Варяжский меч - Андрей Максимушкин Страница 20

— Это «Касатка» Свена, — воскликнул Кривша.

— Опаздывает, — хмыкнул Славомир, передав весло ближайшему гридню, подхватил меч и направился на нос.

— Точно, «Касатка»! У него обшивка по левому борту обуглена, — заметил один из дружинников.

— А вон тот лохматый без шлема, это берсеркер Лейф Деревянный. Он всегда за Свеном ходит.

— Эй, волосатые! — сложив ладони рупором, прокричал десятник Зван. — Куда вас ветер гонит?

В ответ донеслись хриплые возгласы, обрывки фраз на норманнском языке. Видно было, что один из воинов переводит своим товарищам слова Звана. Наконец, на борт у носового бруса поднялся молодой безусый воин в кольчуге до колен и открытом шлеме. Русы узнали в нем Свена Харальдсона.

— Славомир! — прокричал на языке русов Свен. — Рад тебя видеть в море, старый скупердяй!

— О чем ты жалуешься? Что я тебя железом в бою под Фленгром обделил? — расхохотался в ответ князь, напоминая дану про известное сражение, в котором хирд Харальда был засыпан стрелами ободритов и растоптан их конями. Это был первый бой, в котором участвовал тогда еще совсем юный, едва принявший из рук наставника меч сын короля Харальда.

— С тех пор много воды утекло. Где твое золото? Или его уже саксы забрали?

Эта фраза Свена была встречена громкими веселыми возгласами на палубе «Касатки», целым градом предложений помочь русам найти их золото, а заодно показать, с какой стороны за меч следует браться. Ободриты ответили угрозами перетопить всех норманнов, как ворон.

— Эй ты, с косичкой! — надрывался Рагнар. — Где ты нашел топор? Тебе больше к лицу прялка!

— Волосы, как у женщин. Наверное, и дерутся, как женщины, — ногтями, — громко по-нормански крикнул Кривша и, сунув в рот два пальца, засвистел.

Асмуд Тролль неодобрительно покосился на стрелка, яростно сверкнув своим единственным глазом, но промолчал. Свистеть в море было плохой приметой — можно бурю накликать.

Со стороны казалось, что сейчас от взаимных оскорблений воины перейдут к выяснению отношений с помощью оружия. На самом деле шутки были хоть и острыми, но беззлобными. Обычная веселая перепалка уставших после морского перехода людей.

— Так ты обещал золото привезти! — развел руками Свен, показывая, сколько золота он хочет. — Где оно?

— Я не обещал привезти, я обещал показать.

— Так показывай!

Корабли уже сблизились на расстояние в полсотни шагов и медленно дрейфовали навстречу друг другу.

— Ты ярл или кто? — спросил Славомир.

— А ты как думаешь? — с вызовом ответил Свен.

— Я думаю, ты не ярл, а обычный викинг, грабитель, укравший пояс ярла. Твои мысли только о золоте, а не о славе, — после этих слов на всех трех кораблях громко захохотали.

— Так золото и слава идут рука об руку, — заметил викинг с заплетенными в косички волосами на голове и бородой.

— Слава у меня есть, и хирд у меня верный, и корабли есть, — твердо произнес Свен. — Только земли нет, приходится золото искать.

— Золото у купцов, южных конунгов и христианских жрецов, — веско ответил Мочила. — А где у них слава?

— Ладно, хватит! Пора и о деле поговорить, — громко выкрикнул, перекрывая голосом остальных воинов, Славомир. Его «Сирин» уже приблизился к борту «Касатки» на полдюжины шагов.

— Я помню условие встретиться на берегу в доме бонда Хоки Левши, — Свен снял с головы шлем и освободил завязки подшлемника, — да только сейчас там один жирный боров яблони околачивает.

— С каких пор ты стал бояться свиней? Или их сало у тебя изжогу вызывает?

— С тех пор как мой отец из ума выжил и людей в крест вгонять начал, — лицо дана исказила горькая усмешка.

— Не епископ ли шлезвигский, случаем, на острове? — вступил в разговор Мочила. — Этот черномордый итальянец славен не только странной любовью к юношам, но и своим необъятным задом.

— Его зад обнимали многие, — со смехом заявил берсеркер Лейф, потрясая при этом боевым топором.

— Епископ Павел, — с кислым выражением лица кивнул Свен, — неожиданно на Фюн нагрянул, с бондов дань трясет.

Корабли уже сблизились на два шага. С борта «Сирина» данам бросили несколько веревок. Совместными усилиями мореходы стянули ладьи борт к борту и крепко связали их.

— Вот теперь я могу тебя обнять, старый враг. — Славомир перешагнул через борт и развел руки в стороны, показывая всем норманнам пустые ладони. Несколько наиболее прытких дружинников хотели было последовать за князем, но были остановлены окриком Мочилы, не надо мешать вождю, он сам знает, что делает.

— Сейчас можно и поговорить, — широко улыбнулся Свен, сжимая ладонь руса. — Посмотри: мы на палубе корабля, кругом светлое небо, бездонное море, верные воины и честное железо. Чем не место для разговора мужчин?

— Меня устраивает, — коротко кивнул Славомир и, повернувшись к своим дружинникам, попросил: — Найдите мех с греческим вином. То самое, что мне Мечислав подарил.

— Ты предлагаешь отметить встречу добрым глотком?

— Осторожнее, ярл, у русов люди, разделившие вино и хлеб, становятся братьями, — выкрикнул один из хирдманов.

В глазах Славомира, хорошо знавшего норманнский язык, мелькнули веселые искорки. Это предположение его устраивало, непонятно только, как отнесется к нему Свен?

— Может, кусок доброго копченого окорока заменит хлеб? — ярл понял все, как надо.

Вскоре все три корабля были надежно сцеплены веревками и крючьями. Русы и даны смешались в одну шумную, жизнерадостную ватагу и отмечали встречу и мир пивом, медом и вином. Вожди в это время уединились на корме «Сирина», кроме того, трое сурового вида воинов держались рядом и не допускали никого на корму.

— Я понимаю, твой отец, это твой отец, — сразу перешел к делу Славомир, — но он никогда не поведет воинов на почитателей Распятого и саксов.

— Можешь не соболезновать. Я не слепой. — Свен, скривившись, плюнул прямо в набегавшую волну. — Старик спятил, твердит о каком-то спасении, молится каждый день, грехи непонятные у христиан перенял. Люди ропщут. Конунг должен суд творить и воинов в походы водить. У него в доме вожди должны быть, а не жрецы-чароплеты.

— Но ты не можешь поднять руку на отца.

— Зачем поднимать? Можно сместить выжившего из ума старика и отправить его доживать свой век в дальнее поместье. Островов у нас много.

— Это уже другой разговор, — согласился Славомир.

Ездивший на разведку к данам боярин Ольгерд рассказывал, что конунг Харальд может поднять своих хирдманов против саксов, но только если Оттонову рать кто другой разгромит. А зачем такой союзник нужен? Выяснив все, что нужно в окружении конунга, боярин обратил свой взор в сторону молодого, горячего и сильно обиженного Свена. Переговорив с ним с глазу на глаз, Ольгерд понял, что именно этот человек и будет полезен. Тогда он осторожно, намеками дал понять Свену — ободриты не намерены терпеть владычество саксов и засилье жрецов Христа. Молодой ярл ухватился за эту идею и сам предложил свою помощь. После чего Славомир решил взять ход переговоров в свои руки. Так и была назначена эта встреча.