Ветер над островами - Андрей Круз Страница 22

Никакой охраны у двери не было, поэтому мы просто толкнули дверь и оказались в полутемном и довольно прохладном, особенно после уличного зноя, помещении. Низкий потолок, маленькие окна в глубоких нишах, длинный стол, за которым сидела уже знакомая четверка – «Цыган», недавно на наших глазах клеймивший преступников, и трое его помощников, все с висящими на шее латунными бляхами со знаком креста и какой-то надписью. На столе, на металлической подставке, расположился кипящий чайник, а на развернутой бумаге красовалась горка свежих калачей.

В углу комнаты стояла ружейная пирамида, в которой в рядок выстроились вороненые винтовочные стволы, на стене висели какие-то плакаты о розыске и объявления и еще черный простой крест. К моему удивлению, никаких икон в «красном углу» я не увидел, хоть и ожидал.

– Чем служить можем, уважаемые? – спросил пожилой дядек, тот, что держал на казни коробку с клеймами.

– Нам бы к полковнику, – сказала Вера. – О нападении на обоз рассказать.

– Туда проходите, – лаконично сказал он, указав на еще одну дверь, в дальнем конце караулки.

– Спасибо, – хором ответили мы и направились туда.

За дверью оказалась еще комнатка, теперь уже совсем тесная, б?ольшую часть которой занимал письменный стол, заваленный бумагами. На побеленной стене, возле обязательного креста, висела большая карта окрестностей города с какими-то пометками и воткнутыми в нее флажками и значками. Еще на стене, на крючьях, как у оружейника на стенде, висело несколько разных винтовок.

За столом, на простом и не слишком удобном стуле, грубо сколоченном из деревянных брусков, сидел среднего роста человек в сбитой на затылок шляпе. Недлинная борода, худое и умное лицо, загорелое на местном солнце до цвета мореного дерева, голубые, очень светлые глаза. Одет он был в черную жилетку-разгрузку с множеством карманов и серую рубашку под ней, с завернутыми до локтей рукавами. Все левое предплечье покрыто целой сеткой шрамов, словно кто-то пытался прожевать руку этого человека и немало в этом преуспел.

– Проходите, не стесняйтесь, – подбодрил он нас, едва мы показались на пороге, и снимая шляпу при виде Веры. – С чем пожаловали?

– Обоз наш побили, – сказала Вера. – Павла-купца, что с Большого Ската, какой на Торг пошел. Мы двое уцелели, и больше никого.

– Кто? – спросил полковник, поднимаясь из-за стола и делая шаг к карте. – И где?

К моему удивлению, а я привык к тому, что понятия «женщина» и «карта» несовместимы, Вера, ни на секунду не задумавшись, ткнула пальцем в какую-то точку на карте, добавив:

– Здесь. Сразу, как степь закончилась, в овраге. Племя Горы. У них ружья были, вот такие…

Она обернулась ко мне, и я понял без слов, чего она хотела. Снял с плеча трофейную однозарядку, выложил на стол перед полковником. Туда же присовокупил старый револьвер. Тот кивнул коротко, револьвер сразу отодвинул в сторону, не найдя в нем ничего интересного, а винтовку взял в руки, осмотрел.

– Турецкая работа, – сказал он. – Уже не в первый раз вижу. Специально для негров делают, чтобы подешевле. А ты что скажешь, боец?

С этими словами он обратился ко мне.

– А я не знаю, – ответил я без излишней выдумки. – Могу сказать только, что такой затвор с рычагом – дешевле и не придумаешь. Но сломать невозможно, и стрельнет неплохо, пока затвор не разболтается.

– Правильно думаешь, – кивнул полковник. – Но говоришь странно. Откуда сам?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Проблема у меня с этим.

Насчет таких вопросов я давно для себя решил – из легенды выбиваться не надо. Решили, что у меня «мозги помялись», на том и стоять будем.

– Не понял, – прищурился собеседник.

– Память я потерял, большими кусками, – ответил я. – Как раз во время боя.

С этими словами я снял с головы шляпу и повернулся к полковнику здоровенной, налившейся лиловым и покрытой запекшейся кровью ссадиной.

– Вот как, – чуть удивился тот. – А ты что о нем знаешь, барышня?

Вера вздохнула, чуть переигрывая, затем сказала:

– Отец его на Торге нанял – он с другим обозом пришел. Сам откуда-то с севера, крещен Алексеем. Отец о нем больше знал, а мы и поговорить толком не успели.

– Кем нанял? – по делу уточнил полковник.

– Телохранителем мне, – ответила Вера без запинки. – И законным защитником. Он меня и спас, собственно говоря, только сам вот… по голове получил при этом.

– Ну… ты скажи… – даже озадачился местный военачальник. – А что помнишь, добрый человек?

– Да все… кусками как-то, – неопределенно ответил я. – Дом помню как выглядит. А где это – не помню. Людей каких-то помню. Что умею – ничего не забыл. Как-то так.

На мой взгляд, так и нормально получилось. Как у Доцента из «Джентльменов удачи» – «тут помню, тут не помню». Классика.

– Девица… тебе тогда перед нашим преподобным надо клятву принесть, что человек Божий Алексей тебе законный защитник, иначе никак. А он уже свидетельство даст, что принял такую клятву.

С этими словами он посмотрел ей в глаза строго. Но девочка не смутилась – она себя давно уверила в том, что такова была бы отцова воля, поэтому согласилась со всей горячностью. Полковнику такой оборот дела понравился – по всему видать, доверие вызвал. Тут с клятвами на Библии, или на чем там еще принято, наверняка не шутят.

– А тебе… – сказал он, обратив свой взгляд на меня, – …могу вот что присоветовать: мы тебя на карточку снимем. И отошлем на Большой остров с пакетботом, а они оттуда дальше пошлют, с уведомлением, что, мол, потерял память человек, может, знает его кто? Глядишь, в ином месте и вспомнят. Как?

Вспоминать в этом мире меня некому, так что согласился я легко. Зато подозрений меньше на мой счет будет. Зачем мне подозрения, когда у меня еще вопросы впереди будут – по имуществу спасенного ребенка и ее отношениям с дядей. Не надо такого, чтобы в меня можно было пальцем тыкать.

– А насчет Племени Горы уверены были?

– Конечно, – кивнул я, благо Вера про это все мне по дороге разобъяснить подробно успела. – У них на лбах пик трехглавый был, какому они молятся. Это я как-то помню.

– Застрелил кого? – уточнил полковник.

– Троих он успел, – ответила за меня девочка.

– Сам видел? – еще раз спросил полковник.

– Вот как вас сейчас, – ответил я.

Тут я тоже решил в подробности не пускаться. Пока мы ни в чем не наврали, а вот если сказать, что убил при атаке на обоз, – уже вранье будет, и мало ли как оно потом всплывет! Врать бывает полезно, но только если подопрет. Сейчас не подпирает.

– Далековато для нас, – задумчиво сказал полковник, разглядывая карту. – Туда только походом идти, а такой возможности у нас нет сейчас. Подумаем, как этих Детей Горы здесь поблизости шугануть, чтобы совсем не наглели. А на Торг пока обозам не ходить, как мне кажется.