Патроны не кончаются никогда - Михаил Ахманов Страница 20

Гулко и резко ударил невидимый колокол. Толпа отхлынула от столов со снедью и питьем, и в ней началось торопливое, но пока неясное перемещение, будто птицы разных пород и разных окрасок вдруг пожелали сбиться родственными стаями. Затаившись в своей щели, я следил за этим пестрым калейдоскопом, предчувствуя, что главные события впереди. Не затем же собралась здесь эта нечисть, чтобы демонстрировать наряды, шушукаться и угощаться!

Колокол бухнул снова, и центральная часть возвышения стала плавно опускаться. Лифт с открытой платформой, решил я. Куда он движется? Очевидно, на второй подземный ярус, где, надо думать, были апартаменты владык. Их ожидали; суета закончилась, и теперь желто-зеленые сбились в кучку, и такими же плотными группами собрались красные, бело-синие и остальная челядь.

В третий раз прогудел колокол, и платформа поднялась. Десяток фигур, явившихся словно из ада, были прямо передо мной, так что я мог разглядеть их одеяния и лица во всех подробностях. В центре стояли две женщины, пышная блондинка в красном с золотом и стройная, очень красивая дама с черными волосами, в черной же мантилье, спадавшей мелкими складками на обнаженные плечи и лиф оранжевого платья. Эта жгучая брюнетка была, несомненно, графиней Батори; белобрысая леди Винтер, она же Гунько, на графский титул не тянула, да и на леди тоже. Справа от графини маячил изящный синьор в черном плаще, расшитом серебряной нитью, а при нем – телохранитель или слуга, тоже в черно-серебряном одеянии. С другой стороны, рядом с самозваной леди Винтер, тоже торчали двое мужчин: костлявый тип в голубом и сером и низкорослый человечишка, почти что карлик, в роскошном наряде кавалера елизаветинских времен: розовый камзол, пурпурные лосины, перчатки того же оттенка, шляпа с перьями и золотая цепь на тощей шее. За этой шеренгой я разглядел еще четверых: мужчины в бело-синем и желто-зеленом и две девицы – похоже, выполнявшие роль эскорта. Красотки были почти нагими, в скудных желтых топиках и зеленых мини-юбках.

Желто-зеленый являлся боссом Пафнутия, то есть полтавским экс-секретарем Пал Палычем Чуриковым, по прозванью Пашка-Живодер. Карлик в пурпуре – Пол Пот, он же Харви Тейтлбойм, садист-педофил, дар Лондона России. Так сказать, с нашей помойки – вашему столу… Синьор в плаще – скорее всего, Цезарь Борджа, [6]герцог и кардинал. Кровавый маньяк, самый древний среди прочей нечисти – было ему пять веков с хорошим гаком. Остальные не определялись с той же четкостью, но я полагал, что вижу Генри Форда и Щекотило.

Странно, но Джавдета и Пичи Вомбы в этой компании не было. Я бы узнал их даже без фотографий в досье – один чернее дегтя, другой по виду басмач басмачом. Из главарей ребята, не шестерки… Каждый при банде – вон, стоят в одном углу лилово-фиолетовые, а в другом – полосатые, белые с желтым. Стоят и друг на друга зыркают не очень ласково…

Явление владык зал встретил воплями, лязгом челюстей и дружным приветственным рокотом. Монстры сбились в плотные кучки, и теперь стало видно, сколь просторна Нижняя Камера: у возвышения, в центре и вдоль ряда столов – всюду пустота. Должно быть, готовился какой-то ритуал, один из тех, что бывают на сатанинских сходках, – может, танцы нагишом, пытки девственниц или совокупление с черными козлами. Правда, ни девственниц, ни козлов я пока не видел.

Тем временем главные персоны разделились. Карлик в розовом камзоле сошел вниз, прислонился к стене у левой арки, снял шляпу и принялся обмахиваться ею. Графиня и леди Винтер устроились в креслах, мужик в бело-синем и тип в голубом тоже присели, а желто-зеленый Пал Палыч отступил вместе с девицами за линию кресел, хотя свободных мест хватало. Телохранитель синьора в плаще направился к краю возвышения и сел там, свесив ноги. Смысл всех перемещений был таков: Цезарь Борджа – а я уже уверился, что это он, – стоял теперь перед сборищем подданных и собратьев в полном одиночестве.

Края его черного плаща взметнулись, и на мгновение он сделался похож на летучую мышь, взмахнувшую огромными крылами. Жест поистине театральный! Возможно, он его позаимствовал из фильмов о графе Дракуле.

– Benedicite! [7]– крикнул Борджа, и зал в ответ взревел. Этот оглушительный слитный вопль длился не меньше минуты, и были в нем несокрушимая уверенность и упоение собственной силой.

Отчего бы и нет?.. что им не радоваться?.. – подумал я. В прошлые патриахальные века силой являлись кол и дубина, меч и копье или, в лучшем случае, пуля из мушкета, и тут мы с ними были кое-как на равных. Их преимущества уравновешивала наша численность, с их хищной жадностью сражались наши отвращение и страх… Но нынче все изменилось. Нынче главная сила в деньгах; страны и народы повинуются им, они рождают новые религии, развязывают войны, возвышают и низводят, прославляют, губят, защищают. Раскрой мошну, пошелести зелеными, и встанут за тебя спецназ с ОМОНом, и примут нужные законы в Думе, и скажут судьи, что ночь – это день…

Вопль смолк.

– Начнем, – произнес Цезарь Борджа. – Мы собираться здесь и подтвердить снова и снова: нам решать, что есть, что будет! Нам, не пище!

Он говорил с сильным акцентом. Бледно-смуглое лицо без признака морщин могло принадлежать тридцатилетнему человеку. Собственно, когда его прикончили, когда он будто бы погиб, было ему едва за тридцать. Но вампиром он стал гораздо раньше.

– Правила были нарушены, – проскрипел костлявый в голубом и сером.

– Нарушены! – хором подтвердили леди Винтер и графиня.

– Это недопустимо. Закон есть закон, – добавил ублюдок в бело-синем.

Цезарь Борджа вскинул руку, и они умолкли. Было ясно, кто тут солирует.

– Распря нарушений нет, – вымолвил герцог. – Распря острит ум и зубы. Scherzo! [8]– добавил он, растянув пасть в усмешке. – Но распря решаться по правилу. Без пища! Без вмешательств! Без покупать защиту у людишек! Вот нарушений regolamento! [9]

Кажется, я понял, куда он гнет. Распря, она же свара «полтинников» с «крохоборами», и тот заказ для Гильдии… Ах, как было бы здорово, как славно, если бы сцепились две вампирьи шайки и призвали нас на помощь! Уж мы бы помогли! Мы бы постригли их под ноль! Мы бы их гулять пустили без голов и кишок! Мы бы…

Мечты, мечты… Кажется, были у кровососов правила на этот случай. Regolamento, как сказал папский сынок.

– Я помню, как решались такие споры, – произнесла графиня ясным звонким голосом. – Мориарти и Джек-потрошитель… Бисмарк и Нойбургер… Яков Брюс и Ромодановский… а в древности – Симон Волхв и Елена Тирская… Всегда решалось tкte-a-tкte.