Чертовка - Сима Гольдман Страница 22

— Не переживай, зеркальный дед, нормально всё. Я странная безбашенная портальщица, всего рассказать не успеваю, — сказала я поглядывая на древние напольные часы, которые показывали, что до полуночи оставалось совсем немного времени, — обязательно загляну еще раз и расскажу поподробнее о себе, а сейчас мне пора в комнату, засидела…

Хлоп и я плюхнулась в свою кровать. Молоток дедуля, спасибо за быстрый трансфер.

Подняв глаза, я встретилась взглядами с ошарашенными друзьями с открытыми ртами в весьма интересной позе в постели. К играм они не перешли, но явно планировали.

— Други, — решила, что если не начну нападение, то позже придется отбиваться от упреков самой — а вы ничего не перепутали? Комната не принадлежит вам всецело, здесь и другие обитают.

— Тебя долго не было, — пролепетала рыжуля.

— Я поняла, что вы очень переживали, но не знала, что прям до такой степени, — пришлось обвести руками в сердечко их постель.

— Язва, — упрекнул Тео.

Обидненько.

— От развратника слышу! — не осталась в долгу.

— Друзья, давайте спать, — миротворец снова в деле.

— Я не буду спать при нем, Лори, — возмущенно засопела я.

— Тео, доброй ночи, — улыбнулась подруга.

— Доброй, — он запечатлел нежный поцелуй на ее виске и покинул комнату.

Наблюдая эту сцену, мне стало немного грустно. Мое сердце йухало в присутствии Альберта, но гордость не позволяла идти к нему. Позвал замуж, молодец — то какой, а я ведь только жить начала, а он сразу в бытовуху и семейность… Стало совсем печально.

Олория тихо подошла, пока занятая своими мыслями головешка, думала, и обняла меня. Легкий оттенок обуревавших грустинок еще оставалась, но стало на много спокойнее и уютнее. Теперь понимаю, почему Тео так за нее держится.

— Не переживай, мы с тобой, просто Теодор очень за тебя переживал. Ты исчезла так внезапно, мы считали, что ты погибла. Он места себе не находил, а потом ты возвращаешься спустя время как ни в чем не бывало. Лесс Штользерман, конечно, успокоил его, что ты приходила, что все в порядке, но Тео обидело, что ты к нему не пришла, не сказала нам ничего, а опять сбежала.

Посмотрев на ситуацию с этой стороны стало немного понятно, почему друг такая заноза. Сама виновата. Ведь не убыло бы с меня прийти, обнять друзей и успокоить их переживания, но нет, я была взведена словами Альберта и была слепа.

— Прости меня. — шмыгнула носом в сорочку подруги.

— Ты нас тоже прости, не плачь, сейчас мы снова рядом и всегда придем на выручку, просто Тео нужно немного времени, чтобы отойти. Он места себе не находил, как и я. Мы же родная кровь и должны держаться вместе, что бы ни случилось.

Она, успокаивающе, гладила меня по спине, а я никак не могла унять слез.

Окончательно выплакавшись, мир стал более радужным, а с плеч будто бы гора свалилась.

— Ты знаешь? — шмыгнула носом.

— Как не знать? Родная кровь всегда родню чует. — улыбнулась Олория.

— Тогда, мне нужно тебе кое — что рассказать.

Рассказать пришлось обо всем, что касалось моего открытия с зеркалом и его повествованием об истории Академии, так же о том, что мы родственницы его покойной жены, которую он безмерно любил и хотел воскресить.

— Вот так история, — изумилась подруга.

— Вот и я о том же.

— Чудо то какое. Я никогда не слышала о самой истории появления нашей обители, но я помню рассказы отца о чокнутом пра — пра, который тихо умер от тоски в своей комнатушке. Так же, говаривали о том что он был весьма и весьма сильным магом. Управлял стихией духа. Мог возвращать души в тело. Просто бррр…

— Но душу нашей пра — пра вернуть не смог…

Мы грустно переглянулись.

Нам было жаль сумасшедшего старика, жаль нашу родственницу, что умерла.

В ночной тишине, когда мы позже лежали по своим кроватям и мирно засыпали, мне внезапно пришла в голову странная мысль, если Зохар живет в зеркале и даже будучи мертвым достаточно силен, то не может ли он перемещаться по всем зеркалам, чтобы подсматривать и подслушивать.

Это моментально взбодрило, я прокралась в душевую и тихо — тихо позвала:

— Зохар, Зохар, приди ко мне… — блин, что там говорят при обрядах?! — Приди ко мне, дух Зохара Сарини, приди, появись.

Зеркало пошло рябью.

— Чего тебя, сумасшедшая?

— Ура, получилось! — взвизгнула я от радости.

— Получилось? Ты ку-ку совсем? Я просто гулял по Академии, проверял все ли хорошо, а тут слышу тебя, дуру неуемную, думаю, дай загляну, а то совсем поплыла голова от стресса ученических будней.

Стало обидно. Это я — то кукукнутая?

— Дедуль, подскажи, а ты по всем зеркалам шастаешь или только по Академным?

— Не знаю. Я только тут хожу, по всей Академии, а дальше не пробовал, — повисла тишина, видно Зохар призадумался. — Так, детеныш, пойду подумаю и потренируюсь. Мало ли, это ж такие возможности…

А дальше поверхность немного завибрировала и стало ясно, что он ушел. Видимо, покорять просторы Элта.

— Я, смотрю, тебе не спится, — раздался в ночи тихий голос Валериана Свэла.

От неожиданности я подпрыгнула с визгом, так что олимпийцы по прыжкам в высоту с шестом обзавидывались бы серо — буро пошкорябанной завистью.

— Шишкин кот Акакий, — схватилась за сердце.

— Так пугаются лишь те, кому есть, что скрывать, — ответил ректор.

— Здесь всем есть, что скрывать. Те или иные тайны есть у любого человека, да и не только.

— Не могу не согласиться. Но все же, что скрываешь, конкретно, ты?

— Дни цикла, — мои головные таракашки ляпнули, первое пришедшее в голову.

— Странно. Обычно оборотни зависят от цикла луны, ты то не оборотень — он задумчиво почесал подбородок.

— Да, ладно! — изумление наичистейшее.

О, мужчины!

— Что ты здесь делаешь?

— Вы, — я ткнула пальцем в крепкий торс, — наверное, заметили, что вышла я из душевой, из этого следует, что вероятнее всего, я там умывалась.

— Хм, "вероятнее всего" меня и смущает.

— Если перестанете за девицами подсматривать и подслушивать, то и смущаться не нужно будет.

Синевой в ночи сверкнули глаза. Не помню, чтобы они были на столько синими, и вообще, синие ли они?

— Ты забываешься, студентка.

Резонно, но что поделать, с этой нервотрепкой совсем берега попутала и забываюсь с кем общаюсь и как. Поэтому, чуть склонив голову, отвела глаза.