Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло - Василий Звягинцев Страница 22

В историю артиллерии навеки записан случай, когда одной-единственной шрапнельной очередью русской трехдюймовой батареи был полностью уничтожен австрийский кавалерийский полк, колонной по четыре выдвигавшийся к передовой. Волею случая он целиком оказался внутри эллипса накрытия. Такая же великая флюктуация вероятности, как единственный в истории случай попадания в немецкий пикировщик «Ю-87» из советского 82-миллиметрового миномета.

Но и сейчас первая, по сути — пристрелочная серия легла очень хорошо. Басманов, приостановившийся, услышав родные с молодости звуки, тоже вскинул к глазам бинокль, увидел и оценил мастерство коллеги.

— Еще, на тех же установках! — машинально выкрикнул он, хотя комбатр и без подсказки делал все, что требовали профессия и обстановка.

Пушкари работали азартно и споро. Батарея успела выпустить тридцать снарядов, убивших никак не меньше тысячи гоминоидов. И опять случилось странное. Орда остановилась, будто в раздумье, дождалась еще четырех дымно-оранжевых вспышек над головами. Только тогда каждый еще живой монстр развернулся, будто по команде «кругом», и все дружно, со скоростью, превышающей походную, ринулись назад.

Участвуй в немыслимом побоище профессиональный энтомолог, тот бы сообразил, что сработал очередной инстинкт. Процент безвозвратных потерь превысил допустимый для выживания именно этого сообщества. Или, если проще — интенсивность связанных со смертью запахов и некробиотического излучения подавила все прочие, управляющие агрессией команды и эмоции.

Но имеющие совсем другое образование офицеры решили, что вмешался некто из вышестоящего, имеющего зачатки разума начальства.

Пулеметы и винтовки уже не доставали до растворяющегося в дождевой мгле у горизонта, сливающегося с цветом вельда стада разгромленных, но не деморализованных монстров. Только пушки продолжали выбрасывать очереди шрапнелей, все выше задирая стволы. Еще немного, и до передков заряжающие доберутся[17].

— Ну все, точка, господа офицеры! — скомандовал Басманов. — На батарее — отбой. Гильзы собрать, стволы пробанить, к маршу изготовиться. Командиры отделений, доложить о потерях и расходе боеприпасов!

Нашел глазами подходящий камень. Присел.

Отдернул обшлаг кителя, посмотрел на разбитое поперек и покрытое звездчатыми трещинами стекло часов. С момента всей этой заварухи прошло ровно двадцать шесть минут. От и до. А казалось — несколько часов. Да нет, все правильно. Всегда так случалось. Без всякой хронофизики. То час — сутки, то минута — час. А если выживешь, потом, на досуге, прикидывай, что и как.

— Валерьян. А вот теперь — водки. Всем. По две чарки. Не больше. Остальное — дома.

Потери оказались на удивление небольшими. Не считая убитых буров, погиб один русский офицер и четверо были ранены.

— Да и это странно, — сказал Оноли. — Мы ведь ни разу не подпустили их на дистанцию прямого выстрела.

— Всяко бывает. Какой-то монстр, падая, пальнул с возвышением, вот и долетело. Баллистику объяснять надо?

— Чего тут объяснять. Но какая нелепость, а?! — От расстройства поручик выругался совсем неостроумно. — Мы же с Борькой Лагутиным с Екатеринослава, с девятнадцатого года всегда выкручивались! А тут шальная — и нету!

— Сочувствую. На войне все нелепость. Считая ее саму. Пошли людей, пусть выберут пару чудищ поцелее, привяжут к лафету. Отдадим медикам.

— А что с остальными?

— Природа распорядится. После заката сюда соберутся львы, шакалы и гиены с половины Африки. Утром будет чисто. Поехали. Дождь начинается.

Покрытые пылью и пороховой копотью бойцы выглядели, тем не менее, браво. И не такое видеть приходилось. Конные подтягивали подпруги, прочие делили места на двуколках и лафетах пушек. На полившуюся с неба воду никто не обращал внимания.

Ротмистр Барабашов подошел сзади, тронул Басманова за плечо.

— Что такое?

— Да неправильно выходит, командир. Враг отступает, бежит, можно сказать. А мы что?

— Что?

— Раньше меня учили, что в подобных случаях следует переходить в преследование. Интересно же, откуда они взялись, куда сейчас бегут, куда коров погнали. Нет?

А ведь прав чертяка, прав. Рискованно, нет слов, так ведь и результат может быть…

— Как себе это представляешь?

— И представлять нечего. Я, еще двое моих корнетов и парочка этих, человекообразных, — сделал ротмистр пальцами замысловатый жест, имея в виду андроидов. — Мы нарываться не будем. Последим издалека, где у них лагерь, что да как. К утру, глядишь, вернемся. Или к завтрашнему вечеру, по обстановке. Кто-нибудь уж наверняка…

Полковник подумал совсем недолго. В пределах двух папиросных затяжек.

— Да и поезжай. Чего уж. Не зря ведь стреляли. Посмотри, только правда не нарывайся. «Аскольда» с «Артемом» вперед пошли, хоть на полверсты…

— Ох и люблю я это дело! — Барабашов подвынул из ножен шашку, которую хранил при себе все минувшие восемь лет, только редко надевал, разве что к старой парадной форме, как по Уставу положено. А сегодня взял в рейд, как талисман, наверное. — Бывали дни веселые, гулял я, молодец, — довольно мелодично воспроизвел он фразу народной песни.

Воронцова вестовой разбудил в начале шестого утра.

— К радиостанции вас.

Так для простоты роботы называли любое средство связи, хотя к радио нынешняя схема имела самое отдаленное отношение. Левашов через специальный «переходник» дистанционно подключил блок-универсал Ирины к приемнику «Валгаллы», и сигнал от такого же блока Сильвии преобразовывался в нормальные звуковые частоты, транслируемые через динамик. Получилось нечто вроде сотовой телефонной связи будущего. Но — межвременной.

Эта хитрая уловка была устроена не для дуггуров, им технический уровень не позволял перехватывать каналы СПВ, а исключительно для Арчибальда, или Замка в целом. Антон гарантировал, что они не умели фиксировать излучения аггрианских приборов — ни «портсигаров», ни «шаров». Наложенную на мозг человека матрицу засекали и заранее записанные характеристики психоизлучения конкретных личностей — тоже. А вот используемые агграми методики амплитудного и частотного модулирования определенных слоев мирового эфира были недоступны. И наоборот, естественно. В противном случае противостояние между цивилизациями закончилось бы, едва начавшись.

Скорее всего, это было очередным ограничением, введенным в Игру Держателями. Для придания ей должной спортивности.

«У аппарата» с той стороны оказался Берестин. Слышимость была очень хорошая.

Конец ознакомительного фрагмента