Шестое действие - Наталья Резанова Страница 21

– То есть что именно искать, тебе не сказали.

– Верно. Тогда это меня не слишком озадачило – ну, хочется человеку играть в тайны, пусть играет… Я проникла на это совещание. Не буду говорить, чего мне это стоило, но трудности, конечно, были. Публика съехалась не только со всего Эрда, но и из Открытых Земель, и даже с Юга. Настоятели монастырей, придворные капелланы, приоры орденов. Ни одной аббатисы, хотя среди разграбленных монастырей наверняка были и женские. Кстати, не все они привезли реликвии, некоторым просто хотелось повращаться в хорошем обществе. Я посмотрела на все, что там было предъявлено, запомнила, а вернувшись, составила список и переслала Венделю. Местом окончательного расчета у нас была назначена Аллева. Далее ты знаешь.

– Вывод напрашивается простой: не увидев в списке того, что ему было нужно, заказчик решил, будто ты и украла его родовую реликвию. И это совпадает с тем, что я услышал от Венделя.

– Да не крала я никаких реликвий! Если мне нужно что-то украсть, я не действую так глупо!

– Верю. Но меня другое смущает. Из твоего рассказа получается, будто за всеми этими событиями стоит Церковь, ибо кто более заинтересован в возвращении святынь? Но зачем действовать так сложно? Зачем нанимать для поисков человека со стороны? У Церкви полно собственных агентов, особенно с тех пор, как в страну вернулись иезуиты, и работают они не за деньги. То, что тебя называют колдуньей, только бы подстегнуло их рвение. И зачем убивать посредников, да еще, как в случае с Мозером, представив это как самоубийство?

– А в Бодваре это представили как несчастный случай… На этот вопрос я, пожалуй, могу ответить. Волчья Пасть и Мозер были не самые милые люди, особенно Мозер. Но для деловых в Старой Гавани и в Бодваре они были своими. А за своих, ежели их убивают, положено мстить.

– То есть человек, приказавший их убить, опасается мести бандитов и контрабандистов. Не очень-то похоже на церковного иерарха или знатного сеньора.

– Да черт его разберет, я пока что к чему не разобралась. А большинство народа в Старой Гавани и в Бодваре вообще думать не привыкло. Ты вот говорил, что у тебя есть какая-то зацепка.

– Есть. Но сперва ответь мне на один вопрос. Как ты получала деньги от Венделя и как передала ему письмо?

– Это два вопроса. Он заплатил мне задаток наличными. А письмо я передала через Тоби Мозера.

– Так я и думал. Мозер, а возможно, и тот, в Бодваре, знали, как найти если не главного господина, то его представителя. Поэтому их поспешили убрать, прежде чем ты до них доберешься. Но со мной все было по-другому. Часть моего задатка была в аккредитивах на банк Сигурдарсона. И здесь я получил деньги и письмо тоже в конторе Сигурдарсона. Улавливаешь?

– Не очень. Ты хочешь сказать, что это все затеял банкир?

– Вовсе нет. Но у них там очень развита отчетность. И должно быть записано, откуда пришло письмо… возможно, и куда они отправили мое послание.

– Недурно! – Анкрен преисполнилась энтузиазма. – Если ты прав, нужно проникнуть в контору и посмотреть их книги.

– Но без лишнего шума. Без взлома и стрельбы.

– …А здесь необходимо мое умение. Ты хорошо придумал. Но чтоб туда проникнуть, нужно время. День или два.

– Надеюсь, мы можем себе это позволить.

– Тогда сегодня же и начнем. Точнее, я начну. Мне известно, где находится контора Сигурдарсона. А тебе не надо выходить из гостиницы. Если сообщники тех, из Хонидейла, в городе и у них приказ убить тебя…

– Не так легко им будет это сделать.

– Видела, знаю. Но нарываться не надо. А меня им будет труднее выследить. Кроме того, сегодня за бумагами Сигурдарсона я все равно не сунусь. Просто проведу разведку.

Мерсер был вынужден признать ее правоту. Вообще, его несколько удивила легкость, с какой они сговорились – после всего, что было. Но не слишком. Они сходно мыслили и оба умели отсекать прошлое от настоящего, что оберегало от взаимных упреков. Так почему бы и не работать вместе?

Другое беспокоило его. Даже не то, что он не знал ответов на большинство вопросов, которые перечислила Анкрен. Однако, неоднократно принимая участие в расследовании запутанных интриг, он впервые обнаружил, что интрига направлена против него самого. Но почему? Не из скупости же. Содержать команду убийц наверняка обходится дороже. И Анкрен. Она не все ему рассказала. Мерсер вполне допускал, что она сочла подробности несущественными, но, возможно, именно в них и крылась разгадка. Кроме того, он слишком мало знает о природе Дара Анкрен. А здесь все оказалось сложнее, чем он представлял, – когда выяснилось, что зрение в наведении морока не участвует.

И сама Анкрен, даже если не брать в расчет ее умение наводить морок, – странное существо. То, что она сумела отвести ему глаза и не выпить вино, как раз не важно. Главное – что было потом. Так расслабиться, чтоб суметь его провести, а после нескольких часов пребывания в неподвижности вновь мгновенно собраться – Мерсер не знал никого в империи Эрд-и-Карниона, кто сумел бы такое сотворить и кто мог бы такому научить. И после суток, наполненных событиями – и вдобавок она еще ездила к какому-то барышнику, – Анкрен, не выказывая признаков усталости, снова кидается в очередную авантюру. Это приводит к определенным выводам… которых пока желательно избегать.

Ни до чего полезного Мерсер в тот день не додумался. Опус капитана Бергамина, который он пробовал читать, чтобы привести мысли в порядок, не оказал обычного действия. Анкрен до темноты не появилась, а искать ее Мерсер не пошел. Достаточно он ее искал, нынче у них другой modus vivendi. Он лег спать.

Анкрен вернулась среди ночи. Мерсер, конечно, проснулся, но, поскольку она не изъявляла никакого желания с ним говорить, он заключил, что ничего важного не случилось, и спокойно вернулся к прерванным сновидениям.

Наутро Анкрен все же объяснила свой замысел:

– Весь остаток вчерашнего дня я присматривалась к этой конторе и к тем, кто туда ходит. И к клиентам, и к служащим. Пыталась понять их статус, а также распорядок дня, характер действий. Сегодня я попробую принять облик одного из них и под его личиной заглянуть в их приходно-расходную книгу.

– Ты так проникла на совещание в резиденцию архиепископа?

– Примерно так. Только там подготовка была дольше и тщательнее.

– Прости, если я говорю глупость, но не проще ли сделаться невидимой? То есть сделать так, чтобы окружающие тебя не видели.

– На первый раз глупость прощается. Это было бы, конечно, проще, и ни в каких иных мороках не было бы нужды. Да не получается. Можно заставить людей не видеть кого-то… или что-то… ненадолго. Но не себя.

Последнюю фразу она произнесла с явной неохотой, что немало удивило Мерсера, – казалось бы, для этой женщины не существовало запретных тем. Или ей неприятно признаться, что она чего-то не умеет?

Теперь Мерсер уже не был так уверен, что поступил правильно, предоставив действовать одной Анкрен. Вынужденное затворничество стало его раздражать. Ему и прежде приходилось сидеть и ждать в четырех стенах, и в гораздо худших условиях, но лишь по собственной воле. Больше он прятаться не будет, как бы ни обернулось дело.