Меченые Проклятием - Дэйв Дункан Страница 20

Полион ухватился за статую, чтобы не упасть. Мир закачался. То есть должен был бы закачаться.

— Ты-ы-ы?!

Он не мог вспомнить, чтобы Джукион хоть раз позволил себе подобное.

— Да.

— Поздравляю! Две недели колки дров!

— Ты же знаешь, я люблю колоть дрова, Полион.

И то верно. Пастырь розгой не пройдется по взрослому мужчине, а из всех взрослых Джукион был самый рослый.

— Послушай, — с внезапной серьезностью сказала эта дубина. — Хочешь побывать в бардаке?

Полион сглотнул. Это уже предел пределов!

— Неплохо бы.

— Ну так пошли. Получится только сегодня — и пока тетя Элим не взяла тебя на поводок.

Ну уж тетю Элим лучше не упоминать!

— Я не могу пойти, пока не приведу себя в порядок.

— А зачем? — Джукион вцепился в плечи Полиона: его вдруг осенило. — Пошли, я тебя провожу.

И он, пошатываясь, направился к коридору.

— Но... — сказал Полион, рванувшись вперед так, что его ноги чуть было, не отстали от туловища, но когда Джукион говорит «пошевеливайся», лучше не медлить. — Но я же весь вымазан в...

— Не важно! — Джукион распахнул какую-то дверь, вытащил брата в темноту улицы и потащил вперед. — Тут недалеко. А тебе просто надо будет попробовать горячую лохань. — Он стремительно шагал по погруженной во мрак улице, видимо, находя дорогу чисто инстинктивно и почти неся Полиона на руках.

— Чего-чего?

— У них там все время горит огонь под большими медными котлами, чтоб вода не остывала. И девушки тебя моют. Все вместе, в воде. Душистым мылом.

— И... ты... сам... пробовал?

— Ну, я только смотрел. Мне подавай кровать! И, конечно, было это прежде, чем я женился.

Судьбы! Полион всегда чуть удивлялся, что его благопристойный братец умудряется зачинать одного ребенка следом за другим почти без передышки. И в голове Полиона просто не умещалась мысль, что в юности его брат принимал участие в оргиях! Джукион предстал перед ним в совершенно другом свете. И одновременно его слова вызвали образы даже еще более соблазнительные, чем фантазия Полиона могла нарисовать без подсказки.

Будь это кто-нибудь другой, было бы ясно, что его морочат, хотят сыграть с ними какую-то глупую шутку. Но Джукион был на это не способен. Этот семейный талант целиком достался другому.

— Конечно, я только доведу тебя до двери. Не то Шупиим спросит, а я ей никогда не вру.

Вот это больше похоже на Джукиона!

— А сколько девочек? — хрипло спросил Полион. Сердце у него уже стучало, как дятел по древесному стволу.

— Столько, сколько тебе по силам.

— А сколько стоит эта горячая лохань?

— Не беспокойся. Я угощаю. В первый раз за меня заплатил отец.

— ОТЕЦ был там?

— Угу. Но помалкивай! Вот мы и тут!

Они как раз обогнули угол. Запах реки стал сильнее. Впереди светились огни, кое-где в дверях маячили фигуры.

Джукион остановился, и наконец-то его рука, мертвой хваткой стискивающая плечо младшего брата, разжалась. Что-то чуть звякнуло.

— Видишь дверь с двумя фонарями один над другим? Очень неплохое местечко. Заведение на другой стороне улицы побольше, если захочешь разнообразия. Вот, возьми. Двух орлов должно хватить. Даже тебе.

Полион взял деньги. Отказаться было бы нелюбезно. Он промямлил слова благодарности, но был слишком ошарашен и больше ничего из себя не выдавил.

Джукион повернулся, потом заколебался.

— Вернись, чуть небо посветлеет, малыш! Дорогу отыщешь, а?

Он что, передумал? Полион пожалел, что не захватил с собой меча или хотя бы ножа. В городе он чувствовал себя чужаком. С большим олухом было бы поспокойней. Да нет, уговорить его остаться было бы жестоко. Совесть Джукиона совсем его загрызла бы, а если бы узнала Шупиим, Полион не сомневался, что она оставила бы от него мокрое место.

— Я справлюсь.

— Что верно, то верно! — Джукион хихикнул. — Ну, я пошел назад веселиться и праздновать. Удачи, милый! Отведи душу! — На плечо Полиона обрушился дружеский шлепок, и его брат удалился.

Ну-ну! Полион бодро зашагал дальше по улице. Все эти годы он неверно судил о Большом Братце! Даже не верится! А в этих заведениях можно заказать еды? Выпивку — да. Про выпивку он наслышался. А вот про горячую лохань никто даже не заикнулся.

А в кармане у него целых пять орлов. Ух ты!

Он остановился на середине мостовой. Девушка под двумя фонарями зазывно покрутила бедрами. У-ух ты!

А другая — напротив — сонно потянулась, вскинув руки над головой. А все остальное плавно принимало одну интересную позу за другой. Ух ты-ы-ы!!! Платье на ней было почти прозрачным, то есть если этот лоскуток можно было назвать платьем. Он повернулся к ней, весь дрожа.

Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ, хотя почти не заметил ее лица.

— Хочешь поразвлечься, красавчик?

Он торопливо закивал.

— Ну так иди со мной. — Она попятилась в темный провал двери и исчезла. Он бросился за ней.

— А горячую ло...

На его затылок опустилась дубинка, каскады звезд и планет запылали в ночи.

Час был поздний, но веселье все еще бушевало. Вино все еще текло рекой. И Булрион не собирался класть этому конец — ему-то надо было праздновать больше, чем кому-либо еще. Он им покажет, что в старом быке жизни хватит на годы и годы! Он чувствовал, что способен пить и плясать, пока все они не окажутся под столом. Музыка исчерпывалась скрипкой, которую где-то отыскал Фарион. Музыка так себе — ведь Фарион скрипач очень так себе, но ее вполне хватало.

Иногда Булрион ловил себя на том, что ощупывает свою челюсть. Ни боли, ни даже припухлости. Дыру в десне затянуло. От смерти есть только один толк — учить нас наслаждению жизнью... Кто это сказал?

Он с удовольствием заметил, что никто не улизнул в поисках собственных развлечений. Он не одобрял супружескую неверность, но некоторым мужчинам она словно бы необходима. В Далинге было безопаснее удовлетворять их жажду разнообразия, чем в Тарнской Долине, и, разумеется, неженатые считали, что они в своем праве. На этот раз единственным холостяком здесь был малыш Полион, и Булрион отправил Джукиона исполнить свой братский долг — запустить сокола в небо. Джукион, вернувшись, многозначительно подмигнул — дескать, все в полном порядке.

Булрион подумал, что первое, чем ему следует заняться, едва он вернется в долину, это подыскать мужа для Мейлим.

А пока можно поплясать с женщинами и выпить с мужчинами, наслаждаясь жизнью и здоровьем. Его глубоко тронула неподдельная радость, с какой семья встретила его исцеление. В следующий раз не следует надеяться, что судьбы будут столь же милостивы. Он вернулся за стол, переводя дух.