой вы мне уже рассказывали?

Через час облегчивший душу Балк, что-то легкомысленно насвистывая, уступил наследника докторам. Как он и предполагал, ротмистра за это время и след простыл, тот ускакал в Артур «доложить о бое и героизме Великого князя Михаила генералу и похлопотать о присылке дополнительного подкрепления». Ну насчет подкрепления… Хорошо бы с паршивой овцы хоть шерсти клок. Может, с перепугу Стесселя и уговорит прислать. Хотя в обещанную Петровичем и Вадиком дивизию, которую они в последней шифровке грозились подвезти морем прямо в Дальний через два месяца, верится больше. Теперь надо найти Бурноса и уточнить, куда тот дел раненого японца, интересно было бы пообщаться с кем-то, столь похожим на голливудского ниндзя.