Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов Страница 20

— Не может быть. — Я искренне удивился.

— В книжном магазине Вилли Маттеса около месяца назад.

— Где же были мои глаза!

Она снова улыбнулась своей замечательной, немножко грустной улыбкой.

— Вы не могли видеть меня, я искала подарок отцу в дальнем конце зала.

— Вы знаете Вилли?

— Только как продавца. Мой отец часто покупает у него книги.

Чем дольше мы разговаривали, тем больше во мне росла решимость сделать все возможное и невозможное, чтобы эта девушка осталась со мной рядом навсегда. Мы проговорили до обеда, а после, когда ресторан был уже полон посетителей, я напросился проводить ее домой. Прощаясь, я несмело, боясь испугать, предложил ей встретиться следующим вечером. Она согласилась не раздумывая. Я был вне себя от счастья. Весь остаток дня и весь вечер я думал только о ней. Сотню раз, минута за минутой, я прокручивал в голове нашу встречу. Магдалена превратилась для меня в наваждение. Мое прекрасное наваждение.

Утром меня вызвали в штаб-квартиру «Аненербе». Хорст, помявшись, сказал, что специальному отделу по исследованию карстов под руководством все того же Брандта поручено предварительное изучение моего рапорта. Мне надлежит явиться для уточнения некоторых вопросов к сотруднику отдела, которому непосредственно поручена эта работа. Этим сотрудником был гауптштурмфюрер СС Вильгельм Баер. Единственной причиной, по которой у меня сразу же не испортилось настроение, было предстоящее свидание с Магдаленой.

Баер встретил меня с деланой приветливостью, но в глазах его я читал чуть ли не ненависть. «Интересно, — подумал я, — в чем дело?» Баер начал беседу, больше похожую на допрос, со смерти Хольца. Около часа он выяснял обстоятельства его гибели.

— И все-таки вы уверены, гауптштурмфюрер, что Хольц разбился из-за нераскрывшегося парашюта? Насколько внимательно вы осмотрели его тело и сам парашют? Возможно, имелись следы саботажа или диверсии.

— Господин Баер, я внимательно осмотрел и тело, и парашют. Пуля английского истребителя разорвала парашют, и он не раскрылся. Это единственная причина смерти Хольца.

— Но вы же не медик, гауптштурмфюрер. И еще. Вы уверены, что Хольцу не подсунули уже поврежденный парашют?

Я уже был готов сорваться, но решил, что не предоставлю Баеру такого удовольствия. Видимо, он этого только и ждет. Спокойным голосом я ответил:

— Конечно, господин Баер, я не патологоанатом, но я боевой офицер. Смерть я хорошо знаю, поверьте мне на слово. Что же касается парашюта, то я видел, как Хольц выпрыгивал из самолета. Парашютная сумка была в полном порядке.

У Баера заходили желваки, но он молча уткнулся в бумаги. Судя по всему его «боевой» путь проходил в тылу. Минут пять он переваривал мой выпад, а потом, оторвавшись от рапорта, начал донимать меня подробностями встречи с таинственным незнакомцем. Пришлось ткнуть его в текст рапорта, где было написано, что человек, которого я условно называю в рапорте «монахом», сказал мне лишь то, что я «избран богами» для доставки магической пластины людям, пославшим меня. Нападение вражеской, предположительно британской, диверсионной группы на членов экспедиции прервало разговор.

— Фон Рейн, я думаю, что вы должны были довести беседу до конца и подробно выяснить назначение и устройство подземного города, а также происхождение и правила обращения с Ключом. В этом заключалась ваша миссия.

«Тебя б туда, скотина!» — зло подумал я и представил труп Баера рядом с трупом Хольца. Эта картина меня приятно успокоила, и я сказал:

— Незнакомец сообщил мне, что я должен как можно скорее уничтожить вооруженных людей, представляющих опасность для всей немецкой команды, иначе мне не удастся вынести Ключ, доставка которого в «Аненербе» и являлась моей главной задачей. Вы бы уточнили этот вопрос у группенфюрера СС Германа Хорста. Именно он ставил мне задачу. Задача выполнена, потери личного состава экспедиции минимальны. Вы бы лучше занялись выяснением, каким образом враг узнал о нашей миссии и организовал засаду.

Еще через час Баер, весь зеленый от злости, сдался. Явно скрепя сердце он вежливо поблагодарил меня за беседу. Теперь пришла моя очередь криво ухмыльнуться.

Выходя из кабинета Баера, я подумал, что либо Герман Хорст не поверил в полноту моего рапорта и, не решившись высказать мне это в лицо, решил прощупать через Баера, либо служба безопасности СС-СД хочет держать самого группенфюрера, а вместе с ним и меня под плотным контролем.

Всю вторую половину дня я не находил себе места в ожидании встречи с Магдаленой. Еще за час до назначенного времени мой «Опель» стоял на противоположной от ее цветочного магазинчика стороне улицы. Ровно в пять я вошел в магазин. Идти в цветочный магазин с цветами мне показалось глупым, и я решил подарить ей роскошное издание сонетов Шекспира. За прилавком, когда я вошел, стоял невысокий пожилой господин. Внимательным и цепким взглядом он окинул меня с ног до головы. Секунду спустя глаза его неожиданно потеплели, и, улыбнувшись, он тихо, но отчетливо произнес:

— Здравствуйте, господин фон Рейн. Позвольте представиться — Отто Хартманн, отец Магдалены. Она сейчас спустится.

Мы пожали друг другу руки, и про себя я с удовольствием отметил, что если Магдалена уже рассказала обо мне отцу, то, по всей видимости, относится к нашему знакомству серьезно.

Открылась дверь на балконе второго этажа, и на лестнице, ведущей в зал, показалась Магдалена. Мы оба, я и господин Хартманн, повернулись в ее сторону. Девушка была прекрасна — тщательно уложенные волосы, мягкие женственные черты лица, высокая грудь. Она медленно спускалась вниз и смотрела на меня. В больших глазах играли знакомые смешливые искорки. Моя богиня ждала меня и теперь была рада, что я здесь, у ее ног.

Вечер пролетел как одно мгновение. Мы смотрели кино, потом допоздна обсуждали его, сидя в ресторане. Время пролетело незаметно. И вот мы вновь у порога ее дома. В воздухе кружат мелкие снежинки. Я держу ее маленькую руку в своей ладони и не в силах разжать пальцы. Смотрю на ее полные губы. Так хочется их поцеловать, но я все также боюсь испугать ее своей торопливостью. Пусть моя богиня сама сделает выбор, когда будет к нему готова. Я целую ей руку и помогаю открыть дверь. Она проходит внутрь и, обернувшись, тихо произносит:

— Приходите завтра в это же время, Эрик. Я буду ждать вас.

Немного помедлив, она отводит глаза в сторону и добавляет:

— Очень.

— Я обязательно приду, Магдалена.

Она закрыла дверь, а я с наслаждением втянул ноздрями морозный воздух с тонким ароматом ее духов. Хорст ищет путь к звездам, а я уже нашел свою звезду и имя ее — Магдалена.

Почти всю ночь пробродил я по Берлину, окрыленный ее словами. Придя под утро домой, я заснул сразу же, как только моя голова коснулась подушки. Во сне я был так же счастлив, как и наяву — рядом со мной была моя Магдалена, и я знал, что уже ничто не разлучит нас, даже смерть.