Смерть или слава - Сэнди Митчелл Страница 21

Не желая оставлять хоть что-нибудь, что мог бы использовать враг, я присовокупил все это к той куче снаряжения, которую мы собирались взять с собой, и это импульсивное решение, хотя и казалось в то время пустой тратой ограниченного места в багги, оказалось более чем оправданным. Я надеялся, что удастся добавить и что-нибудь потяжелее, но разработчики капсулы определенно решили, что если ее обитателям вдруг окажутся необходимы орудия тяжелой поддержки, то они либо сумеют добыть их самостоятельно, либо их ситуация будет такой, что им даже с подобным вооружением ничего светить не будет, так что отвели ограниченное место на борту инструментам для выживания и дополнительному запасу провизии.

Последнее, что я обнаружил в оружейной, был ящичек, полный микрокоммуникаторов, несомненно предназначенных для того, чтобы позволить выжившим исследовать район посадки, при этом не теряя связи друг с другом. Я с удовлетворением сунул один в ухо и быстро пробежался по всем доступным частотам. Моих комиссарских кодов было достаточно для того, чтобы дать мне полный доступ ко всем имперским передачам, какие только могли вестись поблизости, но, к полному отсутствию удивления с моей стороны, все, что мне удалось поймать, — это разряды статики. [42]

И все равно привычное ощущение этой игрушки в ухе было смутно ободряющим, так что я захватил и один для Юргена вместе с пригоршней запасных. Мы вряд ли могли наткнуться поблизости на техножреца, и последнее, что я хотел бы, так это потерять возможность оставаться на связи со своим помощником в какой-нибудь критический момент.

К тому времени, как мы закончили загружать багги, оставив ровно столько места, чтобы нам двоим втиснуться на борт, утро уже было в самом разгаре, и я решил, что нужно еще раз перекусить, перед тем как отправляться. Несмотря на все наши старания, в капсуле еще осталось приличное количество припасов, или, по меньшей мере, обычных пищевых плиток, и казалось просто постыдным оставлять за спиной больше, чем мы были абсолютно вынуждены бросить. (Хотя, насколько я могу понять, они и по сей день все так же лежат там, похороненные под наносами песка, столь же близкие к состоянию съедобности, как и совершенно свежие экземпляры. Как гласит старая гвардейская шуточка, хранятся эти штуковины так долго только потому, что никто, имея хоть малейшую альтернативу, жрать их не будет.)

Несмотря на обычное для них и, как правило, тотальное отсутствие какого-либо определенного вкуса, каждый из нас умял по паре таких плиток, и еще несколько мы рассовали по карманам просто затем, чтобы быть абсолютно уверенными в пропитании (моя шинель, конечно же, была уже погружена в багги, потому как испепеляющая температура пустыни сделала бы любую попытку носить ее смехотворной, но у меня нашлось немного места в карманах штанов, а Юрген, как и всегда, был украшен коллекцией разнообразных подсумков и подстежных карманов, болтавшихся на его бронежилете, подобно лесной подросли, затянувшей старую могилу).

— Ну хорошо, — наконец произнес я с удивительным нежеланием покидать наше скромное убежище. — Полагаю, нам пора выдвигаться.

Вскарабкавшись на борт багги и по возможности комфортно устроившись между тяжелым болтером и какими-то ящиками с чем-то необходимым для нашего выживания, я дождался, пока Юрген не заведет мотор, выплюнувший целый хвост дурнопахнущего выхлопа прямо в прозрачнейший воздух пустыни.

— Пора бы уже поглядеть, что нас ждет впереди.

Конечно, знай мы это наперед, я бы, вероятно, вырыл себе самую глубокую яму в песке, какую бы смог, и обрушил за собой вход, но на тот момент мне все еще удавалось пребывать в уверенности, что мы достаточно близки к порядкам нашей армии и вскоре обретем защиту в ее рядах. Так что я изготовился к дороге, и Юрген дал газу, тронув нашу колымагу с места в реве и качке, которые, казалось, сразу же расшатали все зубы в моих челюстях, — и это было только начало той бесконечной тряски, с которой мы направились навстречу нашей судьбе.

Несмотря на мои вполне естественные дурные предчувствия, рожденные тем, что нашим передвижением мы могли бы привлечь внимание любых врагов, находящихся в ближайшей округе (не говоря уже о наших собственных силах — если бы Гвардия или СПО заметили нас раньше, чем мы их, то, учитывая наше средство передвижения, я даже не смог бы осудить их, коли они открыли бы огонь прежде, чем нам выпала бы возможность представиться как друзьям), остаток дня прошел без происшествий. Мои страхи, впрочем, не были лишены основания, потому как любой затаившийся неприятель получил бы более чем достаточное предупреждение о нашем приближении: рев двигателя, эхом отдававшийся от окружающих нас барханов, был достаточно громок, чтобы заглушить практически любой иной звук в моих многострадальных ушах, так что я успел благословить предусмотрительность, которая внушила мне еще до выезда передать Юргену микрокоммуникатор. Без него любые переговоры между нами были бы теперь невозможны. Впрочем, и с ними разговаривать было не так уж легко. Двигались мы сериями дробящих позвоночник толчков и ударов, каждого из которых было достаточно, чтобы выбить дыхание из моих легких, так что, какими бы фразами мы ни обменивались, они обычно были разорваны паузами, отведенными перестуку зубов, и повторялись эти паузы едва ли не через каждое слово. Некоторое время спустя я обнаружил, что ощущение дискомфорта немного ослабевает, если стоять за болтером или, говоря точнее, отчаянно цепляться за эту штуковину, позволяя коленям сгибаться в такт прыжкам нашей норовистой машинки, — одновременно все это позволяло мне лучше обозревать окрестности. Использовать ампливизор в таких условиях было невозможно, так что мне приходилось довольствоваться тем, что я мог разглядеть невооруженным взглядом, а надо признать, это было не так уж и много.

В то же время не хочу сказать, что расстилающийся перед нами ландшафт был неизменно монотонным. Редкие выступы красновато-коричневого камня там и сям пробивались сквозь мелкий песок, подобно рифам в океане, вместе с которыми встречались некрупные пятна низкорослого кустарника, мрачно укрепившегося в расщелинах. Также поверхность этих скальных выходов покрывали лишайники, демонстрировавшие ошеломительное богатство расцветок, хотя, вероятнее всего, наш глаз просто отмечал их благодаря тому контрасту, который эти наросты составляли со всем, что их окружало. Никаких следов животной жизни я не видел, хотя при этом не сомневался, что она здесь существует. Если я что и вынес из своих путешествий по галактике, так это тот факт, что жизнь изумительно цепка и упряма до такой степени, что умеет найти способ существовать даже в самых минимальных условиях. Когда через некоторое время езды сквозь эти ландшафты тени от предметов стали значительно удлиняться и небо окрасилось фиолетовым, я решил объявить остановку. Юрген со всем рвением согласился — что было не особенно удивительным, учитывая, что именно ему приходилось сражаться с неуклюжими органами управления машиной всю вторую половину дня, — и зарулил, останавливаясь, к подветренной стороне одного из выходов камня. Я с удовольствием соскочил на землю, едва не упав, когда песок подался под сапогами, и постарался потянуться так, чтобы вернуть хоть какую-то чувствительность своим сведенным судорогой и перекошенным конечностям.