Солнечная принцесса - Морвейн Ветер Страница 20

Глава 13. Любовь вампира

Сам Раманга не видел никакого основания сохранять верность кому-либо, кроме, разве что, императора.

Он спокойно добавлял к своей коллекции новых наложниц, например, недавно ему привезли красавицу Рэно. Она была интересна Раманге потому, что в жилах её текла кровь драконов. Правда, чистокровной она не была, и всё же, по-видимому, именно примесь крови огненных властелинов привела её в дом наместника. Рэно не кичилась своим родом, потому что не знала имени отца.

Кроме них Раманга имел десяток так называемых «осчастливленных» миньонов – так, как узнала Элиана, звались те, кто не только ложился под наместника, но и давал ему свою кровь. «Осчастливленные» миньоны набирались из категории тех, на кого наместник обратил свой вгляд в покоях сераля. Вампир питался силой тех, кто побывал в его постели. Подробность была Элиане интересна, но никакого практического значения не имела – звал её к себе Раманга довольно редко, разговаривал с ней мало и крови никогда не пил.

Было ещё и три возлюбленные наложницы – тех, кого Раманга часто звал к себе просто так. Одну из них, не имевшую знатного рода, но, как догадывалась Элиана по некоторым косвенным признакам, несущую в себе Звёздную кровь, звали Тирияк. В глазах её, как у всех уроженцев Страны Фей, мерцали лиловые искорки, перемежавшиеся с лазурными бликами. Она была вспыльчива – настолько, что характер её с трудом удалось бы угадать как в Звёздной эльфийке, так и в девушке, попавшей сюда с рынка рабов. Зато, наблюдая за ней во время купания – подобными вещами в гареме Раманги занимались практически все – Элиана разглядела несколько любопытных колечек у неё в пупке и пониже пупка. Впрочем, Элиана сомневалась, что вампир, столь искушённый в делах постельных, мог бы польститься только на блестящие между ног маленькие бриллианты. К своему разочарованию следовало признать, что Тирияк привлекала Рамангу своим бурным нравом – и здесь Элиана тягаться с ней не могла, потому что сама всегда была спокойна и уравновешена, что бы ни произошло.

Второй выбор Раманги Элиану расстраивал не меньше – это была водяная эльфийка с редким для этой расы бледно-золотым цветом волос. Три одалиски по нескольку часов расчёсывали её каждый день, устроившись в прохладе купальни, потому что золотые косы, даже будучи заплетённые, ниспадали до самого пола, и сама бы эльфийка по имени Сивиан с ними справиться никогда не смогла. Она была куплена ещё ребёнком – как и многие драгоценности гарема Раманги, которых агенты двора подбирали на базарах по бросовых ценам, чтобы отточить их тонкие грани и изготовить неповторимый бриллиант. Сивиан умела танцевать – скорее всего, больше она не умела ничего, но именно танец удавался ей невозможно хорошо. Она изгибалась как змея, колебалась и дрожала под звуки бубнов и дутаров, так что Элиана и сама, наблюдая за ней, понимала интерес Раманги.

Она скучала по свиткам и фолиантам из академии магии куда больше, чем по куртуазным изыскам эльфийского двора – но в гареме Раманги доставляли только каталоги и журналы мод. Считалось, что супругам более не требуется знать ничего.

Наконец, третью из избранниц Раманги свали Гудул. Она была вампиршей, которую Раманга обратил через несколько лет после того, как эта черноглазая красавица попала в гарем. Случилось это порядка ста пятидесяти лет назад. Гудул танцевала – хотя и не лучше, чем все здесь. И хотя так же, как и все остальные, была красива, но внешностью не выделялась среди других «драгоценных камней». Зато Гудул превосходно смешивала травы и делала массаж. Так, что даже Элиана, изучавшая искусство алхимии в лабораториях Академии, не могла бы похвастаться, что знает о травах больше, чем она. Она умела возбудить интерес к любовной игре, успокоить злость, навеять сладкий здоровый сон или подобрать исключительный аромат.

Элиане оставалось только вздыхать. Она ревновала. Ревновала не потому, что супругов было много – они все были в одинаковом положении. Она ревновала потому что, как оказалось, вопреки её ожиданиям, она не была ничем лучше всех тех, кто обитал в «садах наслаждений» – напротив, в деле, от которого она зависела – завоевание расположения самовлюблённого господина – многие из них понимали куда больше её. И, тем не менее, ничто из их знаний им не помогло.

День, а если будем более точными, ночь Элианы начиналась с заходом солнца. В комнату проскальзывала одна из ее служанок и приносила воду для умывания. Чуть позже луна начинала заливать помещение своим мягким светом, на столах зажигались свечи, и из сада доносились запахи жасмина и роз. Все это вместе создавало непередаваемую атмосферу жаркой, зовущей к страсти ночи – но… Элиане было нужно солнце. Но днем все спали, набираясь сил к очередным подвигам во имя завоевания внимания господина.

Элиана уже знала, как протечет ее очередная ночь в серале. Сначала будет легкий завтрак – который при других обстоятельствах был бы поздним ужином. Фрукты, чай из трав, хлеб со свежим сыром – все было весьма вкусно. Особенно ей нравились персики, которых до этого она никогда не пробовала. Впрочем, много разных других кушаний оказались новыми для нее, но персики она ценила выше всего.

Затем начинался выбор одежды – две служанки приносили рубашки, кафтаны и платья, а наставница Айме, которую определила ей Виана, сверялась с записками астрологов и выбирала камни, что будут счастливыми в эту ночь.

Так что, когда Хафа разложила перед ней туники и юбки, Элиана лишь спросила:

– Ты почему не принесла мою любимую рубашку, ту, с синей тесьмой?

– Сегодня надо одевать зеленые тона, – как всегда немногословно ответила Хафа и повернулась ко второй служанке, Тилле.

Тилла оглядела тунику и хихикнула:

– Госпожа, вы будете самой красивой, вот поверьте! Мы узнали, что господин наш сегодня в зеленом кафтане, вы так прелестно будете смотреться рядом.

Элиана тяжко вздохнула – привычки гарема ее угнетали, а и смотреться именно рядом с Рамангой ей вряд ли удастся – тот все так же не обращал на нее внимания. Но Тилла, весело напевая, доставала зеленые ленты из коробки и хитро улыбалась. Айме принесла топазы и браслеты из витого золота и пробурчала:

– Дорогая моя госпожа, скорее же, скоро придут гости, надо не ударить в грязь лицом! Сколько же вам повторять, надо всегда быть красивой!

Гости приходили постоянно и с удовольствием разносили сплетни и строили интриги, оглядывая комнаты и одежду и стараясь отметить про себя, не слишком ли все роскошно и не надо ли и себе выпросить что-то подобное.

– Госпожа, – прошептала ей на ухо Тилла – она вообще была болтушкой, совсем не похожей в этом отношении на Хафу, – а знаете, что произошло днем?

Элиана вопросительно посмотрела на Тиллу, уже зная, что очередная сплетня сейчас коснется ее ушей.

– В коридорах у выхода заметили женщину, служанку, спешащую к дверям! Надри, дежурный евнух, окликнул ее и хотел ей приказать, чтобы она захватила тарелки в кухню. Ой, что случилось, что случилось! Служанка эта как побежала вдруг, толкнула на Надри этажерку с документами и выпрыгнула в окно! Надри уверяет, что руки ее были мужскими, а не женскими – но документы разлетелись везде, чернила разлились, он поскользнулся и упал, и «служанке» удалось удрать.