Элемент движения - Юлия Сергачева Страница 22

— Я слышала, — девица шевельнула тремя подбородками, покосившись на Брюса, — можно кушать все, что захочешь, не заботясь о… — В ее интонациях недоверчивость была густо замешана на мечтательности.

— Совершенно верно, — подтвердил Лугось. — Вам всего лишь нужно надеть амулет на шею служанке. Все ненужное уйдет к ней. Лучше выберите работящую, чтобы и ей на пользу шло, но, в общем, решать вам… — Он заговорщицки усмехнулся. — А одна моя клиентка подарила такой амулет своей подруге.

Девица вдруг оживилась, колыхнув телесами, завернутыми в необъятный шелк, просияла, но тут же огорчилась:

— Простоват для подарка.

— Если камешек оковать в золото, своего свойства он не потеряет…

Покупательница вцепилась во всю связку сразу.

Брюс перебирал выложенные на прилавок вещи. Назначения и половины из них было неизвестно, но каждое прикосновение вызывало дрожь и колючие мурашки вдоль хребта. Вкус чужой силы был мутным и мертвым. И очень давним. Брюсу стало зябко в душной лавке.

Черный, странной формы кинжал был заметно оплавлен, но еще можно было прочитать вязь рун на лезвии. Такие делали на затонувших землях.

— Ну, такому тощему дылде, как ты, амулет для похудания явно ни к чему. — Лугось спровадил осчастливленную покупательницу и приблизился к Брюсу. — Да и ножик этот тебе тоже не пригодится. Ну разве что ты собрался напластовать вурдалака. Нет? Тогда что же?

— Вот. — Брюс вытянул из кучки камней, перьев, резных деревяшек на кожаных шнурках небольшой оберег, выточенный из угля.

Камешек выглядел раскаленным, но при прикосновении обжигал льдом.

— Гм-м… — Лугось оценил его выбор. — А попроще чего-нибудь не желаешь?

— Если бы я искал попроще, я бы купил оберег от огня у мадам Уфф. В крайнем случае — у Тима Сирого или у кузнеца.

— На Пустошь, что ли, надумал идти? В долг не дам! Не вернешься.

Еще один оптимист.

— Не надо мне в долг, — проворчал Брюс, хотя покупка оберега съела почти весь его денежный запас.

Но копить по крохам все равно не имеет смысла. Либо заработать сразу и много, либо сдаться. А если уж решил идти с Агги, надо снаряжение поприличнее. Перчатки купил, обувь у Брюса и своя неплохая, но все равно без нормального оберега «от огня» в Пустошах делать нечего.

Тот, что Брюс приобрел полгода назад, давно выдохся, да и защищал слабее. Тогда Брюс сэкономил.

— Знаешь, что… — вдруг прищурил Лугось глаз, и без того затаившийся в морщинистом веке. — Я тебе скидку сделаю, если ты мне поможешь. Разберешь вот эту груду, выберешь то, что еще не мертво, а то стар я стал, подводит зрение-то…

Как ни странно, но при полном отсутствии магического таланта у Лугося было отменное чутье на зачарованные вещи. Очень удобно: и торговля процветает, и не надо платить взносы в Гильдию Стихий.

Брюс запустил обе руки в ворох вещей на прилавке. Помимо всего прочего ему всегда было интересно возиться с предметами, привезенными с края земель.

— О, любопытная штучка, — одобрил Лугось, прищурившись на бронзовую спираль-змейку, выловленную из груды барахла. — Землячья работа… Дай-ка…

Невыразительная змейка мерцала чешуей, свернувшись в ладонях Лугося вялой пружиной. В тусклые глаза набилась земля.

— Украшение, — подсказал Лугось, любуясь на находку. — И сторож. Вплетаешь в косу возлюбленной… Коли на другого взглянет — змея в затылок зубками-то и вопьется… Или придушит. Мастера земляки были на такие затеи. Ни одной побрякушки в их пределах не сыщешь, чтобы просто так, без двойного назначения… Хочешь?

— Э-э… Спасибо, нет. В отношениях главное — доверие.

— Это она тебе так сказала? — снисходительно усмехнулся Лугось, лаская пальцем бронзовый глаз змейки. От прикосновений он становился чище и ярче, словно змея просыпалась. Так и ждешь, что тварь вопьется в ласкающий палец.

— У земляков все игрушки были такими же милыми?

— Лучше спроси, кто их заказывал… Земляки, при всем своем могуществе, редко блистали изобретательностью. Они со всей своей основательностью брались воплощать чужие затеи, вечно шли на поводу. За что и поплатились… Но в умении говорить с металлами им не откажешь! — Лугось приподнял змейку повыше, любуясь игрой света на искусной чеканке. Каждая мелкая чешуинка светилась по-своему. — Красавица! Небось и дня не залежится…

Брякнул звонок над притолокой, вошедший в магазин сдавленно ругнулся. Брюс оглянулся с интересом. Стоящий в дверях тип в грязноватом плаще подслеповато жмурился, вглядываясь в сумрак магазина и с болезненной гримасой тер висок. Можно было подумать, что он врезался в колокол головой.

— Все твои выдумки, Лугось, — недовольно пробормотал пришелец. — И что только… — Визитер заметил Брюса и осекся. — В смысле притолоки тут низкие…

Конечно. Даже в высоком колпаке он бы прошел под ней, не нагибаясь.

— А, Риро! — Невесть откуда вынырнувший Лугось поманил покупателя за собой. — Как раз вовремя. Заказ прибыл, изволь поглядеть.

Визитер сразу расслабился, прошел мимо Брюса, оценивающе глянув, и вдруг задержался:

— Погодь! А ты случайно не из Ветишей? Не сын Арка? — И, не дожидаясь ответа, изготовился хлопнуть Брюса по плечу: — Ну вылитый папаша! И…

— Это местный. — Лугось перехватил на взмахе руку разговорчивого незнакомца. — Сроду не был в Ветишах. И не надо ему туда, — добавил он, покосившись на Брюса. — Больное местечко.

— Так и Арк не в себе, — расхохотался Риро. — Все некроты помешанные.

Брюс навострил уши, но они уже скрылись в подсобной комнате, за прилавком. Чуть позже Лугось появился, а гость его — нет. Задавать вопросы Брюс не стал. Знакомство с Лугосем было ценнее, чем удовлетворение пустого любопытства.

А то, что некроманты все еще действуют, несмотря на усилия державных служб, ни для кого не секрет. И выглядят неопрятными проходимцами, без изысканной аристократичности дланей. Иначе с чего бы чужак на жезл отреагировал?

Наружу Брюс выбрался уже к вечеру. Вышел, щурясь, из полутьмы. Часы на башенке как раз отбивали пять после полудня. На рынке людей поубавилось, но торговля все еще не прекращалась. Зато стражи оставили в покое верзилу на телеге и теперь неслись за воришкой, юрко снующим между прохожими, как игла в руках умелой швеи. Будь стражники нитями, вся площадь была бы заткана витиеватым узором.

Возле дальнего выезда заклубилось недовольство. Там пытались проехать всадники.

— Посторонись!.. — Брюса отодвинул некий мужичок с гигантской стопой поставленных друг на друга плетеных корзин. Одна из корзин была даже нахлобучена ему на голову.

Корзиноносец закрыл от Брюса дальнюю часть площади всего лишь на пару минут, но этого хватило, чтобы Брюс пропустил самое интересное.

Там, у выезда, что-то звонко щелкнуло, лязгнуло и зашипело, высевая синеватые отблески по стенам домов. Люди закричали и заволновались.