Королева эльфов Шаннары - Терри Брукс Страница 22

Но вот если только подозрения Гарта оправдаются и окажется, что иглокот ведет какую-то игру?..

«Не верь никому», — предупреждала Гадючья Грива.

На мгновение Рен заколебалась. Но тут же приняла решение.

— Мы заключаем сделку, — резко заявила она.

Кот торжественно распустил иголки.

— Хр-р-р. Я так и думал, — сказал он, зевая, и, растянувшись перед Рен и Гартом во всю длину своего странного тела, положил голову на лапы. — Только не будите меня, — посоветовал он. — Если не послушаетесь, то получите залп иголок в лицо. Жаль будет, если наше сотрудничество закончится таким образом. Фр-р-р.

Прежде чем Рен успела все это передать Гарту, глаза Стресы закрылись и кот уснул.

Глубокой ночью Рен заступила на дежурство и лишь к рассвету легла отдыхать. Ее разбудил Стреса, который возился, шуршал иголками, царапал дерево. Рен встала. Отдохнувшей она себя не чувствовала, наоборот, — глаза зудели, она ощущала слабость и нервничала. И только когда Гарт дал ей фляжку с элем и немного хлеба, она пришла в себя. Запасы провизии быстро иссякали, часть продуктов просто испортилась. Скоро придется добывать пищу в лесах Морровинда. Она надеялась, что Стреса, несмотря на всеядность, будет им полезен. Пожевав кусочек хлеба, она выплюнула его: ощущался привкус плесени.

Стреса неуклюже вылез из дупла. Скитальцы последовали за ним, разминая затекшие мускулы. Бледный рассвет едва пробивался сквозь густые кроны деревьев, не в силах разогнать мрак у земли. Вулканический пепел клубился вокруг зарослей, словно суп кипел в гигантской кастрюле. Но воздух здесь, внизу, казался спокойным и безжизненным. В зловонных водах болота, в воронках топей и на скелетах мертвых деревьев вертелись, сновали какие-то живые существа, бросая на землю юркие тени разных форм и очертаний.

Путники двигались в полумраке — впереди Стреса, неуклюжий комок иголок. Шли медленно, при каждом повороте замирая, чтобы не наткнуться на бесцветное влажное покрывало, пахнущее смертью. Свет из серого превратился в серебристый, но был все таким же слабым и рассеянным, пробиваясь сквозь ветви деревьев. Нити паутины вистерона опутывали ветви и ползучие растения, сплетая силки, готовые упасть и поглотить их. Само чудовище не показывалось, но его присутствие ощущалось в застывшей тишине.

День не принес Реп облегчения — теперь ее тошнило, она начала потеть, а временами сильно слабело зрение. Она знала, что это лихорадка, но продолжала идти, ничего не говоря Гарту.

После полудня заросли понемногу расступились, почва стала твердой — болото осталось позади. Купол полога леса распахнулся, свет засиял яркими пятнами в просветах между слоями вулканического пепла. Тишину сменило глухое жужжание и щелканье. Стреса что-то бормотал, однако Рен не могла разобрать слов.

Мысли ее разбегались, в глазах потемнело настолько, что кот и Гарт казались ей тенями. Она остановилась, понимая, что кто-то обращается к ней, обернулась, чтобы узнать, кто именно, и упала.

Что было дальше, Рен едва понимала, впав в какой-то тяжелый сон. Сначала ее несли на руках, она сознавала это. Тело горело, и она знала, что от жара спасения нет. Очнувшись после забытья, Рен обнаружила, что лежит, завернутая в одеяла, но тут же уснула. Девушка проснулась, мечась в жару, — Гарт обнял ее и дал выпить чего-то горького и тягучего. Рен вырвало — и ее снова заставили выпить какую-то жидкость. До слуха донеслись слова Стресы о воде, затем она почувствовала прохладную ткань на лбу и снова заснула.

