Улей - Соня Фрейм Страница 21

– Ну что за дело? Почему ты такая скрытная?

– Ты назойлив, – отрезала она.

Данила надулся, но ненадолго. Где-то вдали районы города один за другим зажигались электрическим светом.

Вот такие они с Рут чудаки. Не верят богу, новостям и политикам, зато внимают бомжам из подворотни и хамоватым гадалкам, ибо у всех свои пророки.

– Я интересуюсь тобой, – высокомерно добавил он. – А вот ты даже не спросишь про мою печальную историю.

– Да что там спрашивать? – хмыкнула она. – Я ее и так знаю…

– Ну а как же мои личные переживания на этот счет?

– Ты не умеешь заморачиваться на чем-то дольше трех секунд. Извини, я не верю в твои глубокие страдания.

Данила снова надулся.

– Ладно, ладно. Еще сама расскажешь мне, что там тебе обещали эти Господа, – заявил он.

Рут чуть улыбнулась – опять ни весело, ни грустно – и ушла в квартиру. Хаблов еще пару мгновений пялился вниз. Ему вдруг вспомнилось, что в детстве он жил в похожем доме. И если уж соседские мальчишки лезли на крышу, то добра не жди. Пакеты с молоком и водяные бомбочки обрушивались перед зазевавшимися прохожими, а ребята с хохотом прятались, чтобы их не увидели, помирая от смеха. Невольно он улыбнулся, вспоминая об этом. Но однажды их забавы прекратились, потому что один такой пакет упал на голову зазевавшейся девочке, и у нее было сотрясение мозга. Так он уяснил, что бывают шутки, от которых никому не смешно.

Данила так и не понял, к чему сейчас это вспомнил. Похоже, высота навеяла. Он слез с подоконника и отправился вслед за Рут.

* * *

Ночью раздался телефонный звонок. Рут слабо пошарила по столику. Где-то рядом мигала зеленая подсветка экрана. Из своего угла застонал Данила.

– Да возьми уже трубку…

– Да… – ответила она, не будучи уверенной, что нажала ту кнопку.

Но кнопка была та, а голос знаком до зубной боли.

– Собирайтесь, – проскрежетала Кларисса. – Мне нужен Хаблов.

– Что за спешка?

– Господа хотят вас видеть.

* * *

Вот и настало время третьего визита.

«Три – счастливое число, – непонятно к чему думал Хаблов. – Бог троицу любит…»

Хотя после того, о чем проболталась Рут, он начал подозревать, что начинать в кого-то верить уже бесполезно.

Они вошли в подъезд и сели в исписанный непристойностями лифт. На пороге квартиры их уже ждала Кларисса в очередном цветастом платье и псевдозолотом колье. Так одеваются только недомерки или проститутки.

– Мне остаться? – спросила Рут.

Из кухни нарисовалась рыжая груда жира. Пушистик приветливо потерся о ноги Данилы.

– Ну, фу-у-у! – была его реакция.

– Нет, милая… – отозвалась Кларисса, растерянно глядя то на Пушистика, то на Хаблова.

– Ты сказала, что Господа хотят видеть нас обоих.

– Я обобщила. Мне нужно было, чтобы ты привела ко мне эту бестолочь.

Но Рут почему-то не выглядела радостной оттого, что она свободна. Она буравила бабку тяжелым, недоверчивым взглядом, и Кларисса нервно хмыкнула:

– Иди, детка. Ночь уже.

– Ночь уже давно. Я хочу поговорить с Господами.

Данила превратился в уши, пытаясь понять, что тут происходит.

– Я не в курсе, как продвигается мое дело. – И Рут слегка вздернула подбородок. – Я жду слишком долго.

– Все ждут, милая. Жизнь – это очередь. Иди домой. Мы с тобой отдельно встретимся.

В лице Рут что-то стянулось, сильнее обозначив жесткость ее черт. Было видно, что ей хочется продолжить разговор и есть что выяснить. Но явно не хотелось говорить при Даниле. В них стрельнули недобрым взглядом, и она ушла, ударив дверью о косяк. С потолка осыпалась штукатурка.

