Корона или тьма - Саша Мэри Миллер Страница 21

Они устремили на Рохана сверкающие умом глаза, сглотнули и облизнулись. По совету Горина Рохан осторожно почесал им шею под подбородком. Они приняли эту фамильярность, и, слушая их басовитое мурлыканье, Рохан начал понимать, Что ему действительно будет приятно их общество вдали от родного дома. Конечно, они не могут заменить ему Анамару или даже Вейзе — но ни его жены, ни странного маленького существа из Трясины поблизости не было, и ему не хотелось бы, чтобы они подвергали свою жизнь опасности здесь, на открытой местности за крепостью Билф.

— А они действительно такие кровожадные? — спросил он, когда Битта начала тереться об него и толкнула головой, чуть не сбив его с ног этим дружелюбным движением.

— В бою — да. Похоже, им нравится сражаться.

— Трудно себе представить.

— Они едят ту пищу, которую мы им даем, хотя могут охотиться сами. Я дам тебе жесткую щетку, чтобы ты мог их чесать. Это они тоже любят. Эта пара молода, как и ты. Ну, пошли. Тебе еще предстоит оборудовать свою часть лагеря.

Два боевых кота направились следом за людьми, которые шли в место, отведенное для Морских Бродяг. Однако они не шагали за ними по пятам, а то и дело отбегали в сторону и начинали гоняться друг за другом, взрывая снег и подбрасывая его в воздух явно просто из ребяческого удовольствия. Один раз Келтин поймал грызуна, спрятавшегося под сугробом, и проглотил его залпом, пока Битта не успела лишить его добычи. Рохан начал понимать, что эти независимые создания считают себя ровней человеку, который о них заботится. И ему показалось почти невероятным, что они снисходят до того, чтобы сражаться бок о бок с людьми.

— А что помешает нашим противникам тоже иметь боевых котов? — спросил он у Горина. — Разве захватчики идут не оттуда, где раньше обитали боевые коты?

— Боевые коты всегда сами выбирали, с кем заключать союз, — ответил Горин. — Хотя они — хищники, но не агрессивны и не одобряют, когда одни люди проявляют агрессию к другим. Или, как было бы правильнее сказать о многих пришельцах с севера, полулюди. Большинство пехотинцев захватчика — это фридийцы, кочевники, которые всегда жили в самых ужасающих условиях, потому что не доверяют тем, кого считают выше себя. По крайней мере, так было до недавнего времени. Они беспрекословно подчиняются всадникам драконов.

— Возможно, фридийцы считают, что получат награду.

— Очень может быть. Боевые коты их ненавидят. Ты увидишь, что у Тассера нет боевых котов — в соответствии с его желанием и, полагаю, их тоже. В любом споре они еще никогда не становились на сторону тех, кто не защищается.

— Поразительно! — заметил Рохан.

— Да, точно. А, вот мы и пришли.

Предназначенное для людей Рохана место оказалось северной стороной лагеря, в соответствии с тягой Морских Бродяг к опасностям, однако все равно в пределах ограды. Неподалеку Гиннел руководил сооружением укрытий из душистых темно-зеленых ветвей. Заметив Рохана и Горина, он помахал им рукой. Потом снова повернулся, чтобы проверить, правильно ли идет строительство, и направился к ним.

— Трясинные жители не принесли с собой палаток, — сказал он. — Нам придется обойтись охотничьими укрытиями.

— В них им будет не хуже, чем в Трясине. Вижу, что Харуз разместил армию Трясины неподалеку от людей Рохана.

Рохан решил, что это сделано для того, чтобы даже такая небольшая группа (их было около ста человек) находилась подальше от ренделцев. Вслух же он сказал только:

— Ну что ж, договор был заключен между нами.

— Можешь быть уверен в том, что с твоими союзниками будут обращаться справедливо, — заверил его Горин. — Раз уж заботу об их благополучии доверили моему родичу.

Небрежным жестом попрощавшись с Горином, Гиннел снова вернулся к своему занятию. На пространстве, отведенном Морским Бродягам, моряки уже поставили палатку Рохана и подняли его боевой флаг. Теперь они были заняты установкой собственных палаток. Из кухни уже доносились аппетитные запахи. Рохан узнал аромат рыбной похлебки — обычной пищи Морских Бродяг во время боевых походов.

Рохан завел Келтина и Битту в палатку и по совету Горина дал им немного похлебки. Боевые коты с удовольствием принялись ее лакать.

— Думаю, они могут пока побыть здесь, — сказал он Горину. — Я возвращаюсь на корабли. С рассветом я собираюсь провести «Пенную деву» вдоль берега на несколько лиг вперед. Посмотрю, что там. Это наш самый быстрый корабль, а его капитан, бывало, качал меня на руках.

— Очень хорошая мысль, — одобрил Горин. — Буду с нетерпением ждать твоего доклада.

После того как Горин увел Рохана, Харуз дал Гиннелу и Тассеру понять, что их совещание закончено.

— Мы сделали достаточно много, — сказал он Гиннелу. — Предлагаю вам пойти с генералом трясинной армии и позаботиться о размещении его людей. Проследите, чтобы они были хорошо устроены. Нам нужно постараться отдохнуть, пока есть возможность: может быть, совсем скоро придется взять в руки оружие.

Гиннел отсалютовал и сразу же ушел. К немалому удивлению Харуза, Тассер не стал спорить, хотя прежде только этим и занимался — с первой же минуты, когда явился в лагерь со своей крохотной, нелепой, оборванной «армией». А теперь трясинный житель послушно вышел с Гиннелом из палатки, хотя и не удостоил лорда-маршала вежливым прощанием. Они ничем не лучше фридийцев, решил Харуз. Они совершенно одинаковые, если не считать того, что трясинные жители проводят всю жизнь в сырости, а фридийцы бродят по глубоким снегам. Разница лишь в том, что трясинные жители встали на сторону ренделцев, а фридийцы — нет.

Такие мысли развеселили Харуза, и он решил не обращать на трясинную армию особого внимания. После этого он приказал, чтобы жаровню перенесли в его личное помещение, располагавшееся в задней половине палатки.

Он мог бы потребовать две жаровни: его ранг позволял ему такую привилегию в числе многих других. Однако он считал, что для поддержания боевого духа ему следует отказаться от мелких удовольствий. По правде говоря, одной жаровни было вполне достаточно: за считанные минуты небольшое помещение хорошо прогрелось. Даже пол в палатке не был особенно холодным, поскольку состоял из двух слоев досок, между которыми осталась воздушная прослойка.

Харуз снял верхнюю одежду и лег на походную койку, заложив руки за голову. Такую роскошь, как раскладная койка, он все-таки себе позволил. Рядовые солдаты завертывались в одеяла или меховые плащи или спали одетыми на том покрытии, которое им удалось найти для пола палаток.

Он подсчитал, сколько дней прошло с момента его отъезда из крепости Крагден. Более чем достаточно для того, чтобы результат выпитого на дорогу вина уже дал себя знать, если бы Маркле каким-то образом удалось второй раз поменять кубки. Или… — он задним числом вдруг испугался — если она предвидела, что он захочет их поменять, и в ожидании этого отравила собственный кубок. Способна ли она на подобную хитрость? Немного подумав, Харуз решил, что на это у нее хватило бы предусмотрительности. С нее сталось бы даже отравить оба кубка ядом, от которого она заранее себя защитила.