На этот раз ей приснился сон. Тигр Тэй стоял около Стресы, и оба они смотрели на нее сверху вниз — грубовато-простодушный Крылатый Всадник и хитрющий иглокот. Они говорили одинаковыми голосами, грубыми и гортанными, высказывая недовольство по поводу того, что видели; о чем именно говорили, она не поняла. Затем разговор зашел о ней, о том, что в ее распоряжении есть, мол, волшебная сила. Да, именно так. Но она якобы все отказывается подтвердить это, спрятала ее, словно уродующий шрам, сделав вид, будто никакой силы нет. «Глупо, — сказали они. — Волшебная сила — это все, что у нее осталось. Волшебство — единственное, на что она может надеяться».

И тут Рен проснулась. Температура явно была нормальная, лихорадка прошла. Но она испытывала слабость и чувствовала такую жажду, словно в теле не осталось никакой влаги. Отбросив одеяла, в которые была завернута, Рен попыталась встать. Но тут как из-под земли вырос Гарт и, уложив ее снова, поднес чашку к губам. Уже после нескольких глотков Рен почувствовала усталость и откинулась назад. Глаза опять закрылись.

Когда она проснулась в следующий раз, было темно. Рен почувствовала прилив сил, в глазах прояснилось, а сознание обрело ясность. Повернувшись на бок, она оперлась на локоть и увидела Гарта. Он сидел, поджав по-турецки ноги, и смотрел на нее. Его бородатое лицо покрылось морщинами и, казалось, постарело.

«Тебе лучше?» — Да, — ответила она. — Лихорадка прошла.

Гарт кивнул.

«Ты спала почти два дня».

— Так долго? Я не почувствовала. Где мы находимся?

«У подножия Блэкледжа. — Он жестом указал в темноту. — Мы вышли из Ин Джу, когда ты уже потеряла сознание, и разбили здесь лагерь. Стреса распознал твою болезнь и нашел корень, который вылечил тебя. Я думаю, что без помощи иглокота ты могла бы умереть».

Она усмехнулась.

— Я же говорила тебе, что надо взять его с собой.

«Поспи. До рассвета еще несколько часов. Если ты будешь чувствовать себя хорошо, мы продолжим путь».

Она послушно легла, подумав при этом, что Гарт, должно быть, во время ее болезни дежурил один. Стреса, тот не беспокоился, удобно устроившись под защитой своих игл. Чувство благодарности переполнило Рен — ее друг-великан должен отдохнуть следующей ночью.

Спала она хорошо и проснулась отдохнувшей и бодрой. Рен переоделась, хотя чистого белья к этому времени у нее уже почти не осталось, умылась и позавтракала. По настоятельной просьбе Гарта некоторое время пришлось уделить зарядке, что, безусловно, помогло восстановить силы. Стреса наблюдал за всем этим с плохо скрываемым любопытством. Девушка не забыла поблагодарить кота за врачевание. На что он, фыркнув, заявил, что не понимает, о чем идет речь. Мол, корень, который он ей дал, лишь помог заснуть. Ее спасло исключительно волшебство эльфов. Проворчав все это, Стреса распустил иголки и поковылял прочь на поиски чего-нибудь съедобного.

Без малого два дня занял у них подъем на Блэкледж. Без Стресы на это потребовалось бы куда больше времени, а то и вовсе пришлось бы отказаться от этой затеи. Блэкледж — огромная стена скал, тянущаяся вдоль юго-восточного склона Киллешана. Когда-то это была часть склона вулкана, которая со временем откололась и упала в заросли. Чтобы достичь жерла вулкана, необходимо было ее преодолеть. Поверхность скал, когда-то гладкая, за долгие годы разрушилась, поросла колючим кустарником и ползучими растениями. Стреса знал несколько троп и повел ими путников. Он выбрал тот участок скал, где в сплошной стене образовался пролом, к которому можно было подняться. Пролом вел в долину. Именно там, за Ровеной, по словам Стресы, и можно было найти эльфов.