Сага о Гуине. Книга 3. Битва в Носферусе - Каору Куримото Страница 20

— Сейчас оба этих секрета почти у нас в руках. Они будут принадлежать не империи, а одному лишь Монгаулу. И если мы овладеем способом перемещения и способом убийства прикосновением, то сможем завоевать остальные герцогства, и даже все Срединные Земли. — Девушка улыбнулась так холодно, что у Маруса заледенело сердце. — Впрочем, зачем нам останавливаться на этом? Мы завоюем весь мир!

— Амнелис, Амнелис! — произнес граф, забыв о запрете называть ее по имени. — У… у меня недобрые предчувствия. Ничего хорошего из этой затеи не выйдет! Это сверх человеческих сил! Это работа Доала! Тот, кто соприкоснется с подобными вещами, будет проклят навеки!

— Если вы в самом деле так думаете, то вы просто глупец! — воскликнула Амнелис. — Оружие — это оружие и ничего больше. Совершенно неважно, как его использовать.

Она холодно улыбнулась, потом усталым голосом объявила, что пора и отдохнуть перед следующим марш-броском.

Граф Марус понял, что аудиенция окончена, и направился к выходу с явно озабоченным видом.

— Оружие тоже пользуется людьми, дорогая Амнелис, — произнес он. — Ты еще слишком молода… слишком молода!

Ответом была лишь тишина.

Генеральский шатер погрузился в сон. Свет не пробивался даже в швы ткани.

В лагере все, кроме часовых, завернулись в свои походные одеяла и стали похожи на огромные личинки. Эти одеяла служили для разных целей — в них то закутывались, то накрывали на них стол.

Лагерь походил на огромный гриб, неожиданно выросший посреди окутанной мраком пустыни, а часовые, шагавшие вокруг него с копьями наперевес, напоминали разлетающиеся споры.

Над их головами расстилалось синее предрассветное небо, неожиданно красивое для такого жутковатого места. Но мало кто глядел вверх. Большинство часовых смотрели в сторону горизонта, молясь о том, чтобы поскорее наступил день, который хоть как-то защитит их от возможного нападения семов, чудившихся за каждым камнем.

Один из воинов остановился и внезапно поднял копье.

— Кто здесь? — спросил он негромко. — А, прошу прощения, командир.

Из-за ближайшего камня появился Астриас.

— Молодец. Так держать, — ответил он. Ему как будто не требовался отдых. Молодой командир до сих пор не ложился, а все ходил вокруг лагеря.

Даже в доспехах, его фигура оставалась довольно стройной, а благодаря бороде он казался более мудрым. Упершись руками в бока, Астриас глядел на горизонт.

— Какая девушка! А ведь ей нет и двадцати! — прошептал он, поднимая глаза к небу.

Молодой гохрец снял шлем. Судя по мечтательному выражению его лица, он несомненно влюбился.

— Простите, командир, вы что-то приказали?

— Ах, нет, ничего, — ответил Астриас. Он чувствовал, что заливается краской, и был рад окружающей темноте.

Часовой долго глядел на него, не решаясь заговорить, потом наконец произнес:

— Командир…

— Что тебе?

— Можно… можно задать вам вопрос?

— Задавай.

— Он… — Воин замялся. Командир догадывался, о чем тот хочет спросить, но хранил молчание, ожидая окончания фразы. Часовой понял, нужно спрашивать сейчас или никогда, поэтому продолжил: — Он касается нашей цели. По войску ходят слухи. Говорят, будто наша госпожа собирается завоевать Носферус и поэтому мы останемся тут надолго. Многие опасаются, что им уже не придется вернуться домой.

— Разве ты не понимаешь, какая честь участвовать в столь великом деле? Разве не лучшая участь для воина, чтобы его прах похоронили у основания монгаульской славы в чужой земле? — ответил Астриас поспешно и с жаром, а потом спросил более тихо: — А эти слухи широко распространились?

— Ах…

— Не бойся меня. Сними шлем и говори открыто.

При этих словах воин испугался еще больше. Но увидев сверкающие глаза молодого командира, он расслабился, снял свой черный шлем, прижал его к груди и отсалютовал. Ему было примерно столько же лет, сколько Астриасу, но он служил в пехоте, а значит, слегка недолюбливал всадников. Должно быть, это был крестьянский сын из Приграничья.

Монгаулы призвали в армию всех, кому исполнилось восемнадцать.

Да, у этого воина было загорелое лицо земледельца. Астриас решил обойтись с ним помягче.

— Командование опасается того, что нелепые слухи слишком распространятся в войске. Скажи мне, как тебя зовут и откуда ты.

— Меня зовут Маррел. Я из деревни Люет в стране Боа. Служу в Талосской крепости.

— Что ж, Маррел. Скоро войску сообщат правду о нашем походе, значит, я могу тебе все сказать. Мы направляемся к долине, которая называется Гур Нуу.

— Как? — воскликнул воин удивленно. — Значит, мы не будем гоняться за семами?

— Нет. Точнее, это не самая главная задача, — ответил Астриас. — Но наказать их мы тоже должны, и я чувствую, что нас ждет большая битва. И все-таки наша основная цель — Гур Нуу. Мы построим вблизи нее крепость, чтобы присоединить эту землю к монгаульской территории. После падения Стафолосской Заставы, это будет главный оплот наших сил в здешних краях.

— Не можа быть! Как жа они собираюца… — От волнения у часового прорезался характерный говор жителей Боа. — Энто бред сивой кобылы Доала! Прошу прощения, но… — Он с опасением поглядел на Астриаса и попытался разговаривать нормально. — Если крепость построят, значит, нам придется там остаться, верно? Мы застрянем посреди безлюдных земель, окруженные семами!

— Ну, я точно не знаю, будет ли она рядом с Гур Нуу или нет, — ответил Астриас, начиная терять спокойствие. — И кто ты такой, деревенщина, чтобы обсуждать решения Дворца Золотого Скорпиона? — Командир бросил на воина короткий взгляд, потом его лицо снова просветлело. — Не волнуйся, Маррел. Там останемся не мы. У нас даже нет с собой строительных материалов. Нужно лишь отыскать эту долину, оставить там небольшой отряд и вернуться в Альвон. А уж оттуда в долину пойдут целые караваны. Не волнуйся, мы скоро вернемся.

Маррел кивнул. Теперь он выглядел уже не так растеряно. Все воины, призванные из крестьян, страшно боялись, что их надолго оставят в чужих краях. В отличие от наемников, они сильно тосковали по покинутому дому и семье. Служба в таких гарнизонах, как Талосская Застава, давала им надежду на скорое возвращение. Но остаться в крепости, затерянной посреди пустыни — это было нечто совершенно невыносимое!

Астриасу было некогда подолгу точить лясы с пехотинцами. Он был молод и полон амбиций. Его терзало то, что он так опозорился в глазах своего полководца, девушки, которая была моложе его на два года. И больше всего на свете ему хотелось улучить удобный момент и выиграть важную битву, которая изменит его репутацию не только в глазах всех трех герцогов, но и в глазах юной златовласой красавицы.