Обретение мудрости - Дейв Дункан Страница 22

Уолли обернулся к камину.

– Джия! Могу я ему доверять?

Джия привела в ужас сама мысль о том, что у рабыни могут интересоваться ее мнением относительно свободного. Потом она поняла, что Уолли будет настаивать на ответе. Она немного подумала и кивнула, но при этом она смотрела на Куили, а не на Гарадуи. Интересно, почему, подумал Уолли…

– Очень хорошо, строитель. Мы будем тебе доверять. Но мое предупреждение остается в силе.

– Благодарю тебя, милорд. Сколько лошадей?

– Шесть, и фургон.

– Фургон? – переспросил парень, а Хонакура бросил: – Восемь!

– Ты не идешь, – сказал Уолли. – Нас должно быть семеро, помнишь?

– Не говори чушь! – Брызжа слюной, Хонакура начал выбираться из кресла.

– Я – часть миссии. Число семь может быть увеличено за счет временных проводников – или иначе не будем считать детей и Безымянных. Я иду с вами! И ученица Куили тоже.

– Лорд Шонсу! – сказал Гарадуи. – Я бы не хотел спорить с тобой, милорд, но лошади сами по себе намного быстрее, нежели фургон. Тропа может оказаться непроходимой даже для них. А фургон…

– Если торговцы пользуются этой тропой, то по ней должны проходить и фургоны. Нам нужны припасы – пища, одежда, топоры, веревки, цепи – а загрузить фургон намного быстрее, чем навьючивать лошадей. Так или иначе, преследовать нас не будут. Леди Тонди скажет колдунам, что мы уплыли на лодке. Ведь так, миледи?

Она снова обнажила желтые клыки.

– Не понимаю, почему я должна спасать такого дурака. Он был прав – отец от него отречется.

– Но ты отвлечешь колдунов?

Опустив голову на лежащие на набалдашнике трости украшенные драгоценностями руки, Тонди прошептала:

– Если ты пощадишь мой дом.

Слова ее прозвучали трогательно. Вероятно, это было самое драматическое выступление за всю ее танцевальную карьеру, даже если ее ранг был приобретен за взятку, как и у ее внука.

– Я тоже с тобой, милорд, – послышался тихий, но решительный голос Куили.

– В этом нет необходимости. Ты уже и так очень нам помогла.

Она упрямо покачала головой.

– Мое место не здесь.

Колдуны стали бы ее допрашивать. Если бы она отказалась отвечать, они бы поняли, что им сказали неправду – Хонакура это уже понял. А если бы фургон не смог пройти, она могла бы привести его обратно вместе с Телкой и стариком, в то время как остальные продолжили бы путь верхом.

– Очень хорошо. Попытаемся ввосьмером. Найдется здесь столько лошадей?

– Да, милорд.

– Тогда мы должны идти. – Он посмотрел на побежденную леди Тонди. – А ты сейчас пошлешь гонца, чтобы он встретил колдунов и сказал, что мы отбыли тем же путем, которым пришли. – Вряд ли это остановило бы их перед тем, чтобы явиться в поместье, но они могли бы двигаться уже не столь быстро, чтобы поберечь лошадей. – Ты отвлечешь преследователей, или, клянусь, я убью твоего внука. – Уолли никогда не смог бы убить заложника, но формальная клятва требовала от него вытащить меч и произнести ритуальную формулу, так что он почти совершил клятвопреступление.

Она угрюмо кивнула.

– Я сделаю все, что в моих силах.

Лишь на мгновение… Проклятье!

Слишком сосредоточившись на старухе, Уолли не обращал внимания на двух ее спутниц, все еще стоявших позади нее. Они не слишком хорошо умели скрывать свои чувства, и он заметил промелькнувший след… чего-то… на лице симпатичной Второй. Сейчас он исчез, оставив его с неприятным ощущением, что он что-то недосмотрел.

Конюшня была длинным и мрачным, напоминающим туннель строением, в котором стоял едкий, кисловатый запах лошадей. Первый раз с тех пор как Уолли сошел на берег, он оказался посреди толпы, состоявшей из сорока или пятидесяти рабов разного возраста. Чем бы не занимались сейчас свободные слуги, где бы они ни скрывались, они явно не выкорчевывали кусты – если даже рабы праздно сидели в теплом укрытии конюшни, наслаждаясь бездельем. Они нетерпеливо столпились вокруг Куили и Гарадуи, не обращая никакого внимания на воинов.

С точки зрения скорости и подвижности вместо фургона вполне бы подошла двухколесная повозка Куили, и все, что было необходимо – загрузить ее и взять дополнительных лошадей. Познания Уолли в лошадях ограничивались несколькими уроками верховой езды в детстве, и либо Шонсу полностью избегал лошадей, либо его знания ему не передались. Уолли также никогда не приходилось организовывать походов с полной выкладкой, хотя его работа с детьми-сиротами на некоей другой планете позволила ему приобрести определенные познания в области туризма.

Но юный Гарадуи, похоже, знал все, что нужно, и охотно демонстрировал свои познания. Он начал выкрикивать распоряжения, как только повозка с грохотом вкатилась в большие ворота и резко затормозила на вымощенном булыжником полу. Уолли отошел в тень и позволил им заниматься делом самим, настояв лишь на том, чтобы в состав поклажи были включены запасные оси, цепи и веревки. Он знал, что имел в виду Хонакура; суеверия старика, казалось, все в большей и большей степени оказывались действенными предсказаниями божественных поступков.

– Я охотник, милорд, – гордо объяснил Гарадуи во время небольшой паузы.

– Так я узнал и о тропе – мужчины обычно брали меня с собой осенью, когда ходили на охоту.

Очевидно, это были свободные мужчины, хотя юный Гарадуи наверняка дружил и с рабами. Рабы, в особенности молодые, приветствовали его как долго отсутствовавшего приятеля, а он отвечал им в той же манере – расспрашивая о здоровье одного, отпуская шуточки по поводу любовных приключений другого, обещая разобраться с жалобами. Они в свою очередь, буквально рвались помочь. Они бегом приносили ему все, о чем он просил, и работали с быстротой и отдачей, несвойственной рабскому труду. Бедный маленький богатый мальчик вырос в глазах Уолли на несколько пунктов.

Ннанджи тоже был захвачен всеобщей суетой, однако все еще не был убежден в том, что бегство в данном случае позволительно.

– Объясни мне ту, третью догадку, милорд брат?

– Я тебе говорил – я пытался нанять с полдюжины воинов. У большинства Седьмых было бы при себе по крайней мере столько, верно?

– Больше!

– Следовательно, они должны были остаться со мной и сражаться. Я оказался в тупике, Ннанджи. У меня нет армии, хотя мой меч нуждается в охране. Это означает, что от меня не требуется, чтобы я сражался. Мы оказались здесь, чтобы что-то узнать, вот и все.

– Но… – Ннанджи наморщил свой вздернутый нос. – Но когда же мы будем сражаться?