Планета свободы - Уильям Дитц Страница 22

— Но я и делал все, что было в моих силах, — в голосе Рупа послышалось отчаяние. — Подталкивал их к спорам, дебатам — в общем, к тому, чтобы впустую тратить время. И это сработало бы, если бы наемники не предложили свои услуги бесплатно. Что с этим-то я мог поделать?

— Все эти дурацкие махинации вашего нелепого правительства не интересуют ни меня, ни моих начальников, — ответил Фиг. — Нас интересует единственное — результат.

Рупа охватило негодование, столь сильное, что даже придало ему смелости.

— Вы… Вы воображаете, что умнее всех! — почти закричал он. — А вам не приходило в голову, что, скорее всего, Кастен и его люди правы? Не исключено, что «Интерсистемс» и в самом деле заключила союз с пиратами. Может, уже завтра сюда явится пиратский флот… И что тогда будет с вами?

В то же мгновение, когда эти слова вырвались у него, Руп пожалел о них. Он отдал бы что угодно, лишь бы они не прозвучали, и отпрянул, ожидая пули. Но ничего страшного не произошло.

Вместо этого на физиономии Фига возникло удивленно-снисходительное выражение.

— Вот как! Значит, у мыши есть зубы. Чудесный сюрприз! Отвечаю на вопрос мыши: нет, глупец, пираты нас не волнуют. С какой стати? Им нужен только термиум, так же как и компании, которую вы называете «Интерсистемс». Нам же нужна вся планета. Ты что, всерьез воображаешь, будто пираты жаждут жить и работать здесь? — Фиг сделал жест в сторону окружающей их пустыни. — К чему им все эти сложности? Ведь гораздо легче просто взять то, что их привлекает, — для самих себя или для «Интерсистемс», все равно. В конце концов эта планета будет нашей. Вопрос в том, хочешь ли ты дожить до того, чтобы собственными глазами увидеть это.

Руп не думал, что от пиратов и «Интерсистемс» будет так уж легко избавиться, но не мог найти убедительных доводов в пользу своей точки зрения. Поэтому он просто стоял, свесив голову и ожидая, что будет дальше. Внезапно он вспомнил о маленьком бластере, спрятанном в левом рукаве. Черт! По крайней мере, он прихватит с собой эту чужеземную гадину! К собственному удивлению, он едва удержался, чтобы не расхохотаться, когда эта мысль пришла ему в голову, а тугой узел страха внутри стал заметно слабее.

— Однако, — задумчиво продолжал Фиг, чутко уловив изменение в настроении Рупа, — возможно, имеет смысл дать тебе второй шанс. Мне кажется, ты искренен. Конечно, на свой собственный лад. И если ты нам поможешь, то будешь вознагражден. Когда мы захватим планету, ты станешь править людьми. И кто знает? Может, послужишь нам и еще как-нибудь. Все возможно для того, кто предан нам и выполняет поставленные перед ним задачи. Да, я дам тебе второй шанс. В случае успеха ты станешь обладать такой властью и богатством, о которых не мог и мечтать. В случае неудачи тебя ждет смерть.

Руп выслушал его — внешне сама внимательность, само повиновение. Однако внутренне он весь затрепетал, упиваясь предвкушением той власти, которой будет обладать. У него даже мелькнула мыслишка — а может, в конце концов удастся избавиться от роннанцев, сохранив все для себя одного. Принося клятву верности, он еще не избавился от страха, но мысленно пообещал уродливому чужеземцу, что тот заплатит за страх и унижение, которые он испытал. Они проговорили всю ночь, обсуждая планы захвата Фригольда, и расстались, когда на востоке взошло солнце.

Три транспортных судна бригады кружили на стационарной орбите высоко над Фригольдом. Они держались достаточно далеко друг от друга, чтобы исключить возможность уничтожения всех трех ударом одной ракеты, но в то же время достаточно близко для удобства сообщения между собой. Каждый из этих огромных кораблей мог перевозить до тысячи человек вместе с оружием, боеприпасами, продуктами и всевозможным снаряжением. Задуманные исключительно для полетов в космосе, они не могли передвигаться в атмосфере — из-за своих размеров и сложного внешнего оборудования, представляющего собой нагромождение трубопроводов, антенн, наблюдательных и оружейных платформ. Многочисленным шаттлам пришлось несколько часов сновать между транспортниками и поверхностью Фригольда, чтобы доставить на борт всех, кого требовалось.

Сидя во главе массивного стола, Стелл обежал взглядом офицерскую кают-компанию «Зулу», не обращая внимания на тех, кто болтал с соседями или искал свое место. В отличие от них для него это был глубоко личный момент. Что ни говори, долгие годы именно этот корабль был его единственным домом. Хорошо бы Оливия была рядом, подумал Стелл, чтобы он мог рассказать ей все истории, связанные со своим пребыванием здесь. Но она осталась на вилле, которую он покинул два дня назад. Воспоминание о проведенных с нею бесценных часах заставило его улыбнуться. Поначалу им было трудно открыться друг другу, но с каждым мгновением становилось все легче, и вот уже они говорили и говорили, перескакивая с предмета на предмет, находя точки соприкосновения и страстно желая узнавать друг о друге все новые подробности. К тому времени, когда ему нужно было улетать, они успели поговорить и о будущем — занятие, которому он и его товарищи-офицеры в последнее время предавались довольно часто.

Взгляд Стелла остановился на стойке, занимающей всю дальнюю часть помещения. Она была сделана из земного дуба, и ее отлично отполированная поверхность мерцала, точно алтарь часовни. Сколько было выпито около этой стойки! Сколько рассказано историй и анекдотов! Если приглядеться повнимательней, сразу справа от стойки можно было заметить на стальной переборке пятно. Когда-то в это место угодила торпеда с Моммар-2. Старина Вилли, официант, погиб мгновенно, однако его любимая стойка не только уцелела, но даже не получила ни царапины. На протяжении долгих лет «Зулу» не раз оказывался под ударом, но всегда с честью выходил из тяжелых испытаний.

И сама бригада тоже.

Как и два других транспортника бригады, «Мазай» и «Шона», «Зулу» был стар, старше тех, кому он служил. И так же, как «Мазай» и «Шона», «Зулу» на самом деле не был боевым кораблем. О конечно, он был оснащен энергетическими пушками и ракетными батареями, но все это оружие предназначалось исключительно для защиты и вряд ли могло причинить серьезный вред кому-нибудь, кроме такой же древности, как он сам. Но зато «Зулу» обладал отличными защитными силовыми экранами и мощными двигателями. Корабль не был ни красивым, ни быстроходным и все же не раз спасал людям жизнь и служил постоянным источником гордости для своего капитана Аманды Бойко.

У капитана Бойко было жилистое тело и маленькое смуглое личико, на котором выделялись ярко горящие глаза; и нрав у нее тоже был горячий. Сейчас она сидела слева от Стелла, рядом с двумя другими капитанами, Нишитой и Костом. За ними расположились: в недавнем прошлом капитан, а ныне майор Ванг, Саманта, явно чувствующая себя неловко в форменной одежде, с неизменной сигаретой в руке, лейтенанты, старшие сержанты и различные военные специалисты. Справа от Стелла сидели старшина Комо, Оливер Кастен, Аустин Руп, Элвар Брем, несколько руководителей крупных промышленных предприятии и представители сил самообороны Фригольда. Одним словом, это был самый настоящий военный совет. Но вот наконец все расселись и выжидательно посмотрели на Стелла. Он встал.