Первая экспедиция - Антон Первушин Страница 21

— Фигня какая-то, — сообщил Алекс задумчиво. — У него даже ПДА нет. Скажите, господин Свинцов, как опытный человек, вы когда-нибудь видели сталкера без ПДА?

— Видел, но это было очень давно. Лет пятнадцать назад.

— Вот и я не встречал. Уникальный случай. Можно даже сказать, феноменальный.

— Зона — феномен сама по себе, — философски заметил Плюмбум.

Алекс Гроза глянул на бывшего сталкера с хитрецой.

— Но вы ведь знаете, господин Свинцов, что даже аномалии подчиняются определенным законам. И когда мы видим аномалию внутри аномалии, это обычно означает, что дела плохи.

— Согласен, — кивнул Плюмбум. — Есть повод задуматься. Но, между прочим, вы, Алекс, для меня ничуть не меньшая аномалия, чем мертвый сталкер без ПДА. Может быть, всё-таки ответите, кто вас сюда прислал и откуда у него столь подробная информация о нас?

Но Гроза проигнорировал просьбу Плюмбума. Он вдруг встрепенулся и указал на подвернутую кисть убитого «долговца».

— А что это там?

Плюмбум чуть наклонился и увидел на безымянном пальце правой руки мертвеца кольцо с печаткой. Алекс стащил кольцо и выпрямился, давая бывшему сталкеру возможность рассмотреть печатку. Она, как и полагается, была сделана из какого-то драгоценного камня. В камне неведомый ювелир вырезал эффектный символ — стилизованное сердце, внутри которого сидел геральдический лев. А на теле льва, приглядевшись, можно было различить две микроскопические цифры: «1» и «2». Двенадцать? Порядковый номер?

Гроза потер печатку, поднял кольцо на уровень глаз, повертел его, наблюдая за тем, как свет отражается от камня.

— Похоже, артефакт, — подытожил он. — Но не могу определить без прибора.

Налюбовавшись, юный сталкер протянул кольцо Плюмбуму. Тот принял подарок с недоверием.

— Это ваш трофей.

— Вам будет нужнее, — подтвердил свое решение Алекс. — Здесь явно какая-то тайна. А мне тайн хватает. Выше крыши уже. Задрали, если честно.

Пока Гроза и Плюмбум разбирались с убитым «долговцем» и его кольцом, группа готовилась к отправке в Зону. Оружия на этот раз хватало с избытком: карабины, винтовки, пистолеты, ножи. Отбирали самое новое и выглядевшее ухоженным. Убитых бандитов грабили без лишних сантиментов — кто хоть раз побывал в Зоне, не считает мародерство предосудительным. Классический социал-дарвинизм: умри ты сегодня, а я в твоей обувке ещё побегаю.

Только молодой физик оставался безучастным к сборам, продолжая сидеть в той же позе, закрывшись руками. Плюмбум подошел к нему. Молодого человека следовало приободрить.

— Спасибо, Артур, — сказал бывший сталкер вполне откровенно. — Сегодня ты спас мне жизнь. Я этого никогда не забуду. Я твой должник, и ты можешь на меня всегда рассчитывать.

Физик отнял руки от лица и посмотрел снизу вверх. Плюмбум с удовлетворением отметил, что стажёр не выглядит отчаявшимся или сильно расстроенным — скорее он был задумчив. Сейчас он совсем не походил на того «ботаника», которого они с Болеком впервые увидели в Лаборатории.

— Я ведь его убил? — спросил Артур тихо-тихо.

— Убил, — подтвердил Плюмбум. — Но если бы ты этого не сделал, он убил бы нас. Сначала меня, потом остальных. В Зоне среди людей есть только два закона: закон кулака и закон пистолета. Не думал, что это станет для тебя откровением. Конечно, без особой нужды не следует палить во все стороны, ибо контрпродуктивно и может плохо кончиться прежде всего для тебя самого. Но если тебе угрожают, тут не стоит медлить. Пиф-паф, а всякую рефлексию оставь на потом. Выживешь — успеешь оплакать своих жмуриков. Успеешь и порадоваться, что сам остался жив.