– Я с этой девкой только на ремонт и буду тратиться, – процедила Кларисса и удостоила горе-пленника обесценивающим взглядом. – Ну, что стоим-то? Топай в комнату.

Данила вошел в уже знакомую гостиную. Сейчас в ней царил полумрак, в котором потонули все ее керамические мопсы, мадонны и хрустальные графины.

Кларисса вошла вслед за ним, села в кресло и вдруг перешла на чистый русский:

– Ну что, милок, вот и добралась я до тебя.

– Я так и думал, что вы из наших, – только поморщился Хаблов. – Акцентик этот, ковры на стенах, люстра под хрусталь. Вывезли из России весь колорит.

– Та я не из России, – вдруг дружелюбно отозвалась Кларисса. – Я из Одессы. Но это неважно, откуда я. Живу здесь. А поговорим мы с тобой на русском, дабы сократить неловкую дистанцию между нами.

Кларисса выглядела очень спокойной, даже будничной. От прошлой желчности по отношению к нему и его сексуальной афере не осталось и следа.

– Что ты понял из работы Рут?

Данила поскреб лоб, но нашелся:

– Что вы ищете людей… вроде… м-м-м… вас и меня, типа медиумов, которые могут видеть нас с Рут, и выкачиваете из них кровь.

– Умненький мальчик.

Ведьма светилась странной улыбочкой, в которой брезжили какие-то намеки. Лампы вокруг стали еще тусклее или же это было его субъективное ощущение… Кларисса темнит, мутит воду.

– Я в курсе, что вы подвязаны на какую-то магическую работу. Выполняете людские желания за деньги, – ровно сказал он. – Возможно, что за каждое надо платить еще и кровью.

– Да, я работаю с желаниями, и не только с людскими. И ты должен научиться делать то же.

– Что же именно?

– Работать с разными клиентами. Видишь, я даже не злоупотребляю экстрасенсорной терминологией из объявлений. Я говорю с тобой как деловой человек.

И она прикурила.

– Разумненько. Ну и кто наш особенный клиент?

– В этом деле – Господа. И ты с ними сегодня познакомишься. Но для этого, – она таинственно понизила голос, – ты должен их вызвать.

– Есть телефон?

– Метафорический. Я покажу тебе, как набирать номер.

Кларисса постучала сигаретой о пепельницу и зашлась в сиплом кашле, а Данила внимательно смотрел на нее, замечая странные вещи. Так уже было в первый визит. Он увидел дерево, которое прогнило внутри, и из него лезли черви.

Сейчас у него вдруг снова появилось какое-то… параллельное зрение. Это как видеть Клариссу и одновременно с ее образом что-то другое. Разложенный каркас. Из него бегут жучки, рассыпаются мириадами. Он одновременно видел два среза реальности: эту и ту сторону.

Кларисса наблюдала за ним поверх сигареты, прекрасно понимая, что он видит.

– Вы сказали, что умираете.

– Это правда, – без всякого страха ответила она. – У меня рак поджелудочной. Я вообще уже лежать должна в хосписе и ждать, когда сдохну. Но я латаю себя сама и запланированное выполню, пока есть Рут и ты. Понимаешь, когда ведьма слабеет, она ищет себе новые руки. Рут мне привели сами Господа, ибо я уже голову сломала, как найти кого-то, ни мертвого, ни живого. Видишь ли… она – не просто девочка на побегушках. Она – договор, бумага, на которой расписываются. В общем, пропускник моих контрактов. Но любой договор – энергетически тяжелая ноша. Я уже не тяну. Нужна болванка, пустая оболочка, которая соберет для меня все, как кувшин – дождевую воду… И Рут нашей ничего уже не будет, ибо страдают от сделок только живые. Но еще мне нужен ты, Данила. Ты завершишь обряд.

Конец ознакомительного фрагмента