Королева эльфов. Зловещее пророчество - Бернхард Хеннен Страница 21

Пришли на ум слова Ламби. Нападут ли тролли на Фьордландию, если обнаружат нарушителей границы? Может ли ее вылазка стать причиной новой войны? Не глупо ли она поступает?

Тролли брели на север. Через некоторое время они скрылись за гребнем холма. У Кадлин начали стучать зубы. Слишком долго лежала она в снегу. Сквозь швы ее камзола просочилась вода. Она хотела встать, но спутник крепко схватил ее и удержал.

— Подожди, — прошептал он ей на ухо.

В его голосе слышался странный акцент. Родным языком для него был эльфийский, и каждое срывавшееся с губ фьордландское слово звучало с приятным мелодичным переливом.

— Я замерзну, — прошипела она.

— Не замерзнешь. Иначе ты просто уснула бы у меня на руках, вместо того чтобы причитать.

Она сжала губы. Причитать! Такого ей еще никто не говорил. Слишком много о себе мнит этот негодяй. Причитать! Может быть, она немного вспыльчива. Похоже она унаследовала горячую дедову кровь. Равно как и его рыжие волосы. Но причитать?.. Здесь же чертовски холодно! Она проглотила готовый сорваться с языка ответ. Путники молча лежали в снегу, наблюдая, как солнце медленно садится за горы.

Наконец он отбросил плащ. Ткань стала жесткой, как доска.

Ее сводный брат поднялся легко и проворно. Можно было подумать, что он лежал в теплой постели. Ей же пришлось подняться сначала на четвереньки. Все тело болело. С новой силой начала крутить мышцы судорога. Кадлин сжала кулаки.

Нельзя подавать виду. Мелвин был старше всего на пару лет.

По нему и не скажешь. Лицо полуэльфа было узким, с тонкими чертами, и тем не менее было в нем что-то дикое и жутковатое. Растрепанные светло-русые волосы он связал сзади ремешком. Если судить по ушам, он был из ее расы. Они были закругленными, а не длинными и заостренными, как у эльфов или кобольдов. Однако глаза выдавали, что брат может быть кем угодно, но только не человеком. Глаза были холодного синего цвета. Радужку окружал узкий черный ободок. Волчьи глаза. Точно такие же, как у его матери, Сильвины, мауравани, которая так часто навещала Кадлин и ее сестру в горах. Тогда, в те золотые деньки, когда Асла и Кальф еще были живы, а она считала их обоих своими родителями.

— Можешь идти дальше?

Голос Мелвина звучал несколько обеспокоенно, что заставило Кадлин умерить гнев. Ее дикий брат! Одежды на нем было почти так же мало, как и на троллях. Вместо брюк длинная набедренная повязка из красной ткани, которую, казалось, никогда не стирали. Лоснящиеся потертые сапоги были единственным свидетельством того, что полуэльф признает наличие мороза. Грязная кожаная охотничья рубаха завершала наряд. Хорошо, что он заявился к ней ночью. Один его вид вызвал бы бесконечные пересуды в Фирнстайне. Впрочем, было в Мелвине что-то такое, от чего таяли женские сердца.

Его дерзкая улыбка, жутковатые волчьи глаза. А еще запах.

Он принес в ее хижину запах зимнего леса. От него немного пахло еще и птицами.

Казалось, кроме охотничьего ножа, висевшего на поясе, у Мелвина не было оружия. Но Кадлин знала, что скрывается под рубахой. Его предплечья кажутся такими неестественно толстыми… В полуэльфе было что-то от животного. Если бы не волчьи глаза, он все равно напоминал бы хищника.

— Ты не мерзнешь?

Вот опять она, эта дерзкая улыбка.

— Мерзну, если действительно холодно, как у меня на родине. Здесь для меня словно теплый весенний денек.

Проклятый зазнайка, подумала она. Невозможно, чтобы холод не причинял ему неудобств. Или его защищает заклинание?

Она подхватила лук, отряхнула снег с одежды. Нужно двигаться, тогда снова станет тепло! Вечером ей будет нужен костер, чтобы просушить одежду. Иначе холод убьет ее. Но до захода солнца она потерпит.

— Давай пойдем туда. — Он указал в направлении, откуда пришли тролли.

Она вздохнула.

— Так мы же вернемся! Зачем?

Вместо ответа он просто пошел вперед. Кадлин завидовала его легкому шагу. Он ни разу не провалился в снег. Она же, несмотря на все предосторожности, оставляла четкие следы.

Иногда он возвращался и стирал ее отпечатки. В этом он тоже был мастером! Рядом с ним она казалась себе беспомощной девочкой. А ведь королева была опытной охотницей. Но она — не эльфийка…

Солнце скрылось, однако отсветов зари хватало, чтобы разглядеть, откуда пришли тролли. Примерно в сотне шагов позади них на просторном снежном покрывале лежал мертвый олень. А ведь они находились высоко в горах. Сюда не забредают олени. По крайней мере зимой.

Мелвин брел по следу троллей, а Кадлин двигалась за ним.

Вокруг трупа снег был красным от крови. Но что-то было не так. Королеву охватило странное чувство.

Тело оленя было переломано. Большая часть внутренностей отсутствовала. Из задних ног были вырваны куски мяса. Это был крепкий самец. Не старый и хилый зверь, который обычно становится добычей…

Что он делал здесь, наверху? Кадлин смотрела на следы троллей. Они оставляли в снегу глубокие борозды.

— Ты видишь это? — негромко спросил Мелвин.

Горло сжалось. Она не могла вымолвить ни слова. Только кивнула. Следов оленя не было. Казалось, он появился из ниоткуда.

Ее сводный брат посмотрел на темное небо. На ветру плясали снежинки.

Кадлин попыталась прочесть следы троллей. Они не прикоснулись к мертвому оленю.

— Он испугал их, — сказал Мелвин.

«Меня он тоже пугает», — подумала женщина. Но промолчала. Взглянула в вышину. Ответ находится там? Внутри нее что-то зашевелилось. Она испуганно схватилась за живот.

Почувствовала шевеление. Пинок? Это было впервые… Как же долго она этого ждала. Прислушивалась к себе, боролась со страхом. И именно сейчас ребенок зашевелился.

— Все в порядке?

Кадлин кивнула. Мелвину она ничего не говорила о беременности. Она была одержима идеей вернуть Альфадаса…

Отца, которого судьба надолго отняла у нее. У нее должно получиться. Королева решительно посмотрела на север.

— Идем!

Она не хотела знать, как умер олень. Не хотела думать о том, что кроме троллей может таиться в горах. Кадлин сложила руки на животе и стала пробираться по снегу, больше не оборачиваясь на труп.

Сканга разглядывала комочек, который обнаружила на полу.

Палец руки или ноги? В любом случае — принадлежит кобольду. Она принюхалась и подумала, что слишком давно ничего не ела. Ее одолевал страх, последнее сильное чувство, пронизавшее бывшего владельца этой части тела. Страх пронизывал весь зал. Он был в крови, пропитавшей деревянные половицы. Какая бойня! К сожалению, трупы уже убрали, но кровь не смыли. Троллиха чувствовала это всеми клетками своего тела, несмотря на то что не могла видеть. Комната совета превратилась в место ужаса. И там был не только ужас убитых. Страх тех, кто пришел позже и увидел кровавую баню, навечно изменил ауру этого зала. Любой, кто войдет сюда в будущем, ощутит беспокойство, даже если не будет знать страшной истории. Возможно, самым разумным будет сжечь дом.