Крылья Тура - Олег Языков Страница 21

Потом я притомился от всей этой суеты, попрощался с Симоновым, спросил, а когда можно ждать статью, и потихонечку побрел к себе в санчасть.

На следующий день ко мне пришел Толя Рощин. Он принес эскизы того, что я ему заказывал. Не буду вас мурыжить – он принес эскизы рисунка на мою машину. На них в разных видах был изображен один и тот же немолодой суровый мужчина с длинными седыми висячими усами. Он был запечатлен как бы в полете. Сразу чувствовалось, что это воин. Он грозно смотрел по курсу самолета, по пояс высунувшись из темных туч, в его руке сверкала молния. При стрельбе из мотор-пушки ее трасса будет продолжением молнии в руке… ну, вы, наверное, догадались, в чьей руке? Именно – в руке Перуна.

– Здорово! Вот тут, за ним, дай еще грозовые облака, даже тучу. Знаешь, такую страшную, набухшую, несущую грозу тучу… Сделаешь, и все, – переноси на самолет! Хорошо получилось, аж пробирает.

– Товарищ лейтенант…

– Толя, ты это, не козыряй особо… Мы ж не в строю, давай по именам, хорошо?

– Хорошо. Виктор, а это кто?

– Это? – хмыкнул я. – Это… мой дед это! Красный партизан и участник двух войн, а может – и больше… Даже наверняка больше…

– Де-е-д?! – с сомнением протянул живописец. – Ну, может быть, и дед. Только знакомое что-то – «волосы его черны, с проседью, усы же серебряные…». Где-то мне это попадалось, Виктор…

– Попадалось – и молчи! Дед это мой, понятно?

– Понятно, понятно, – пробормотал Толя, складывая эскизы. – Виктор, а ты не скажешь, что это командир ржет, как на фотографию посмотрит, а?

– На какую фотографию?

– А у нас перед штабом на стенде для боевых листков повесили несколько крупных фотографий этого… Яши, в общем… Так вот, как командир на них взглянет, так то плюется, то смеется… Что это с ним, не знаешь?

– Знаю, но сказать не могу – страшный секрет! Связан с нарушением формы одежды, между прочим… Знаешь поговорку: «От расстегнутой пуговицы до летного происшествия – один шаг»? Вот то-то и оно, брат ты мой. Так что – «Т-с-с-с! Молчок! Враг подслушивает!» Иди рисуй, Шишкин ты наш…

Как я уже говорил – все проходит… Прошла и болезнь. И я тут же побежал к своей новенькой машине: погладить по теплому живому боку, проверить – а как там она без хозяина?

Без хозяина «як» окреп и заматерел. На борту под фонарем кабины алели пять звездочек, на боковых крышках капота грозно возлежал в облаках Перун… ох, ты ж! Оговорился я! Дед возлежал, мой дед! Красный партизан и участник всех войн на Руси… Смотрелся старик просто здорово – грозно и впечатляюще. При взгляде в глаза под насупленными бровями зябкий холодок пробегал по спине. А если еще и пушка заработает! Здорово, молодец художник-грековец Анатолий Рощин!

Около самолета, натирая его до блеска белой ветошью, крутился Антоша. Комбинезон чистый, сапоги чистые, руки – тоже чистые, фонарь кабины просто сверкает! Молодец, Тоха! Механик самолета командира звена – пример для подчиненных. Так держать!

– Командир! Выпустили?!

– А куда они денутся, Тоха! Конечно выпустили! Ну, как машина? Подлетнуть можно?

– Машина – зверь, товарищ командир звена! Летай на здоровье!

– Где народ, Антоша?

– Да комэск повел барражировать над Сталинградом и немцев ловить. Вишь – погода-то не очень, меньше теперь они летают, каждый просвет солнца ловят.

Я выклянчил у РП [9]дежурку и помчался в штаб. Там я упросил комполка дать добро на вылет для облета истребителя и восстановления навыков пилотирования. Майор вылет разрешил, но приказал взять кого-нибудь из 2-й эскадрильи в качестве ведомого.

– Один не летай, Виктор. Тут ВНОС [10]который раз передает о паре охотников – то ли меняются они, то ли одни и те же, черт их разберет. Висят на шести тысячах, паразиты… К ним незамеченным не подойдешь, а выделять специально против них пару не могу – свободных самолетов нет. Вот разве что ты… А на самом деле, слетай-ка, Виктор, покрутись, а потом отойди на восток, поднабери высоты да и пугани-ка ты этих гадов.

– Слушаюсь! Разрешите выполнять?

– Иди, иди… Да ведомого не забудь!

С тем я и отбыл. Во 2-ю эскадрилью. Там я удачно нашел того молодого парня, которого когда-то назначил своим ведомым. Да знать не судьба. Перетряхнули эскадрильи, перевели туда-сюда людей. Забрали молодого во вторую. Как его зовут? Василий, кажется…

– Василий, слетать со мной не хочешь? Я покручусь маленько, потренируюсь, а ты меня прикроешь. А потом, если все нормально будет, может, немецких охотников пуганем…

– Конечно, хочу, товарищ лейтенант!

– Вот и хорошо, разрешение на вылет получено. Готовься, через пять минут жду на взлетке. Парой пойдем. Давай раскочегаривай аппарат!

Антоха уже запустил и прогрел двигатель. Я был готов взлетать. На взлетной полосе к моей машине пристроился истребитель Василия.

– 17-й, взлет парой, держись метрах в тридцати… Пошли!

Рев мощного мотора, стук шасси по подмерзшей земле, отрыв… Мы в воздухе. Так, как тут мои навыки, сейчас проверим… Высота полтора… два…

– 17-й, оттянись метров на двести и поглядывай. Я начинаю…

На двух с половиной тысячах я начал куролесить. Отлично! Истребитель все больше и больше меня радовал. Он свободно и легко держался в воздухе, чутко слушался каждого движения ручки. Так, еще вот та-а-а-к и вот этак… Теперь вверх! Мертвая петля, пике… Скорость! Есть скорость – красота!

– 17-й! Пристраивайся, отойдем за уголок…

Василий подошел поближе, и мы, постепенно набирая высоту, пошли на восток. На пяти тысячах навстречу нам прошла девятка «Пе-2» без истребительного прикрытия. Наверное, где-нибудь поближе к ЛБС [11]у них назначена встреча с нашими истребителями. Та-а-а-к, а это интересненько… Там, у «пешек» на маршруте, крутится пара охотников. А что, если…

– 17-й! Подойди ко мне ближе… еще ближе… Смотри на меня.

Я посмотрел на Василия. «Все будешь делать по моей команде. Радио не трогаем. «Пешек» используем как наживку… пошли ловить худых».

Два истребителя, связанные незримыми узами, взмыли вверх, в небо, уже меняющее из-за нарастающей высоты свой цвет. «Вася, нужно опять обеднить смесь, уже больше шести тысяч». Воздух разряжен, бензин не успевает сгорать – нужно обеднить смесь… Еще выше.

«Вася, стань еще ближе ко мне. Если все получится – будет всего одна атака. Высоко – рули неэффективны… Один раз бы зайти, и то хорошо… Стрелять будем вместе. Снарядов не жалей – вдруг цапанешь фрица. Ну, пошли еще немного вверх».