Слушая утешительный монолог Плюмбума, стажёр кивал. Лицо его с каждой произнесенной фразой светлело.

Бывший сталкер понял, что для закрепления успеха нужно изобразить нечто вроде пафосного ритуала. Он взял карабин Клеста и подал его молодому физику.

— Это твой первый боевой трофей. Скоро ты войдешь в Зону и станешь настоящим сталкером. Ведь ты к этому стремился? Цель близка.

Артур принял оружие с безучастным видом, словно всю жизнь только этим и занимался — собирал трофеи. И это тоже понравилось Плюмбуму.

— А теперь облачаемся в костюмы. Пора двигать.

Боря Молния уже размещал членов экспедиции внутри бегалётов. Насколько помнил Плюмбум, каждая из машин такого типа могла нести до четырех солдат в полной боевой выкладке — то есть до шестисот килограммов общего веса. Однако при этом высота полета не превышала пятнадцати-двадцати метров, что при преодолении Кордона могло оказаться фатальным. Впрочем, Плюмбум даже не захотел обдумывать эту проблему: он уже убедился, что и Алекс Гроза, и Боря Молния — достаточно опытные сталкеры, чтобы не нуждаться в чьих-либо подсказках. Они за минуту справились с бандой Клеста и загадочным «долговцем». Значит, справятся и с Кордоном. Наверняка у них есть готовое «окно».

Привалов, Лёлек и Шурик-С-Цитатой устроились в бегалёте Бориса. Лара, Артур и Плюмбум заняли места у Алекса Грозы. В кабинах было тесно — ноги не вытянешь, плечи не развернешь, — но конструктор подумал и об удобстве пассажиров: изящные кресла имели спинки и подлокотники с регулируемым углом наклона, а гирлянда ремней обеспечивала безопасность при самых сложных виражах.

— Рекомендую надеть шлемы и настроить ближний радиообмен, — сказал Алекс, забираясь в кресло пилота. — Шум от винта терпимый, но всё равно не перекричать.

Подавая пример, он сразу же нахлобучил шлем на голову, опустил забрало и склонился к небольшому пульту, в центре которого торчал джойстик. Перебросил пару тумблеров, повертел красный верньер. Двигатель завыл, тяговый винт бегалёта начал раскручиваться, выходя на рабочие обороты, в затылок ударил плотный поток воздуха, и Плюмбум спешно последовал примеру Алекса.

Машина шустро побежала по старой дороге. Несколько раз пассажиров тряхнуло — под колеса шасси попались спрятавшиеся в траве камни. Нагруженный под завязку бегалёт шёл тяжело, и на секунду Плюмбуму показалось, что тот не сможет оторваться от земли, но это было ошибочное впечатление. Дорога и лес разом ухнули вниз — под прозрачный пол фюзеляжа. Сердце пропустило удар и забилось мощно, словно при забеге на длинную дистанцию. Ощущения от полета были куда острее, чем в салоне авиалайнера, и Плюмбум позволил себе минуту чистого наслаждения — когда можно ни о чем не думать, не просчитывать варианты, не заботиться о последующих шагах и действиях, а просто сидеть, губкой впитывая необычайные впечатления.

Бегалёты направлялись строго на запад на высоте порядка тридцати метров. Утреннее солнце светило в спину, и тени от этих удивительных летательных аппаратов скользили внизу и впереди по кронам деревьев — если бы фюзеляж не сотрясала равномерная вибрация от работающего двигателя, то можно было бы подумать, что едешь по канатной дороге. Внизу промелькнула речка, которую Алекс назвал Ильей. Справа и параллельно направлению полета обнаружилась накатанная трасса — по ней даже передвигались отдельные машины, выглядевшие отсюда крупными темно-зелёными жуками. Просто идиллия и пастораль. Никогда не подумаешь, что в десятке километров отсюда находится самое страшное место на Земле, за двадцать лет своего существования пожравшее тысячи душ — как в прямом, так и в переносном смысле этого словосочетания.