Трон Знания. Книга 5 - Такаббир Эль Кебади Страница 206

— Это последнее письмо, — проговорил Лилиан. — Последнее в его жизни. Вскоре к моей прабабке нагрянули работники секретной службы. Сказали, что её брата с женой арестовали за измену родине. Перевернули дом кверху дном. Продержалимесяц в изоляторе, всё допрашивали. Потом выпустили. А через три месяцапришло уведомление, что брата с женой казнили, и она может забрать их тела. Онапохоронила их. Нет могильного камня. Нет надгробия. И я… я прошу вас... Нет, я хочу, чтобы моего родственника судила ваша совесть. И если совесть скажет, чтоон не изменник, напишите мне. Гостиница «Дэмор». Лилиан Мирит.

В полной тишине поклонился трижды: Адэру и двум ложам. И неровной походкой пошагал через арену.

***

Адэр поднялся с трона, приблизился к краю террасы:

— Хочу представить вам людей, благодаря которым вы смогли заглянуть в прошлое. — Указал на ложу советников. — Первый председатель комиссии по установлению истины, ветон, герцог Кангушар!

Раздались аплодисменты.

— Второй председатель комиссии, — продолжил Адэр, — профессор государственного университета, тез по национальности… — И назвал имя.

Под оглушительные рукоплескания профессор вышел на арену.

Донеслись крики:

— Наш преподаватель! Это наш преподаватель!

— Встречайте членов комиссии, — произнёс Адэр. — Главный старейшина ориентов Йола.

Морской народ принялся скандировать: «Йола! Йола!»

— Староста ветонского Совета Урбис, — перечислял Адэр. — Главный старейшина климов Валиан. Начальник государственной секретной службы, вард по национальности, Крикс Силар. Глава национального союза алянов…

Члены комиссии друг за другом спускались по лестницам и присоединялись к коллегам. Старейшина климов чувствовал себя не в своей тарелке и прятался за спинами мужей.

Трой наклонился к Эйре:

— В комиссии правильные люди. Умно. Очень умно.

Профессор отделился от группы и вскинул руки, призывая публику к тишине.

— Мы проделали огромную работу, — прозвучал взволнованный голос. — Но это только начало. Мы очень надеемся на вашу помощь. Может, у кого-то сохранились письма родственников или знакомых, дневники, записки. В истории важна любая мелочь. Возьмём, к примеру, страницу с номерами заключённых, которую упомянул второй свидетель. Эта страница есть. Первый свидетель, слепой летописец, использовал её, как закладку. А мы никак не могли понять, что означают цифры. И пока что не доказан факт подмены детей.

— Подмена была, — прозвучало с трибуны.

Члены комиссии дружно развернулись.

— Я здесь, — проговорил человек, взмахнув рукой, и поднялся. — Меня зовут Алфус. Я потомственный доктор. В Лайдаре, да и в окрестностях, многие меня знают. Мой прадед был тем самым вызывным доктором. Он вёл записи об интересных медицинских случаях и описал тот самый случай. Ночью в подземелье родился мальчик. А утром моему прадеду показали труп девочки. Я принесу вам тетрадь. Там всё написано.

— Вот! — воскликнул профессор. — Вот о чём я вас прошу! Пожалуйста! Просмотрите старые бумаги. Мы будем признательны за любую помощь.

Пока члены комиссии возвращались под бурные овации на свои места, Адэр пересёк террасу, склонился над Эйрой:

— Через это надо пройти.

— Через что? — спросила она, всматриваясь в требовательные глаза.

Адэр прошептал ей в ухо:

— Главное, не волнуйся. Думай о ребёнке. — И пошёл обратно.

Эйра подалась вперёд:

— Герцог Кангушар, что сейчас будет?

— Объявление наместника.

— Скажите, что это не я.

Вздёрнув брови, герцог пожал плечами:

— Меня в известность не поставили.

Приблизившись к лестнице, Адэр дождался тишины, набрал полную грудь воздуха и на выдохе произнёс:

— Третий Святой Свидетель! Я не слышал твою историю полностью. Теперь хочу услышать её от начала и до конца.

Зрители закрутились, озираясь.

— Третий Святой Свидетель! — повторил Адэр. — Народ ждёт.

Толпа заорала:

— Третий Святой Свидетель! Третий Святой Свидетель!

На рядах сбоку ворот началось движение. Люди поднимались и, кого-то пропустив, садились. В проходе между секциями возник седой человек. Публика умолкла, наблюдая, как он спускается по ступеням.

Старик замешкался возле ограждения. Защитник, повозившись с щеколдой, распахнул дверцу.

— Только не говори, что это ты, — прошептала Эйра.

— Ты его знаешь? — спросил Трой.

— Наверное, это я, — произнёс старик, ступив на арену.

Эйра облокотилась на колени и закрыла лицо ладонями.

— Кто это? — вновь спросил Трой.

— Не вижу, — ответил Кангушар озадаченным тоном.

— Старик, — подал голос Иштар.

Маркиз Ларе поправил на носу очки, прищурился:

— Смотритель замка.

Мун нерешительно затоптался на месте, глядя по сторонам.

— Подойди поближе и представься, — приказал Адэр.

Старик добрёл до центра арены:

— Я ориент. Меня зовут Мун.

— Говори третий Святой Свидетель, и пусть совесть народа будет тебе судьёй, — произнёс Адэр и занял место на троне.

— Я не готовился… — промолвил Мун. — Я не знал, что мне придётся рассказывать. Не знал, что я третий свидетель. До сегодняшнего дня не знал... С чего же начать?

— Сначала, — донеслось с трибун.

Усмехнувшись, Мун потёр лоб:

— Сначала… — Посмотрел на ложу советников. — Прости, дочка. Я никому не рассказывал, даже тебе. Видать, пришло время.

Эйра подняла голову. Поймав на себе взгляды советников, выпрямила спину, расправила плечи.

— Вы меня не знаете, — проговорил Мун. — Многие знают Йола. Этой мой старший брат. В этом году ему исполнилось сто тридцать. Все знают мастера Ахе. Это мой младший брат. Он родился в год коронации Зервана. Между братьями втиснулся я.

Публика зашушукалась.

Мун переступил с ноги на ногу:

— В ту пору мне было тринадцать. Сколько Йола и Ахе — считайте сами. Нарассвете наш дядька подогнал фелюгу к берегу. Слева… да, слева от ветонскогокряжа. Рассыпал рыбу по корзинам, дал нам тележку и отправил в Лайдару. Этобыло в день Лая. Помню, подножие горы было украшено бумажными цветами. Обычно его украшают живыми цветами, а тут вдруг бумажные.

С трибун донеслось:

— Было такое. Один единственный раз.