Охота на Голема - Михаил Шухраев Страница 21

— Позвольте мне вмешаться в ваш разговор, — обратилась к ним гадалка. Оба повернулись к Жаклин: американец — с недоумением, русский — с надеждой.

— Все очень просто, — продолжала Жаклин, стараясь медленно и понятно произносить каждое слово. — Он, — гадалка кивнула на памятник, — великий композитор. В Америке был свой великий композитор — Майкл Джексон.

— О, он сочинял песни?! — восторженно произнес американец.

— Примерно. — Жаклин улыбнулась, незаметно подмигнув русскому.

Американец стал немедленно щелкать фотоаппаратом, желая запечатлеть «русского Майкла Джексона».

— Спасибо, — сказал гид, а потом, перейдя на русский, добавил:

— Иначе мы бы часа два здесь стояли. Это — тихий ужас!

— Понимаю, — тоже по-русски ответила она, — насмотрелась в свое время.

Она еще раз улыбнулась — и прошла мимо. Конечно, можно было бы беседовать и дальше — но сейчас ей хотелось побыть одной.

Не доходя до моста, Жаклин перешла улицу и двинулась вдоль набережной канала — к Новой Голландии.

В Петербурге больше всего ей нравился именно этот уголок. Если пройти чуть дальше, откроются ворота, на которые можно любоваться часами. Туристов здесь почти не бывает, да и вообще это очень малонаселенный район. Пожалуй, только Павловск был столь же приятен для нее.

Жаклин уже представляла, что она остановится на набережной, будет смотреть на красную арку, окруженную деревьями, на облака, медленно проплывающие над нею… И, быть может, она придумает, что станет делать потом, когда тварь отправится в небытие. Почему-то ей хотелось остаться именно здесь, в неродном для нее, холодном и туманном городе. Может быть, он вообще привлекает таких, как она?

Да и вообще — рядом с этими воротами, около набережной канала ей казалось, что в мире нет и не может быть никаких тварей. Что-то одно должно существовать на свете — или существа, подобные Стефании Фабиан, или такая вот красота.

Но сегодня, похоже, был не ее день. Жаклин остановилась на набережной, глядя на Новую Голландию, и в этот момент рядом раздался не слишком-то мелодичный голос:

— А что-то я тебя прежде здесь не видел!

Высокий парень в черной куртке смотрел на нее, слегка прищурившись, отчего его взгляд казался насмешливым.

Жаклин внимательно посмотрела на него, уже готовясь ответить «молодой человек, вы, видимо, обознались», — но поняла, что он обращается именно к ней. Этот парень, хотя и выглядел вполне по-человечески, принадлежал к людской расе лишь номинально. Как и она сама.

— Похоже, ты кого-то ищешь. Или — чего-то, приключений, например, — продолжал парень довольно дружелюбным, но все же насмешливым тоном. — Может, тебе помочь?

— Инициатива наказуема, — в который раз повторил Эйно. — Поэтому…

— Может быть, я туда отправлюсь? — На сей раз Ольга решила, что с обычным для не смущением пора покончить. Она здесь не первый месяц работает, кое-что понимать научилась.

— Думаешь? Ну да, вообще-то, ты с прессой связана была, как я мог это упустить. Но учти, придется применять еще и иллюзорку, и внушение, причем — одновременно. Управишься?

— Ну, в Англии как раз такие задания и были, и ничего, — ответила Ольга, стараясь все же не выдать своего смущения — все же, сама вызвалась на задание. Пусть оно и рутинное, но провалить его нельзя никак.

Разговор шел в столовой, как чаще всего и было.

Эйно обожал обсуждать служебные дела за обедом, а в самом отделе он гораздо чаще вел речь о каких-нибудь очередных компьютерных наворотах — причем, половину слов Оля, как ни старалась, понять не могла.

— Хорошо, поступим так, — решил он. — Ты на задание пойдешь, но не одна, — он строго посмотрел на девушку, и она поняла — возражать бессмысленно. — Тебя будет контролировать Редрик.

«Ну вот, и опять мне не доверяют, — мысленно вздохнула Оля. — Конечно, ведь не забыли, как я весной вела „самостоятельное расследование“…»

Эйно только головой покачал.

— Во-первых, будешь настолько громко думать — провалишь все. Во-вторых, весной ты работала на удивление удачно — даже не можешь представить, насколько хорошо. В-третьих — я сказал, что Редрик будет тебя контролировать. А это совершенно не значит, что он станет выполнять твою работу. Если хочешь, это — группа поддержки. Моральной. Почувствуйте разницу! Хитрая это работа — с бесами управляться!

Обижаться на начальство было просто глупо. Но именно сейчас Ольга поняла, что взвалила на себя непосильную задачу. Обычно при всякого рода официальных беседах иллюзоркой занималась не она. А вот сейчас… Ведь еще придется и беседу поддерживать, и на Кора иллюзорку накинуть. И как с этим быть?!

Вероятно, думала она снова достаточно «громко», но на сей раз Эйно не стал ей за это пенять. Наоборот, улыбнулся и сказал:

— Управишься, даже не сомневаюсь.

Речь шла о посещении рекламного отдела того самого журнала, который разместил анкету госпожи Фабиан с предложением «счастье — всем задаром».

Если бы О.С.Б. был вполне официальной структурой, вроде милиции, это и заданием-то не считалось бы: просто пришли, поговорили, все выяснили в пять минут — и о'кей.

Но сейчас все обстояло иначе. Вряд ли редакция станет сообщать кому ни попадя данные о тех, кто размещал в журнале рекламу. А значит, надо накинуть иллюзорку и заставить рекламщиков разговориться — если они представят, что перед ними не некая девушка Ольга, а следователь, дело быстро пойдет на лад. Или же, можно попробовать внушение — это тоже неплохой вариант.

— Ну что, начнем, не теряя времени. — Редрик при разговоре Ольги и Эйно хранил молчание, будто бы и ни при чем, теперь же настала его очередь. — Для начала попробуй навести иллюзорку на меня.

Это было самым сложным. Ну, кто, скажите на милость, будет разговаривать с парнем, который похож на хиппи — да нет, не похож, а самый настоящий хиппи и есть! Такому бы на концертах веселиться или стоять около рок-магазина и спрашивать у себе подобных: «А мелочи немного не найдется?»

В мелочи Редрик не нуждался, хиппи на самом деле не был, но кому же такое докажешь?! А значит, нужно набросить на него личину. Чтобы выглядел вполне солидно и респектабельно.

С третьего раза у Ольги получилось соответствующее заклинание. То есть, само по себе заклинание произносить было даже ни к чему — достаточно повторить его мысленно, суть от этого не меняется. Но при этом нужно представлять определенный образ, а вот это было гораздо сложнее.

Редрик хмыкнул, усмехнулся.

— Знаешь, по-моему, все хорошо, но так я очень похож на Хлестакова. Сорок штук одних курьеров…

Давай-ка немного посолиднее. Чуть потолще, немного более уверенный вид.