Безвременье страсти - Лера Зима Страница 22

– Конечно! Ты представь их вместе, сладкая парочка.

– А почему бы и нет? – подумала Джалитта. Они оба ей нравились. Ну что ж, подождем, – подумала она.

Вечером к девушкам зашел Валентин. Они отдыхали, щебеча о чем-то несущественном.

– Валентин? – подружки не ожидали его увидеть.

– Девушки, вы не знаете, где Элина?

– Может, отдыхает?

– Я весь лагерь обыскал.

– А почему ты решил, что она пропала?

– Мы должны были встретиться, прождал ее, но она так и не появилась.

– Так, может, обиделась и решила не прийти? – заметила Джалитта.

– Я надеялся, что все же придет.

– И не пришла. – Срезюмировала Ирия. – Нет нигде говоришь? Пойдем тогда искать.

И снова они втроем, но не солнечным днем в бескрайнем поле, а в зимнем лесу, при свете луны и факелов. Сначала обыскали все строения, даже палатку Флорентины. Продолжили поиски на улице. Обошли все врата, спрашивая дозорных. Никто не признавался, что видел. Даже стража будущих врат в месте пролома стены сказали, что зорко следили и ни одной девушки не пропустили.

– Неужели сквозь землю провалилась? – сокрушался Валентин. Он проверял каждый сугроб. Всего несколько часов назад, после ссоры он так был расстроен, что вздремнул, прийдя домой. И ему привиделось, что Элина спрыгнула в сугроб и не хочет оттуда выбираться, надеясь умереть от холода и тоски. Во сне ему удалось вытащить ее из морозного плена, но как бы не повторилось это в реальности. Но никаких следов не было, и они искали, обходя те же самые места по второму кругу.

Послышался топот копыт. Девушки приготовились к отражению натиска, а Валентин подумал: Элина?

– Стой, кто идет? – закричали стражники у пролома в стене.

– Не стреляйте, это я Самоцвет! – и, действительно, всадник спешился и помог спуститься с коня девушке.

– Еще одна незнакомка,  – подумала Джалитта.

Со стороны северных врат показался огонек. Бальдр Жеребец решил проверить, что здесь происходило.  Стало светлее – факел ярко пылал.

– Мангольд! – воскликнул Бальдр, узнав лошадь. – Это конь Элины. Как он,вообще, оказался за лагерем.

– Элина самовольно настигла нас. И Флорентина приняла ее в отряд.

– Как так? – Удивился Бальдр.

– Она еще не готова постоять за себя. – Добавила Джалитта.

– Почему ее не вернули? Наталия будет в ужасе!

– Успели ввязались в драку и спасли вот, Анну. – Самоцвет указал на новенькую, – Двух девушек  без охраны отправить было бы опасно, пришлось кому-то сопровождать. Да еще Флора настояла, что Элине лучше пойти с ней. Я бы их обеих отправил бы обратно, но конь был только один, вот такой расклад.

– И кто ее пропустил за пределы лагеря? – рявкнул Бальдр, – Вы?

– Никак нет, – замотали головами стражники.

– Опять спите на посту!

– Может быть, это были не мы. – Оправдывались те, но никто им не поверил.

– Сейчас пришлю вам замены. Идите, досыпайте.

– Спасибо, сэр. Но мы выспались… в смысле, не хотим спать.

– Вот я так и думал. Завтра – на кухню. Картошку чистить!.

Но друзьям было уже не до них. Надо понять, что делать с новой девушкой, а Валентина беспокоила Элина.

Он поспешил домой, собрал так и не испытанную боевую арфу, стрелы, зашел в конюшню и помчался все к тем же проблемным импровизированным вратам, которые, как оказалось, даже не охранялись.

Два горе-охранника пока еще стояли на страже, в ожидании замены, отказались его пропускать, но Валентин напомнил, по чьей вине его девушка в опасности, и если они его не пропустят, он сделает все, чтобы они навсегда остались работниками кухни. Это помогло.

Валентин сообразил, что Флора с компанией должны добраться до станции и поедут на паровозной тяге. Поэтому лучше нагнать их, если поскакать наискосок, срезав путь. Так и сделал и теперь во всю силу гнал коня, чтобы успеть. Еще не известно, как быстро он успеет за поездом. Чувствовал: Элина в опасности.

В свете луны разглядел: на некотором отдалении мчались стада козлорогов, туда же, куда и он. Кто-то бежал на своих двоих, оставляя на снегу отпечатки копыт, кто-то – верхом на рогатых турах. Почему они помчались сюда?

И вот, впереди показался хвост поезда. Козлы в авангарде табуна уже атакуют состав, взбираются на крышу. С хрипом и криком падают раненые и трупы, а те, кто еще стрелы или клинка, погибали под копытами своих товарищей. Там что-то происходило. Неужели Элина там?

Валентин расчехлил свою боевую арфу и стрела за стрелой принялся осыпать неприятеля,. Там, на крыше, похоже, воспряли боевым духом. Отстреливались, отбивались от козлов. Валентин взобрался на подножки и ступил на крышу вагона.

Вместе, плечом к плечу, они отбились от козлорогов. По другую сторону Флорентина оглушала козлов посохом и электрическими снарядами. Самоцвет вернулся в лагерь. А где был Храбр? Неужели погиб в неравной схватке?

Наконец, они расправились с неприятелем.

– О Валентин, как же я рада, что ты пришел за мной, любимый! – воскликнула девушка. Элина готова была простить все эти объятия, лишь бы он был здесь, рядом, любящий и живой!

– Я все таки успел, родная!

– Твоя боевая арфа великолепна!

– Никто не верил…

– Я знала, что у тебя все получится!

Валентин был готов осыпать Элину потоком нежностей, но она его прервала.

– Стой, ничего не говори, – потянулась девушка в поцелуе.

Все казалось медленным и тянущимся. Валентин видел, как раскрыла рот Флорентина, как наполнились тревогой ее глаза.

Острое жжение ощутилось в спине, желание сложиться вчетверо наполнило все его тело.

– Я люблю тебя, – только и успел сказать он.

– Аллессандриния – послышалось где-то далеко, и сознание Валентина угасло.

Он падал, словно в глубокую нору, плавя своим теплом многометровый слой снега, мчась куда-то на дно, в беспамятство и безвременье.

Вот он еще маленький качается на качелях. Вот они купаются в пруду недалеко от речки. Пикник с родителями. Маленькая детская комната. Зимняя укладка дров прямо перед домом в деревне, тянущаяся на весь двор, трескучие морозы, крик собак, звуки топоров в лесу, тягучая, похожая на мед, смола на ранах вековых мачт сосен. Йултадская ель на праздник, украшенная крупными, рельефными стеклянными игрушками. Весенние ручьи и речушки в окрестных болотцах. Походы за осенними грибами в лес. Серые тучи и тягостные вечера, озаряемые вечным светом зеленого Орбуса в окне кухни. Тоскливая серость его юности. Попытки найти себя, и отчаянные попытки найти ту, кто бы его сумел понять. Переезд в Последний Оплот. Прекрасная девушка, которая ждала его у волшебного озера.